Лебедь(СИ

-Да, они же были против царя.

-Знаешь, никто не может прожить эту жизнь без греха. Все мы, бывает, заблуждаемся, ошибаемся, но, самое главное, что будет в итоге жизни. Иной человек в старости приходит к Богу, покается во всем и Господь его прощает. А иной начинает жизнь верующим, но становится безбожником. А вообще, что касается греха, старайся удержаться от грехов, особенно от тяжких. И если уж не можешь не согрешить, выбирай наименьший грех из возможных.

-А Пушкина Бог простил?

-По всей видимости, да. Господь послал ему удивительную кончину.

-Так его же француз Дантес застрелил.

-Да, он смертельно ранил его. Но не в голову, а в живот. Пушкин все последние три дня был в сознании. Как только его привезли домой, он попросил привести священника. Первого попавшегося. Кажется, это был батюшка из Конюшенной церкви. По свидетельству этого священника, он был поражен глубоким благоговением, с которым исповедовался Пушкин и приобщался Святых Таинств. Впоследствии он говорил, что сам себе желал бы такого конца, какой был послан поэту. Последним его желанием было желание умереть христианином. Поэтому Пушкин простил Дантеса и требовал, чтобы ему никто не мстил.

Мы шли в сторону вокзала, хотя мне нужно было совсем в другую, но прекращать столь интересную беседу мне не хотелось, и я готов был идти, куда угодно, лишь бы вместе с батюшкой.

-Ты же знаешь, что в то время в обществе уже витал дух Вольтера, свободомыслия и тому подобных вещей. Антирелигиозные настроения начали проникать в дворянство.

Был такой случай, когда в гостях у кого-то Пушкин беседовал с графом Ланским. И оба позволили себе высказывания антирелигиозного толка и даже насмешки. Тут к ним в комнату зашел молодой человек, которого Пушкин принял за знакомого Ланского, а Ланский - за друга Пушкина. Он вступил с ними в беседу и мгновенно обезоружил их своими доводами в пользу религии, что тем и сказать было нечего. И они, пристыженные, объявили гостю, что изменили свое мнение.

-И что?

-Этот молодой человек, получив такой ответ, простился и вышел. Когда же они пожелали узнать, кто это был, то, оказалось, что никто его не знает. Более того, многочисленная прислуга подтвердила, что в их комнату никто не входил и из нее никто не выходил. С тех пор Пушкин никогда не говорил плохо о религии.

И тут отец Николай стал читать стихи:

"Отец людей, Отец Небесный,

Да имя вечное Твое

Святится нашими устами,

Да придет Царствие Твое,

Твоя да будет воля с нами,

Как в небесах, так на земли.

Насущный хлеб нам ниспосли

Твоею щедрою рукою.

И как прощаем мы людей,

Так нас, ничтожных пред Тобою,

Прости, Отец, Твоих детей.

Не ввергни нас во искушенье,

И от лукавого прельщенья

Избави нас".

-Так это же молитва "Отче наш", только в стихах.

-Это стихи Пушкина, поэтическое переложение этой молитвы. Кстати, незадолго до смерти ему было видение - старец сказал ему о скорой смерти, а Александр Сергеевич написал стихи:

"Чудный сон мне Бог послал.

В ризе белой предо мной

Старец некий предстоял

С длинной белой бородой

И меня благословлял.

Он сказал мне : будь покоен,

Скоро, скоро удостоен

Будешь царствия небес.

Скоро странствию земному

Твоему придет конец..."

-У вас хорошая память, - сказал я, - и стихи чудесные. Вам бы литературу нам преподавать!

Батюшка засмеялся:

-Нет, я в этом не силен. Ну, вот и пришли. Мне вон в тот дом. Старушку проведать одну, мою прихожанку. Расхворалась она. Пойду.

На этом мы и простились. А мне захотелось почитать что-нибудь о жизни Пушкина.

Одноклассники

В четверг мы узнали, что Оля Шмакова сломала ногу. Упала на улице. Лежит дома в гипсе. Девчонки сразу засобирались к ней навестить и как-то странно посматривали на меня. И опять шушукались. Я сказал, что тоже пойду с ними. Скинулись на фрукты. Я решил передать через Олю ее бабушке те выписки из Священного Писания, которые мне написал батюшка. Все-таки нельзя ей не помочь. Она же умная и все поймет. От таких размышлений на душе у меня стало легче.

Мы шли все вместе и громко болтали, так, что случайные прохожие шарахались от нас.

Перед домом Оли в канаве валялась дохлая крыса. Я сразу вспомнил о той женщине с крысиной мордочкой, которая иногда провожала меня к Дарье Ивановне. Какое-то неприятное предчувствие возникло у меня, а когда дверь открыла незнакомая женщина с каменным лицом, это предчувствие усилилось. Где же женщина-крыса? Не она ли это валяется в той канаве пред домом? Скорее всего, это после Гарри Поттера у меня такие мысли. Хотя тут и без Гарри голова кругом идет.

Женщина с каменным лицом проводила нас на второй этаж в комнату Оли. Она лежала на кровати, нога была в гипсе. Рядом стоял букет голландских роз. Такие у нас не выращивают, длиннющие и очень дорогие, но без запаха. Оля попыталась встать, но все дружно принялись укладывать ее в кровать и причитать "как же ты так" да "надо быть осторожнее". Потом девчонки стали выкладывать фрукты, а я вдруг понял, что при них я не смогу ничего сказать Оле. Надо что-то придумать.

Ну, конечно... Старый трюк с забытой вещью. Я стал демонстративно вертеть в руках свой сотик, а когда уже все прощались, положил его на тумбочку, что позволило мне уже на выходе из дома возвратиться опять к Оле. "Забыл сотовый", - сказал я, - "я вас догоню".

Когда я повторно вошел к ней, Оля плакала.

-Ты что плачешь? - спросил я.

-Ничего.

-Что-то случилось?

-Да нет, все нормально.

-Ты не можешь передать это, - замялся я, вытаскивая свой листок с цитатами, - Дарье Ивановне?

-Не могу, - сказала Оля. А потом испуганно добавила:

-Бабушка сказала тебе больше к нам не приходить. Ты изменился, у нее из-за тебя неприятности. И чтобы я у тебя ничего не брала.

-Почему? Какие неприятности?

-Не знаю. Она так сказала. Уходи.

-Простите меня, - пробормотал я, - но я не понимаю, я ей зла не желаю, а наоборот...

-Уходи!

Я забрал сотик и попрощался. Вышел из дома с чувством побитой собаки. Девчонки опять шушукались. Я выпрямился, продемонстрировал им свой мобильник, и мы пошли по домам.

Дома бабушка предупредила меня, что после обеда Павлика и его отца выписывают. "Завтра будет пятница, - подумал я, - и мы не учимся. Будут травить тараканов. Надо бы прибрать у них дома". Я созвонился с Лехой, и мы обо всем договорились.

В девять часов утра следующего дня мы были у них в квартире. Ключи мне давно отдал Павлик, но ходить туда мне было не зачем. Одежду и обувь Павлику мы нашли. Так что, две недели там никого не было.

Лешка с порога заявил:

-Ну и вонь!

-Так мусор же никто две недели не выносил.

-Начнем с мусора. Слушай, а ты газеты читаешь, телек смотришь?

-Ну, иногда...

-У твоего отца имя Иван, а отчество Борисович?

-Да, а что?

-Да про него сегодня и в газетах, и в телеке. Вроде, он возглавил эту компанию, как ее там... Они ее из двух компаний сделали, вчера подписали какой-то документ. "Волгазнефть-Юг". Получилась самая крупная компания по нефти и газу тут. Он, что у тебя олигарх, что ли?

-Да вроде нет, так банк был, еще что-то. Может, это не он?

-Сдается мне, что он.

Я опять обнаружил таракана в углу коридора. Мадагаскарец лежал вверх лапками и отчаянно ими дрыгал. Моя бабушка нашла верный способ выкидывать их - она брала спицу от своего вязания и протыкала ею таракана насквозь. Потом смывала его в туалете. Я поискал что-нибудь острое. Нашел гнутую вилку в туалете. Проткнул таракана и утопил его в унитазе. Лешке рассказывать про тараканов не хотелось... Мало ли, как он отреагирует.

Мы работали до обеда, не покладая рук. Вымыли полы, вычистили туалет, убрали постели, вытерли везде пыль. Мусор выносили раза три. И еще два пакета бутылок. Долго думали, что с ними делать. Ведь их сдают за деньги, но Лешка сказал, что много на них не заработаешь. Вдруг к нам подошел худой мужичок и ласково спросил насчет бутылок. Мы с радостью отдали все бутылки в его дрожащие руки. Взамен он долго благодарил нас и желал здоровья.