Война призраков

— Мы потеряли верных союзников… теперь нам неоткуда получать информацию, и мы не знаем, что происходит наверху. Запрос по открытым каналам в отделение Корпуса Охраны ничего не дал. Они сообщают, что все спокойно.

— Никто из этих болванов не заметил… бойни? — спросил Архонт Эмшо.

— Думаю, Глеш позаботился о том, чтобы это осталось втайне. Взломать сеть КО не так сложно.

— А остальные наставники? Разве нельзя с ними связаться и потребовать арестовать Глеша? — Эта мысль — на первый взгляд, дельная — принадлежала Хоршану.

— Связи с ними нет. Думаю, каким-то образом, сообщники Глеша сумели блокировать их коммуникаторы.

— Предательство, — бросил Орниш, — наставники заодно с предателями.

— Нет, не верю! — возразил Вэштиин. — Не могли они все…

— Могли, — перебил Муркан. — Сколько они живут там, наверху? Какими мыслями? Какими идеями? Все они — предатели…

— Так это или нет, — повысил голос Спикер Шогг. — А мы должны уяснить, что вне Внутренней Сферы теперь у нас нет друзей.

— Но Корпус Охраны? — спросил Эмшо. — Вдруг они еще с нами.

— Возможно, они просто ничего не знают. Пока, — ответил Спикер. — Настанет время, и будет ясно, на чьей стороне офицеры Корпуса.

На некоторое время стало тихо. Архонты усиленно переваривали информацию. Шогг гадал, готовы ли они к основному блюду и от кого следует ожидать сопротивления.

— Значит, война… — подвел итог Вэштиин.

— Война, — кивнул Спикер.

— Когда же они нанесут удар?

— Неизвестно. Считаю, мы обязаны работать на опережение.

— Каким образом? У нас нет армии, нет осведомителей в стане врага, мы не знаем их планов. И времени, когда они собираются выступить! — сказал Архонт Эмшо.

Воображение Спикера нарисовало ему, как из головы дэррна распространяются волны страха.

— Это не имеет значения… — сказал Шогг.

Архонты застыли в немом изумлении, никто из них не видел выхода из положения.

«Слепые, сытые животные. Я могу сделать с вами все, что захочу».

Конечно, ничего подобного Спикер говорить им не собирался. В их глазах он должен выглядеть спасителем отечества, несгибаемым стражем интересов расы. Иначе никак.

Шогг постарался состроить приличествующую своей новой роли физиономию.

— А все-таки… где Зендрис? — спросил Архонт Руххан.

Спикер мысленно похвалил его за вопрос, он был кстати.

— Случилось несчастье, господа. Зендрис умерла сегодня ночью… — от моей руки. Я выяснил, что она работала на Глеша и поставляла ему секретную информацию, которую похищала с моего терминала. Увы… — Шогг развел руками, они почти не дрожали. — Я уличил ее в преступлении, после чего Зендрис попыталась застрелить меня. Я едва остался жив. Защищаясь, ответным выстрелом я уничтожил ее. Поверьте, господа, я сожалею — в моих мыслях не было убивать Зендрис… хотя бы потому, что она должна была предстать перед судом.

Архонты молчали, и от этой тишины даже у Шогга по спине побежали мурашки.

— Что… у вас есть сомнения? По-вашему, я лгу?

— Нет, конечно, — отозвался Эмшо. — Просто все так неожиданно…

«Еще бы… Я ведь собирался устроить Зендрис публичный суд, такой, чтобы его видели все дэррны с первой до последней минуты».

Шогг оправил на себе одеяние, решая, что, пожалуй, хватит молоть языком.

Архонты тихо перебрасывались репликами — испуганные, жаждущие руки, которая провела бы их через все тернии и помогла не испортить драгоценную шкурку. Спикер оказался прав во всем. Невзирая на умение произносить громкие слова и строить из себя богов, эти облеченные властью дурни ни к чему не способны. Глеш и Зендрис могли… но судьба сделала их врагами Шогга.

На миг он зажмурился, точно надеялся еще на какой-то знак, который бы повлиял на его решение.

Знака не было.

— А теперь слушайте меня! — Шогг поднялся со своего места. Теперь незримое течение само несло его к намеченной цели, и он уже не принадлежал себе, став просто орудием провидения. — В виду чрезвычайных обстоятельств и исключительной угрозы нашей расе, всей Внутренней Сфере с этой минуты я ограничиваю власть Совета Архонтов и упраздняю Коллегию Представителей. Отныне все властные функции я, Спикер Шогг, беру на себя. Я объявляю в Цитадели чрезвычайное положение, которое будет длиться вплоть до моего особого приказа.

Первым осмелился подать голос Вэштиин.

— Это невозможно! Ты нарушаешь закон!

— Чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня, и я не вижу здесь никого, кто бы горел желанием пожертвовать собой во имя общих интересов! Ну? Кто? Кто бросит все и начнет войну с предателями?

Смельчаков не нашлось, дэррны прятали взгляды, пожимали плечами и смущенно покашливали.

— Видите? Я прав. А тебе, Вэштиин, я напомню о Хаане, который однажды ступил на ту же дорогу, что и я. Если бы не Хаан, Великий Вождь, не взял на себя ответственность, сумели бы мы выжить? В час, когда Старый Враг обрушивался на нас, сея смерть и ужас, только он осмелился собрать вокруг себя неравнодушных, сплотить народ и дать отпор… Да, мы потеряли свой дом и отправились в изгнание, преследуемые, изможденные, растерянные… Но Хаан своей верой и сильной рукой не дал нам погибнуть. Забыли, благородные господа?

Архонты хранили гробовое молчание.

— Сейчас нам не до соблюдения дурацких правил и уложений. Пожалуй, кроме одного, очень древнего… — продолжил Шогг, облизнув пересохшие губы. — Помните, «Речи Буурхина»[25]? Легендарный Прапредок нашей расы говорил, и слова его имеют силу и сегодня: «В час грозы, в час, когда смерть на пороге, сильный берет на себя право судить и вести других. Нет миссии почетней, чем стать орудием судьбы для братьев…» — Спикер слышал свой дрожащий, но удивительно при этом сильный голос и не верил в собственную правоту. Разве можно говорить такое? А что последует дальше?.. Одно дело строить планы в тиши кабинета, совсем другое взваливать на себя такую ответственность.

«Интересно, Хаану было страшно?»

Шоггу было.

— Я — тот сильный. При вас, свидетелях, я объявляю себя Диктатором со всеми полномочиями. Отныне вы — мои помощники. Впрочем, кто не желает или боится — можете уйти. Я найду себя других.

Архонты сидели неподвижно — никто не двинулся к выходу, даже если и хотел.

— Итак, возражений нет?

Снова молчание. У этих разложенцев не хватало смелости открыть рот.

Тем лучше.

— Архонт Руххан, вы официально объявите о моем решении по всей Внутренней Сфере. Сейчас я ухожу, но вернусь через два часа. Мы проведем первое заседание Чрезвычайного комитета. Присутствие обязательно.

— А как же Корпус Охраны и Ширулл? — спросила Муркан.

— Думаете, я заранее не позаботился об этом? Ширулл уже арестован за измену… офицеры Корпуса Охраны Внутренней Сферы куда более контактны и сговорчивы, нежели те, что наверху. — Шогг улыбнулся. — Командующий слишком долго позволял себе пренебрегать своими обязанностями. Что ж… — добавил он уже безо всякого пафоса. — Увидимся через пару часов.

Запахнувшись в плащ, Спикер Шогг сошел по ступенькам и направился к выходу. Там, снаружи, стояли два Гвардейца. Как только дэррн пролетел мимо них, крилоки двинулись следом. Им был дан четкий приказ — охранять Диктатора от любых посягательств.

Глава 17

В период цветения ветви геихсилл покрываются изумительной красоты прозрачными цветами. Сначала они мягкие, точно бумага, но постепенно твердеют, приобретаю еще большую прозрачность и форму, напоминающую сердце. Оттого сад и получил свое поэтическое название, поэтическое и слишком легкомысленное для такого места. Впрочем, даже самый прагматичный ум не мог не поддаться очарованию этих странных цветов. Стоит чуть стукнуть по какому-нибудь из них, как слышишь нежный мелодичный звон. Умея, можно извлечь из одной единственной ветки целую палитру различных звучаний, и музыканты не преминули воспользоваться этим… Немало поэтов и романтиков воспевали геихсилл, — Древо Музыки. Слыша, как ветер перебирает прозрачные, наполненные сиянием лета цветы, забываешь обо всех невзгодах…

25

«Речи Буурхина» — свод законов священной книги Первопредка Буурхина Ваза.