Страшилки

И он стянул с себя маску. Вместо головы у него был жёлтый растрескавшийся череп.

- Ой, мы не хотим ехать с вами! - заголосили мальчики. - Остановите машину!

- Это не машина, а гроб на колёсиках. А сам я умер пятьдесят лет назад.

- Остановите!

- Мы уже приехали.

Впереди показалась знакомая могила с огромным камнем. Камень отодвинулся в сторону и открылся вход в тёмную пещеру. Из неё донеслось клацанье чьих-то зубов, потом зажглись два красных глаза, мигнули и пропали.

- Ой, нет! Только не туда! - закричали мальчики.

- Ха, ха, ха, ха, - зловеще засмеялся покойник.

Гроб на полной скорости въехал в пещеру, камень вернулся на прежнее место и на кладбище воцарилась мёртвая тишина.

Испытание на храбрость

Вожатый и три пионера ночью на кладбище. Сидят кружком на земле.

- Вы должны быть храбрыми, как Павлик Морозов и Мальчиш Кибальчиш, - говорит вожатый. - Должны стойко переносить испытания, не бояться врагов, и если попадёте к ним в плен - крепко хранить военную тайну, несмотря на угрозы и пытки. Ну, что, выдадите военную тайну?

- Нет! Нет!

- Сейчас проверим. - Вожатый смотрит на часы. - Полночь. Начинаем испытание.

Он руками выкапывает небольшую ямку в земле.

- В этой ямке таится ужас. Невыносимый, пробирающий до костей ужас... - Он наклоняется к ямке ухом. - Я слышу стоны из-под земли... Это стонут ожившие покойники... Страшно?

- Нет!

- Молодцы! Настоящие герои не боятся никаких стонов!

Он снова начинает копать и откапывает кисть человеческой руки.

- Здесь могила, - голос вожатого меняется - становится низким и хриплым. - В ней лежит много скелетов... В полночь они оживают и начинают стонать... Им хочется свежей человечины... Страшно?

- Нет! Нет!

Из земли высовываются костлявые руки, хватают пионеров и утягивают под землю, но не до конца: над землёй остаются торчать их головы.

- Покойники особенно любят детей, - ухмыляясь, говорит вожатый. - Им нравится нежное детское мясо. Они обгладывают его до самых косточек...

С него сползают кожа и волосы, остаётся только череп с пустыми глазницами.

- Я тоже покойник, - ещё глуше, ещё зловещее говорит он. - А в этой могиле мои родственники-скелеты. У них сегодня будет пир...

И он гладит костлявой рукой головы пионеров, треплет их за вихры, щиплет щёки.

- Вы думаете, что ваши друзья Паша и Алёша, которые пропали на прошлой неделе, заблудились в лесу? Нет. Я привёл их сюда, тоже испытывая на храбрость, и сейчас они в этой могиле, оглоданы моими родственниками до костей... Ну, что, страшно?

- Нет, нет, - твердят пионеры.

Он наклоняется к одному мальчику и отгрызает у него ухо.

- А-а-а! - кричит тот от боли.

- Страшно тебе?

- Нет!

Он наклоняется к другому мальчику и отгрызает у него нос.

- А-а-а-а!

- Страшно?

- Нет! Нет!

У третьего он выдавливает пальцем глаз.

- А-а-а-а-а!

- Страшно?

- Нет! Нет! Нет!

- Вы храбрые ребята, - жуя, говорит скелет и снова гладит их по голове. - Настоящие герои. Как Павлик Морозов и Мальчиш Кибальчиш.

Пионеров окончательно утягивает под землю. Земля колеблется, из неё то тут, то там фонтанчиками выплёскивается кровь, слышится чавканье.

Наконец головы пионеров появляются снова. Только это уже не головы, а обглоданные черепа.

- Теперь-то вам страшно? - спрашивает скелет.

- Нет, нет, - отвечают пионеры хриплыми голосами. - Не страшно!

Рядом высовываются черепа Паши и Алёши.

- И нам не страшно! И нам!

Белая бабушка и её червячок

В комнате спят два мальчика: Вова и Антоша. Вернее, Антоша спит, а Вова лежит с открытыми глазами и не может заснуть. За окном чернеет ночь. Вдруг он видит, как по крыше соседнего дома идёт белая бабушка. Она вся белая и плоская, как будто вырезана из куска белой бумаги. Не видно ни её лица, ни платья, ни ботинок - сплошной белый силуэт. Бабушка прошла справа налево и скрылась из поля видимости. Вова хотел было встать с кровати и подойти к окну, чтобы посмотреть, что она делает на крыше, но побоялся, только ещё плотнее закутался в одеяло.

Бабушка снова показалась в окне, только на этот раз она шла слева направо, и была как будто ближе и больше. Она скрылась, но прошло совсем немного времени, и она опять показалась. Теперь она была ещё ближе и ещё больше. Там, где она сейчас шла, крыши не было. Значит, она шла по воздуху. Она быстро переставляла ножки и при ходьбе покачивала взад-вперед головой.

Она снова скрылась, и появилась уже не за окном, а в самой Вовиной комнате. Она вышла из темноты и остановилась перед кроватями мальчиков. Теперь она была не силуэтом, а обычной старенькой бабушкой, одетой во всё белое. Старомодная шляпка, короткое пальто поверх длинной юбки. Вова разглядел её лицо, круглое, пухлое, с подслеповатыми добрыми глазками и улыбающимся ртом.

- Ах, какие хорошенькие упитанные мальчики, - сказала она, переходя от кровати к кровати. - Как раз таких любит мой маленький червячок.

Она разжала ладошку, и Вова увидел на ней извивающегося червячка.

- Он ужасно голоден, - объяснила бабушка. - Только ты или твой братик можете его накормить.

- А чем он питается? - спросил Вова.

- Мальчиками. Впрочем, и девочками тоже, лишь бы были здоровыми и упитанными. Вы как раз для него подходите.

- Он детей ест, что ли? - не поверил Вова. - Такой маленький?

- Ну да, - с улыбкой подтвердила бабушка.

- Вы неправду говорите. Такие маленькие червячки не могут есть детей.

- А давай посмотрим. Накормим-ка моего червячка твоим братиком.

Она подошла к спящему Антоше и положила червячка ему на лицо. Антоша, не просыпаясь, замахал рукой, словно смахивал муху, но червячок уже заполз ему в ноздрю.

- Ну, теперь всё, - умильно сказала бабушка и сложила руки на груди. - Червячок мой приступил к обеду. Кушай, кушай, дорогой, насыщайся, а то ты так долго не ел.

Антоша начал извиваться на кровати, сбросил одеяло на пол, однако не проснулся. Вова дотянулся до него и стал толкать в бок:

- Просыпайся, в тебя червячок заполз!

Но тот не просыпается, продолжает извиваться. Вова смотрит: под кожей у брата то в одном месте, то в другом взбухают и сразу пропадают какие-то бугорки, как будто внутри Антоши ползает что-то живое. Он догадался: это бабушкин червячок ползает!

Между тем бугорки становились всё крупнее, как будто червячок в Антоше рос. Вова опять толкает брата:

- Просыпайся, ну, просыпайся!

А тот то ли спит, то ли не спит. Извивается, морщится, Вову совсем не слышит.

Скоро внутри Антоши что-то заскрежетало. Это скрипели кости грудной клетки. Они стали трескаться одна за другой, и вот уже всё Антошино тело распухло, шея стала толще головы. Толще стали ноги, и как-то вдруг срослись. На соседней кровати лежит уже не Антоша, а очень крупный, в рост мальчика, червь. Извиваясь, он свалился с кровати и пополз к бабушке. Та погладила его.

- Покушал? Ну вот и хорошо, вот и славно, маленький мой. А теперь пойдём домой, выкопаешь себе новую уютную норку.

- Эй, - крикнул Вова. - А где Антоша? Он вернётся?

Бабушка ласково улыбнулась.

- Нет, конечно. Ведь им пообедал мой червячок. Вот он переварит его, похудеет, и мы снова придём. Тогда его покормишь ты.

- Не буду я его кормить собой!

- Ты ничего не почувствуешь, - сказала бабушка. - Мы с червячком придём к тебе, когда ты будешь спокойно спать в своей кроватке. Будить я тебя не стану. Просто запущу червячка к тебе в носик, и всё будет в полном порядке. Ты будешь спать, пока он не скушает тебя всего. Мой червячок уже много детей скушал, очень много... Я прихожу к ним ночью, когда они спят, и запускаю червячка им в носик...