Страница 171 из 212
В пятом часу утра, когда по лесу только-только поплыл слабый утренний свет, я проснулся от сильного свиста: чистое, ясное и необыкновенно сильное пение соловьев заполнило окрестности. Я выглянул в окошко: казалось, все горы ожили и соловьиные рулады больше принадлежали им, а не этим сотням маленьких пичуг, прятавшихся в ветвях. Вслед за соловьями затенькали синички, из ущелий приплыло зовущие кукование далеких кукушек. И все же, как только начинались оглушительные трели соловьев, лес умолкал, потрясенный силой и чистотой соловьиного концерта. Прекрасная музыка гор не мешала молитве, а лишь усиливала ее, заставляя трепетать и петь мою душу…
Больше месяца провел я в своей церквушке среди пения соловьев и весенних грохочущих гроз, растягивая запас продуктов как можно дольше. Мне удалось законопатить все щели, оставалось сделать престол и жертвенник. Приближалась Пасха, продукты закончились, пора было идти вниз. Под гул орудий я пришел на Псху. Люди были озабочены: перевалы очистились от снега и теперь все ожидали новых диверсий или нападения со стороны грузин. По всем главным тропам работали минеры, устанавливая дополнительные мины. Одни из них назывались «лягушки», потому что при нажатии ногой выпрыгивали из земли и разрывались на уровне пояса. Другие были рассчитаны на массовое поражение. Эти мины, взрываясь, рассеивали огромное количество металлических шариков, уничтожая все живое в радиусе ста пятидесяти метров. Какие же дьявольски лукавые головы трудились за плату над изобретением этих изощренно придуманных смертельных устройств? Вряд ли у них осталось человеческое сердце…
Нашего обаятельного светловолосого паренька на Псху уже не оказалось. С ним случилась неприятная история, и его было искренне жаль. Александр постепенно пристрастился к местному виноградному вину и часто сиживал за бутылкой с солдатами из абхазского отряда. Приметив в ящиках автоматы, он соблазнился украсть один автомат и спрятал его в лесу. Пропажа быстро обнаружилась и после жесткого допроса Александр указал место, где спрятал оружие. В наказание его отправили на фронт, где бедняге пришлось хлебнуть всякого. Тем не менее Бог сохранил его во всех злоключениях и оставил в живых. В дальнейшем, как я слышал, Александр стал хорошим монахом в одном из московских монастырей.
А на фронте, на побережье, тем временем постепенно происходили существенные перемены. Абхазское ополчение, с помощью казаков и добровольцев из Северного Кавказа, набирало силу. Вместо охотничьих двустволок у абхазских бойцов появилось современное вооружение. К тому же абхазы оказались более стойкими и умелыми в боевой обстановке, чем грузины. Так как первая волна грузинского наступления состояла в основном из уголовников, выпущенных из тюрем, все они полегли в первых же боях под Сухуми. Второй призыв в слабеющие грузинские части состоял из крестьян различных провинций, для которых война в Абхазии была совершенно чужда и непонятна. В своем большинстве грузинский народ, обманутый холодным расчетом безжалостных политиков, не хотел войны.
Тем не менее зверства со стороны мародеров вызывали всеобщее негодование — безчисленные пытки пленных и местного населения, издевательства и грабежи превосходили все понятия о человеческой нравственности. Вопль «на чьей земле живешь?», раздававшийся при захвате сел и деревень, сопровождался немедленным расстрелом при неправильном ответе. Поскольку путаница в распознавании своих и чужих усиливалась одинаковой военной формой без знаков отличий, а также рейдами абхазских добровольцев в тыл противника, то местным жителям приходилось очень плохо. Не помогали даже уклончивые ответы: «Живу на Божией земле…»
Это вызывало озлобление и у той, и у другой стороны, сопровождавших свои допросы расстрелами на месте. Если перепуганные крестьяне отвечали: «Живем на абхазской земле!», то грузины расстреливали их сразу же, а когда следовал ответ: «Живу на грузинской земле!», то от абхазов не было пощады. В ходе войны грузинские части начали применять пули со смещенным центром тяжести израильского производства, что приносило страшные увечья и являлось безчеловечным отношением к противнику.
