Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 1



Кулаков Сергей

Путь странника

"И жил Авраам... как странник, дни многие."

(Кн.Бытия 21:34)

Путь человека - путь странника.

Откуда лежит он, куда ведет,

Через что пролегает путь этот?

Человек ли избирает дорогу

Или Сам Господь даёт её нам?

Уклонившись от одного пути,

Мы попадаем в русло иного,

Который влечет нас за собой.

Куда приведёт он странника?

* * *

Тот, Кто вне времен, пространств и тленья,

В числах не испытывал нужды.

Не числом, а Духа измереньем

Выводил Он меру красоты.

Божий Дух где хочет, там и дышит,

Что захочет Слово - то творит.

Первый день: земля безвидна, выше -

Тьма, и свет над этой тьмой парит...

до Рождества...

Снег выпал на поля,

но я

был не в полях тогда.

Вода -

летела, вниз плыла,

была

белым-бела она.

Со дна

небес кружились вниз,

в наш мир,

снега, а здесь глядим

мы им

навстречу - снизу вверх.

Теперь

повсюду тьма и смерть,

и нет

звезд и созвездий там -

пуста

вселенная моя.

Земля

белеет, и огни -

как нимб -

над ней зажглись. О, да!

Звезда

от всех сторон земли -

смотри -

видна... До Рождества -

дня два.

Звезда Рождества.

Чудо свершилось - звезда Рождества

С тайны сняла недоступности полог,

Вышли уставшие от колдовства

Маг-чародей, звездочет и астролог,

И за знамением Божьим - звездой -

Трое волхвов из пределов востока

Долго брели, и вели за собой

Осликов трех по сугробам глубоким.

Скрип под ногами - то пласт снеговой

Тихо приветствует трех чужестранцев.

Вот это место! Над их головой

Стала звезда, освещая пространство,

Осликов и мудрецов, и дома...

Старцы в свои завернулись накидки,

Холодно было - стояла зима,

И мудрецы постучали в калитку.

"Кто там?" "Пустите посланников Бога,

Путь наш лежит из неблизкой земли".

Женщина им отвечала с порога:

"Что ж вы, входите". И старцы вошли

В дом, под звездой своего Господина;

Сняли накидки, и в свете свечи

Долго смотрели на божьего сына,

Спавшего в люльке у теплой печи...

Топятся печи в канун Рождества,

Садится хлеб, и готовятся яства;

В день появленья младенца Христа

В церкви спешит богомольная паства;

Тучный священник молитву поет,

Все ей внимают, и плавно, как пенье,

Падает снег; вековое вранье

Вновь искупается чудом Рожденья.

Имя

Притихшая Таврида спит устало.

Журчат цикад недремлющих свирели...

На склонах, налепившись, как попало,



Селенья спят, как дети в колыбелях.

Одни лишь мы не спим, и так неспешно,

К безмолвным прикасаньям привыкая,

Летим во тьме бездонной и кромешной,

По-птичьи именами окликаясь.

К нам - точно кожа - имя прикипело,

И тесно с ним душа переплелась,

А помнишь время, как оно несмело,

Издалека едва касалось нас?

И, как пугаясь маленького тела,

Порой оно пыталось улизнуть,

Но вслед летели звуки неумело,

Чтоб имя дикое к себе вернуть;

Как вместе мы росли, как привыкали,

Как друг на друга злились, и опять

Мы с именем единым сплавом стали,

Который не разрушить, не разъять...

Пусть смертна плоть, но имена - живучи,

И образ наш хранят лишь имена.

Мы, именем обернуты певучим,

В грядущие уходим времена,

А здесь, средь диких скал и древних пиний,

Рождения подходит жданный час,

И человека пеленают в имя,

Как пеленали именами нас.

* * *

Темнеет, и ветер гоняет снежок,

И гнет у деревьев вершины.

Уже замело за оврагом лужок,

И дальше - поля и долины.

А в комнате тихо и нет ни души,

А вьюга свистит за окошком,

И мальчик не спит, и в кроватке лежит,

И страшно малютке немножко.

Он верит, как в детстве лишь верить дано,

В волшебные все небылицы,

И думает, что в темноте за окном

Нечистая сила резвится.

Он думает, что это бесы визжат,

Хохочут, и воют, и дуют;

И крестик покрепче в ладошке зажал,

И шепчет молитву простую.

Но утром развеются все миражи,

Ночные рассыплются страхи,

Когда он к окну босиком подбежит

В ночной своей, теплой рубахе.

Там, за окошком - бела и чиста -

Земля в своем новом уборе,

Станет под утренним солнцем блистать:

Застывшим заснеженным морем.

* * *

Ребенок к уху Книгу приложил.

Так бережно держал, так осторожно,

Когда ему сказали, что внутри

Незримо обитает Слово Божье.

Как раковину из глубин морских,

Он испыту́ет любопытным слухом

Тяжелый том. Что там, в глубинах сих,

Расслышит он неискушенным ухом?

И, фолиант на место положив,

Сказал ребенок, обращаясь к старшим

(Что он услышал, если вдруг спросил?):

"А там, внутри, Ему совсем не страшно?"

Триптих Архангелу Михаилу:

1 (мгновение перед битвой.)

Прекрасный ангел, утренней зарницей

Тебя Господь когда-то называл;

Но, как случилось, светлый мой Денница,

Что в одночасье ты пред Богом пал?

Ты был мне братом, как и те; из света

Нас сотворил когда-то Элохим.

Но - "кто как Бог?" - воззвал я и ответа

Не нужно мне! Перед лицом твоим,

Оплавленным проказою гордыни,

Стоял я с пламенеющим мечом -

Уже не будет ничего отныне,

Как прежде было! Больше ни о чем

Я не спрошу, отверженный Денница,

Тебя и тех, кто отошел от нас!

Как Божья благодать на вас дымиться,

Как Дух Господень выжигает вас!

Ужасна кара: огненное Слово

Преобразило - жуткая печать -

Весь облик ваш. Как длань Его сурова!

Все замерло... Лишь острие меча

Колышется едва передо мною,

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте