Страница 16 из 19
вскоре появился с тяжеленным подносом, заставленным всевозможной снедью. При виде такого
изобилия Курехин заволновался, не надорвался бы малец, но тот, как ни в чем не бывало, протопал
через лужайку и опустил поднос на траву. Бутерброды с сыром, чайник зеленого чая, тарелка
всевозможной зелени и кастрюля с парящим отварным картофелем посыпанным укропом.
– Будто ждали. – Семен схватил с подноса бутерброд, откусил и с удовольствием
зажмурился. – Никогда бы не думал, что такая простая еда может вызвать такой восторг.
– Ешьте, – кивнул меланхоличный Хелл, сам, впрочем, к еде не притрагиваясь. – В этом
искусственном раю у нас мало времени.
– То есть, как это у нас? – Усмехнулся Всеволод, наливая себе чашку горячего чая.
– А так, – пожал плечами мужчина. – Я для вас сейчас вроде палочки-выручалочки. –
Обернувшись, он поискал глазами Мишу и, убедившись, что мальчишка куда-то исчез, наклонился
над подносом. – Пацану не верьте, он часть системы. – Тихо произнес Хелл. – Исполнительный
модуль, не более. Он вроде и дружелюбен, но в тихом омуте черти водятся.
– А ты тогда кто? – Недоверчиво поинтересовался Давыдов, при этом, абсолютно не теряя
аппетита. – Парень сказал, что ты прибыл вчера.
– Брехня. – Хелл позволил себе хрипло рассмеяться. – Я минуты за две перед вами заброшен.
Моя основная функция, дать вам некую поддержку, а там посмотрим, что будет. То, что знает
парень, знает и командный модуль. Вы бы знали, какой переполох в контрольных суммах поднялся
когда меня сюда забрасывали!
– Странный ты какой-то. – Майор недоверчиво посмотрел на нового знакомого. – Значит,
пацану маленькому мы доверять не должны, а тебе значит можно. Ты на себя в зеркало вообще, когда в последний раз смотрел, партизан?
– А что я? Меня таким сделали. Мой хозяин имел странные представления о боевой
экипировке. – Губы Хелла растянулись в глумливой ухмылке. – Слава богу, вооружение и
боеприпас смотрел по каталогу, так что с этим проблем не будет. Гелик, что вы от точки входа
пригнали, придется бросить. В нем код слежения.
– Ладно, – вдруг заторопился майор. – Спасибо тебе, Хелл, за хлеб, за соль, но нам пора.
Времени, сам понимаешь, в обрез.
– Одни вы не пройдете. – Покачал головой мужчина.
– С чего ты взял? – Удивился Курехин. – До тебя вроде справлялись.
– Дальше будет хуже. Проекция атакующих личностей идет из вашего подсознания. Это
нетрудно определить по информационным потокам, – пожал плечами нежданный помощник. – Вот
кстати и один из них.
– Кто?
Курехин и Давыдов разом обернулись в сторону, куда указывал палец Хелла, но кроме
бегущего по саду Миши они ничего не увидели.
– Да парень, сама услужливость и внимательность, и это очень странно.
– Дожили. Вежливые и культурные дети теперь в нашем обществе воспринимаются как
нечто из ряда вон. – Попытался пошутить Семен, но увидев, как побледнел Всеволод, потянулся к
своему карабину.
– Спокойствие, – Хелл плеснул себе чая и покрутив кружку в руках, вылил напиток на траву.
– Не дергайтесь, не делайте лишних движений. По поводу меня у Миши инструкций нет, рано еще, а вот о вас он очень даже осведомлен. Это чей, кстати, ночной кошмар?
– Мой, – прошептал майор. – В первую секунду, когда он увидел мальчишку бегущего по
полю, в голове его всплыли давно уже затертые воспоминания, но чем четче становился образ, тем
29
неспокойнее было на душе. Теперь же картинка из прошлого вновь всплыла перед глазами и рука
сама по себе дернулась на предохранителе.
Последствия наземной операции в районе населенного пункта Новый Шатой. Чечня. 11
июля 1999 года. Спасательная операция.
– Стой, – сержант остановился, и опустившись на корточки потыкал веткой в свежий
отпечаток в грязи.
– Ребячий. – Лейтенант Курехин перекинул АК за спину и присев рядом с Пылиным
прикинул размер ботинка. – Интересно, кто тут может быть акромя чехов?
– Их же дети. Зеленка, самое время для подстав. Помнишь, что у заставы было? – Сержант
аж крякнул от негодования.
– Думаешь тут то же? – Нахмурился Всеволод.
– Не знаю, – Пылин развел руками и, встав начал осматривать окрестности, – но я бы дальше
колонну не повел.
Белый тигр на голубом шевроне на предплечье у Всеволода, показалось шевельнулся, будто
почувствовав опасность. Эту войну лейтенант не любил. Нет, не подумайте чего-то такого.
Курехин никогда не был трусом, и считал, что любой конфликт должен проходить локально. Что-то
вроде битвы Пересвета с Челубеем. Встали армии друг напротив друга, вышли вожди, померялись
силами, кто круче тот и выиграл.
Вторая Чеченская оказалась не такой кровопролитной как первая.
Огромные потери в живой силе кое-чему научили Российский генералитет. Поимев почти
четыре тысячи двухсотых, и порядка двадцати тысяч трехсотых, потеряв в горах столько же,
пропавших без вести, и попавших в рабство российских солдат, президент распорядился
использовать в операции на Кавказе только войска быстрого реагирования или контрактной
службы.
Командир отдельного подразделения, десантно-штурмовой бригады, лейтенант Всеволод
Курехин, основного чеченского ада не застал, выполняя дружественную миссию в Аргентине, а
когда вернулся в Москву, то вылетел в Грозный чтобы возглавить экспедицию по поиску и
освобождению из плена российских солдат. Ужасов, которых он навидался за последние два года, мотаясь по горам аки козел, ночуя на земле и питаясь трофейными баранами, хватило бы на всю
библиографию Стивена Кинга, Эдгара Алана По и Урсулы Ле Гуин, да еще осталось бы пара томов
для вольных авторов. Чехи не щадили русских рабов, вживую срезая с кожи татуировки, вырывая
ноздри и ломая ноги пленникам. Многие из них так и не дождавшись свободы, заживо сгнивали в
ямах с отходами, другие лишались глаз или члена, так, ради забавы суровых горцев. Третьи
сходили с ума и рвали себе вены зубами.
Очередная операция по вызволению пленных началась по доносу одного из местных, что за
тридцать тысяч рублей согласился назвать точное местонахождение поселка, где держали в
рабстве трех российских солдат. Колонна с грузом гуманитарной помощи была прикрытием,
ширмой. На самом деле в двух Уралах с брезентовыми тентами курили в потолок тридцать
спецназовцев, тихо матерясь и полируя ветошью свои верные АКС-У. За плечами каждого из них
было немало боевых ходок и десятки жизней на счету. Некоторые делали зарубки на приклады,
особенно снайперы, другие резали уши, что, кстати, строго воспрещалось, но никогда не
просекалось прозорливым начальством.
– Ну что, лейтенант. Я и Сизый пробежимся по тропинке? Чего зря горючку тратить?
– Пробегитесь, – нехотя согласился Всеволод, – но если что неладное, сразу назад.
– Кстати, когда будем пить за старлея? – Пылин довольно хохотнул, показывая ряд неровных
желтых от табака зубов. – Уж и представление из штаба прибыло.
– Когда? – Удивился Курехин.
– Вчера и прибыло. – Подмигнул разведчик.
– Ну ладно, дуйте вперед, мы вас ждем.
– Не идут. Час уже прошел. Товарищ лейтенант, я может, сгоняю, гляну? – Ныл младший
сержант Капустин, здоровый рыжеволосый детина с лицом усеянным веснушками. За глаза его
называли Винни-Пухом, за общую округлость форм, но при личной встрече о прозвище старались
вслух не вспоминать. Винни по прозвищу Пух имел дикий нрав, и мог, если что, случайно сломать
позвоночник.
30
– Сгоняли уже двое. – Всеволод прикусил губу и вновь поднес к глазам бинокль, осматривая
склон, но признаков возвращавшихся из поиска Пылина и Сазонова не было. Эфир, закрытая
волна, на которой в экстренных ситуациях могла общаться группа, тоже была пуста и, плюнув на