Черные стрелы

 Но по-настоящему Тенро был благодарен своему отцу, ведь если бы он не остановил сына, то задиры не отделались бы травмами. Тенро, не задумываясь, сделал бы то, чем занимался последние двенадцать лет своей жизни — он убил бы своих врагов. Убил бы прежде, чем успел подумать о последствиях и одно лишь осознание этого, повергло охотника в шок.

 Он наивно полагал, что с возвращением домой, оставил прошлое позади. Но тогда он вдруг разом ощутил, насколько стал чужд миру, в который вернулся.

 С тех пор Тенро старался жить тихо, постоянно надеясь забыть прошлое, словно страшный сон и больше никогда не почувствовать пугающего удовлетворения от победы над противником. Но заменив врагов зверьми, он не изменил собственной природы. Прав был и капитан, когда говорил, что не бывает бывших «черных стрел». Однажды став одним из «стириат леар», ты оставался им на всю жизнь.

 Два года Тенро отчаянно цеплялся за новую жизнь и за то место, что считал домом и теперь все его старания оказались тщетны. Злость леденящей волной поднималась из глубины души, подстраивая под себя мысли охотника и разжигая в нем жажду мести, которую он с трудом смог подавить. Сейчас он должен быть рядом с отцом и теми, кому он нужен.

 Ульн был прав.

— … сын! Тенро!

 Охотник даже не заметил, как его отец снова забрался в медленно двигающуюся телегу.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Тар. — Я уже идти устал, а ты все сидишь, как вкопанный, не отвечаешь.

— Просто задумался, — после некоторой паузы ответил охотник, передав вожжи отцу. — Лучше пойду пешком.

 Перегнувшись через борт, Тенро зачерпнул из мешка горсть сухарей, сунув их в карман, и соскочил на землю. Догонять скучающую в седле Киру у него желания не возникло, поэтому мужчина пошел вровень с телегой, меланхолично хрустя сухарями и изредка запивая их водой из фляги, то и дело, поглядывая по сторонам.

 Быстро утолив голод, охотник взял в руки лук и положил на тетиву одну из стрел. Едва коснувшись приготовленного к бою оружия, Тенро испытал духовный подъем, словно вновь обрел себя после нескольких лет слепых скитаний. Вновь стал самим собой.

 Тар некоторое время обеспокоенно наблюдал за сыном и никак не мог понять, что же поменялось в нем. Вроде рядом шел все тот же Тенро, только более мрачный и задумчивый, нежели обычно, но оно и не мудрено, после таких-то событий.

  Мелькнувшая на губах сына улыбка и вовсе сбила старика с толку. Он потряс головой, для уверенности потерев глаза единственной рукой и, снова взглянув на сына, вдруг разглядел то, чего не замечал: Тенро двигался, будто был на охоте — только к бесшумной походке и внимательному взгляду прибавилась какая-то животная стремительность, граничащая с нетерпением.

 Лишь однажды Тар видел своего сына таким, когда тот едва вернувшись с войны, чуть не убил трех гвардейцев в таверне. Только сейчас старик узнал этот взгляд и, почему-то, в глубине души, обрадовался. Каков бы не был Тенро, он был его сыном.

 Как отец Тар радовался, что его единственный отпрыск, наконец, избавился от терзавших его страхов и сомнений, но какая-то частичка старика содрогнулась от мысли, кем может стать его сын, если пойдет по склизкой от крови дорожке прошлого.

— Ничего, Халина, — прошептал Тар, взглянув на низкое небо, по которому, легко обгоняя людей, плыли пунцовые тучи. — Наш мальчик уже взрослый, а я всегда поддержу его. Можешь не волноваться.

* * *

 Когда время перевалило далеко за полдень и дождь немного стих, отряд сделал короткую остановку, чтобы хоть немного отдохнуть и накормить лошадей. Люди устали и, когда Митр велел всем снова собираться в путь, начали недовольно роптать — никому не хотелось опять маршировать по грязи и лужам.

 Но ищущему достаточно было лишь напомнить всем о пережитой ночи, чтобы страх подстегнул даже самых упрямых.

 Тенро, молча, наблюдал за недовольными земляками, поглаживая большим пальцем рукоять лука, который всегда держал наготове. Беспокойство охотника нарастало с каждым ударом сердца. Дурное предчувствие не отпускало молодого человека, вынуждая всегда быть настороже. Он каждой частичкой тела ощущал приближающуюся опасность и проклинал медлящих и препирающихся с ищущим людей. По его мнению Митр был недостаточно убедителен и жёсток.

  Когда все были готовы тронуться в путь, мимо Тенро проехал Лаэррэ и охотник заметил тень беспокойства в золотистых глазах. Наэрцы как никто из людей близки с природой и, если в лесу происходило что-то неладное, то Лаэррэ это чувствовал.

 Ударив пятками по бокам своего коня, наэрец ускакал в хвост колонны и принялся что-то втолковывать Митру и Кире, постоянно указывая рукой в сторону оставшейся далеко позади деревни.

  Ищущие выслушал спутника не перебивая и Митр что-то коротко сказал ему, после чего дал знак выдвигаться. Лошадь Киры заняла место во главе колонны и, повинуясь воле хозяйки, первой начала движение, задавая темп всем остальным. В этот раз она шла быстрее, то и дело, кося в сторону леса настороженным взглядом, да и сама ищущая выглядела более собранной, чем до привала.

— В чем дело? — спросил Тенро, поравнявшись с лошадью девушки и потрепав животное по намокшей гриве.

 Ищущая поначалу не ответила. Она некоторое время смотрела на охотника, явно решая, стоит ли говорить ему правду или нет. Наконец, свесившись с седла, она наклонилась к нему и тихо произнесла:

— Лаэррэ, прежде чем мы покинули деревню, оставил там метку. Знаешь что это?

— Магия наэрцев, — кивнул охотник, знакомый с волшебством детей Леса не понаслышке.

  В армии «метками» называли символы, нанесенные на землю, камень или даже кору деревьев. Сочетание этих символов складывалось в фигуру, которая позволяла наэрцам «чувствовать» происходящее вокруг метки. Очень часто отряды людей попадали в ловушки именно благодаря подобным фокусам детей Леса.

  Все-таки Лаэррэ умел не только язвить и махать клинком.

— Теперь он говорит, что чувствует беспокойство в деревне, — продолжила девушка. — Возможно, это звери пришли на запах крови.

— Мы оба знаем, что это не так, — Тенро скрипнул зубами. — Это обжитые места и зверье не сунулось бы туда так скоро. К тому же все вокруг деревни забрал туман, а те, до кого он не добрался, убрались прочь, подобру-поздорову. Жаль, что у моих земляков не хватило ума сразу  поступить также. Наэрец не сказал, сколько у нас времени?

— У нас большое преимущество, но, если измененные будут нас преследовать, то могут быстро нагнать…

— Надо задержать их. — С готовностью заявил Тенро, понимая, что это единственный выход спастись хотя бы кому-то.

— Брат сказал то же, — безрадостно заметила Кира, которой явно не нравилась подобная затея, пусть она и осознавала, что другого выбора нет. — Но пока мы будем двигаться вперед столько, сколько сможем. Лаэррэ оставил еще одну метку на месте нашего привала, так что дальнейшие наши действия будут зависеть от того, что и когда он почувствует. А до этого, — Кира указала глазами на отца охотника. — Никому ни слова. Незачем пугать всех раньше времени, ведь если начнется паника, то все могут броситься врассыпную и нас перебьют поодиночке. Этого никак нельзя допустить.

— Повторяешь слова брата? Тогда прибавь шагу. Впереди, где эта дорога пересечется с трактом, будет небольшая крепость. Там крепкие стены и подготовленные солдаты. До заката мы должны успеть добраться до нее.

— Но успеем ли? — В голосе ищущей слышалось сомнение, которое охотник полностью разделял. Если они будут и дальше придерживаться такого темпа, то доберутся до стен лишь к полуночи.

— Кто-то может поскакать вперед и предупредить солдат, — предложил Тенро.

— Обычного деревенского жителя они не послушают, ровно так же, как и не станут покидать крепость на ночь глядя, — покачала головой Кира и, угадав мысль охотника, добавила:

— Ни я с братом, ни Лаэррэ, не оставим людей. Если измененные нагонят нас раньше чем мы рассчитываем, то каждый клинок будет на счету. Покинь мы вас и прибывшая на помощь стража найдет лишь трупы. Зная нерасторопность комендантов, то неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем он примет нас и соберет своих людей. Ищущих не слишком-то жалуют в армии.