Страница 51 из 69
– Ты прав, пер Дистин, мне самому следовало об этом подумать. Готов ля ты высадиться на берег? Я дам людей – можешь обыскивать все подвалы в Ниане. Ты лучше нас знаешь, где можно найти что-нибудь интересное.
Итак, Господь услышал Иеро и явил очередную милость. Через несколько минут воин-священник уже шагал мимо пирсов и причалов к городу; за ним торопились четверо иир'ова и десяток метсов-пограничников под командой сержанта. Одни из молодых офицеров, адъютантов Бирэйна, проводил отряд на центральную площадь, куда была согнана сотня пленников. Иеро представился охранявшему их капитану и приступил к проверке – и зрительной, и мысленной.
Вдруг си указал на рослого человека, пытавшегося укрыться за чужими спинами:
– Ну-ка, притащите сюда вот этого… да разденьте! Думаю, у него на шее кое-что висит.
Под удивленными взглядами солдат-метсов четверо иир'ова ринулись в толпу и мгновенно содрали с человека куртку и рубаху. Получив голубоватую металлическую пластину, Иеро швырнул ее наземь и сокрушил ударом каблука, затем, не спуская глаз с вражеского офицера, он произнес на батви:
– У тебя, приспешник зла, есть шанс сохранить жизнь – один, и только один. Скажи правду: где расположен центр, где все записи и ваши дьявольские машины? Поторопись! Секунда отделяет твою душу от вечности… если у тебя, конечно, есть душа.
Офицер Нечистого не был трусом; возможно, он бы, не дрогнув, принял смерть от пики или меча в открытом бою. Но эти огромные создания, внезапно схватившие его… устрашающие когти, которые вмиг содрали одежду… явили свету дня тайный знак доверия хозяев… пылающие яростные глаза… Слуга зла был сломлен, устрашен! Захлебываясь слезами, он распростерся у ног Иеро и с криком: «Пощади!» – попытался облобызать пыльную сандалию метса, но тот с отвращением отдернул ногу.
– Ты проживешь до первой лжи, слетевшей с грязных губ! Слушай и отвечай!
Все получилось лучше, чем надеялся Иеро. Пленник оказался третьим по должности среди командиров городского гарнизона и знал многое. С веревкой вокруг шеи он повел отряд Иеро через площадь к ближайшей башне. В стене ее утопала маленькая неприметная дверь, с трудом поддавшаяся усилиям солдат; за ней – как и ожидал Иеро – истертые скользкие ступени вели вниз, в темноту.
Пришлось подождать, пока не принесли факелы. Затем люди и иир'ова, возглавляемые пленником, держа оружие наготове, приступили к спуску. Лестница уходила вниз, вниз, вниз; она вилась бесконечной спиралью, иногда переходя в маленькие площадки без дверей. Когда наконец замерцал голубоватый свет, позволявший погасить факелы, Иеро знал, что они уже спустились очень глубоко под землю.
Сырой и узкий каменный коридор уходил в обе стороны. Его заливало холодное сияние светильников, закрепленных на потолке через равные интервалы. Стояла гнетущая, мрачная тишина. Иеро подтолкнул пленника вперед острием копья. Жест был достаточно красноречив, и тот, повернув налево, уверенно направился по коридору. Остальные последовали за ним в молчании, которое нарушалось только звуком шагов да случайным клацаньем оружия.
Они прошли довольно большое расстояние, не найдя ничего, кроме пустоты, когда Иеро, подняв руку, велел отряду остановиться. Разум метса прикоснулся к чему-то, и в следующий миг он с гримасой отвращения понял, что это было. Священник бросился бегом по коридору, безжалостно подгоняя впереди себя пленного. Внезапно каменные стены разошлись, и отряд очутился в большой овальной комнате, по периметру которой шло множество небольших дверей. И все они были распахнуты! Тошнотворным запахом смерти и крови тянуло из них – столь явственно, что люди на секунду замерли. Одного быстрого взгляда в каждую из камер оказалось достаточно. Мужчины, женщины, даже дети – злоба Нечистого не миновала никого. Все были скованы цепями, и все были мертвы. Раздробленные кости и плоть, страшные раны от мечей и топоров показывали, как пленники встретили конец; и, вероятно, большей милости, чем смерть, и не могли ждать от тюремщиков. Теперь Иеро не сомневался, что там, в коридоре, поймал последнюю вспышку агонизирующего сознания.
– Раны свежие, сэр, – сказал сержант. – Должно быть, мерзавцы только что сбежали.
– Да, и мы последуем за ними. Теперь глядите повнимательней. Негодяй, который ведет нас, говорил, что главная камера впереди. Проход тянется прямо туда… Ну, парни, за ними!
Троих Мастеров Нечистого, не успевших ни ускользнуть на поверхность, ни воспользоваться секретным тоннелем, настигли посреди зала в конце коридора. Возможно, негодяям удалось бы сбежать, не задержи их последняя вспышка садистской жестокости, с которой они перерезали беззащитных заключенных. Когда Иеро со своими людьми ворвался в зал, они еще не успели отворить тайную дверь, скрытую за портьерами. Вместо этого все трое пытались уничтожить огромный проволочный экран. Световые точки, что раньше двигались на нем, уже погасли, но колдуны Нечистого хотели превратить нервный центр Желтого Круга в кучу обломков; видимо, они не ожидали, что их выследят так скоро. Серые одеяния адептов, запятнанные кровью, взметнулись, когда те сделали шаг навстречу атакующим. Их руки крепко сжимали оружие, но три высокие гибкие фигуры скользнули вперед, и колдуны захлебнулись собственной нечистой кровью.
Подняв взгляд от распростертых на каменных плитах тел, Иеро осмотрел комнату и попытался сообразить, что же он нашел.
10. ПЕРЕГОВОРЫ НА СЕВЕРЕ
Его преподобие Кулас Девере, старший священник Аббатств Республики Метс и главнокомандующий республиканской армии, был очень занятым человеком. Худое смуглое лицо аббата прорезали морщины усталости: он слишком мало спал. Смолоду весьма вспыльчивый, святой отец теперь вспыхивал легче, чем сукой трут; и худо приходилось тому несчастному, по чьей вине он терял хоть минуту.
Отец Демеро вел некое совещание, в ходе которого возникли трудности. Аббату приходилось одновременно и сдерживать свой темперамент, и пытаться понять собеседника. Не в первый раз, и даже не в десятый, он пожалел об отсутствии брата Альдо, главы эливенеров и его тайного союзника на протяжении долгих лет. Аббат обладал превосходным мозгом, как, несомненно, и существо напротив, но он был человеком, а собеседник нет! Аббат мог повлиять на умонастроение любого человека в Республике. Но только – человека!
Святой отец вздохнул и попытался вникнуть в мысли Чароо. Главного инженера Народа Плотины – так, в весьма вольном переводе звучал на языке людей его титул – было нелегко понять.
Чароо, даже присев на задние лапы, оставался выше старого священника, и он был тяжелее. Его голова с тупо срезанной мордой и огромными резцами напоминала бочонок, маленькие уши были плотно прижаты к массивному черепу. Он не носил одежды и не нуждался в ней: плотный темно-коричневый мех покрывал тело от головы до основания огромного голого веслоподобного хвоста. Чароо шевельнул когтистой лапой – жест был на удивление осторожным и точным для такого грузного тела; блестящие глаза-бусинки словно пытались передать человеку ускользающую мысль. Острые запахи бобровой струя и мускуса заполняли небольшую комнату, и Демеро, с трудом сдерживавшему кашель, почудилось, что они находятся не в человеческом жилье, а в норе Чароо на отдаленном озере.
– Не можем – (непереводимо) – уничтожить зло, если не – (непонятная мысль) – (невероятный образ) – вода. Водный народ – (отрицание). Мы должны
– (мысль о каком-то определенном месте) – (снова отрицание) – не можем покинуть. Должны быть ТАМ – (утверждение) – (конец передачи).
Огромные бобры-мутанты, подобно многим другим существам, были порождением Смерти. Робкие, лишенные инстинкта агрессии, они расплодились на далеких, забытых северных озерах. Медленно, очень медленно, после того, как водный народ не раз помогал раненым охотникам, разыскивал и возвращал потерявшихся детей, люди прониклись уважением и доверием к нему. Уже долгие годы в районах совместного обитания действовала система молчаливого товарообмена. И хоть метсы никогда не причиняли вреда водному народу, они не стали друзьями. Каждый держался своей породы. Люди избегали озер, где обитал Народ Плотин, а те были нечастыми гостями в человеческих поселениях. Они обменивали строевой лес и корни целебных растений на ножи, металлические орудия и овощи, но этим исчерпывалось сотрудничество. В Аббатствах знали о недюжинном уме озерных жителей, но долго не подозревали, что гигантские бобры овладели письменностью.