В этот период военного противостояния продолжалось массовое крещение в рядах абхазского ополчения, и здесь заслуга отца Виссариона, несомненно, заслуживает доброй памяти. Бойцы выстраивались вдоль реки рядами, и священник неустанно проводил крещение, сопровождая его поучительными вразумлениями. Страдания и мучения войны многим открыли глаза на удивительный Промысл Божий. Очень многим, в том числе и мне, стало ясно, что ни одна пуля на поле боя не летит зря. В отличие от ложного изображения войны в романах и кинофильмах, где давалась невежественная оценка самого характера войны неверующими людьми, не видящих за событиями руки Божией, реальная жизнь на опыте показала, что в критических ситуациях не пропадает ни один добрый поступок, слово и даже мысль. Добрые дела и поступки стоят рядом с каждой душой и становятся самыми лучшими ее защитниками, когда она ищет опору в Боге, а не в хитрости человеческой. Трусы, предатели и жестокосердные люди находили свою пулю, добрые и мужественные оставались жить.
Нам всем становилось понятно, что пули больше всего охотятся за безнравственными и жестокими людьми, а также за теми, кто больше всего боится за свою шкуру. Те, которые искали прибежища в наркотиках или устремились на войну как на средство для грабежа и мародерства, искатели кровавых приключений, а также желающие спрятаться за спину ближнего лежали штабелями на поле сражения. Их находила смерть даже в мирной обстановке и после окончания войны. Смелые и нравственно чистые парни оставались живыми там, где гибли остальные. Для таких чистых и стойких сердец кошмар войны хотя и был страданием, но в то же время он становился необходимым испытанием для поисков истинных ориентиров в защите своей Родины и близких. Тем, кто не имеет в себе Бога, на войне делать нечего.
Стремись стать из дурного добрым, бойся стать из доброго дурным. Стремись стать из грешника святым, еще больше бойся стать из Святого грешником. Хорошо стяжать умение не допускать падений в духовной жизни, но еще лучше научиться умению быстро после них вставать.
Славлю, Боже, сердца девственников Твоих, возлюбивших чистоту Твою. Восхваляю, Боже, души мудрых Твоих, черплющих мудрость свою из Твоей премудрости. Безконечно люблю святость избранных Твоих, вошедших в святую славу Преблагословенной Троицы. И все же во всем этом лишь отблеск сокровенного бытия Твоего, и в нем душа моя жаждет упокоиться от всех дел своих, чтобы вечно жить делами Твоими, видеть все очами Твоими и постигать все безмерной непостижимой сутью Твоей!
ПЕРВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Отче наш, сущий на Небесах, где пребывает истинное Отечество наше, да будем мы сынами Твоего вечного Царства, нашей святой Отчизны, ибо она находится там, где пребываешь Ты, Человеколюбие. Иго Христово — совершенное благо, но душа боится взять его на себя, потому что привыкла к своему невежеству. Иго страстей и помыслов — мучение, но душа не желает отрекаться от них, пока не очистят ее очи духовного рассуждения и не зародится в сердце решимость взять спасительное иго Христово.
Видеть, что мысли непрерывно рождаются в уме, — это одно, а понимать, как они рождаются, — это совершенно другое, то, что является началом молитвенной жизни, для которой необходимо постоянное внимание.
Весь Великий пост прошел в борьбе с сорняками в огороде и с помыслами рассеянности в душе.
— Батюшка, люди зовут вас прийти на Псху, если можете! — крикнул мне Василий Николаевич из-за изгороди, заметив меня в огороде с мотыгой.
— Хорошо. Только я еще картошку не всю прополол…
— С картошкой мы вместе быстро справимся. — ответил пчеловод, слезая с лошади. — Еще одна мотыга имеется? Давайте ее мне!
Проходя рядок за рядком, так что я еле успевал за ним, Василий рассказывал: