Страница 8 из 76
Ночью наша ГПЗ превращается в танковый взвод разведки. Рыскаем в темноте то по одной, то по другой дороге. По всему горизонту зарево, на фоне зарева видны дома, да и дорога видна. Проскакиваем сходу какую-то деревню, по танку сзади - очередь из автомата. За деревней останавливаемся, перевязываем раненых автоматчиков. Командир танка лейтенант Кисенко докладывает по рации обстановку, получаем приказание двигаться дальше, не ввязываясь в перестрелку. Чувствуем, что находимся в тылу у немцев. На очередной развилке дорог ждем остальные 2 танка и снова расходимся по разным дорогам. Направляемся по дороге, плотно окаймленной толстыми деревьями, идем на малой скорости. На фоне зарева хорошо видны дома, деревья, справа на лугу пасутся лошади. Все спокойно. Дорога круто поворачивает влево, а за поворотом вдруг метрах в 30- ти на дороге... «тигр». Пушка с дульным тормозом чуть приподнята и смотрит в сторону. Быстро бронебойный в ствол, расстегнул кассету с бронебойными снарядами в нише башни. Встали, мотор работает на малых оборотах, «тигр» не шевелится, переговариваемся. Командир танка предлагает развернуть танк в обратную сторону, ударить по «игру» и отойти. Поддерживаем решение. На узкой дороге механик-водитель не смог развернуться, сползает с дороги между деревьями на луг, и тут гусеницы начинают пробуксовывать, скорость падает. По спине мурашки: подставили «тигру» левый борт и вот-вот застрянем. Но нет, танк медленно, но ползет, поднимается к дороге, почва под нами твердеет, скорость быстро нарастает и сейчас снова будем на дороге. И в этот момент сильнейший удар. Лечу и ударяюсь головой о спаренный пулемет, за мной летят высыпавшиеся из расстегнутой кассеты пудовые бронебойные снаряды, один из которых угождает по голове пулеметчику, сидящему внизу; он кричит «горим!», но я чувствую, что случилось что-то другое.(Пулеметчик этот был включен в экипаж недавно уже в бригаде, имел медаль «За отвагу», часто задирал нос перед нами, новичками; я со злорадством подумал: струхнул медалист). Танк встал, двигатель заглох. Командир танка, ударившись о кромку люка переносицей, потерял сознание и сполз вниз на боеукладку. Оказалось, что мы врезались в дерево правым ведомым колесом гусеницы. Ствол пушки оказался между деревьями, в сторону «тигра» не развернешь. Теперь подставили ему правый борт. Снова мурашки по спине. Заведется ли двигатель? Исправна ли ходовая часть? Дрожащей рукой механик-водитель Орлов нажимает на кнопку стартера, все с трепетом слушаем секундное жужжание стартера, кажется, идут минуты. И двигатель взревел. Великолепный был на Т-34 дизельный двигатель В-2. С тех пор у меня к нему особое почтение, ни разу он нас не подводил в дальнейшем. Рывок назад, рывок влево, и мы на дороге. Командир танка скорчился внизу, в сознание не приходит. Совещаемся, решаем сообща: ну его на... этого тигра, давай скорее к своим. Быстро возвращаемся на развилку дорог, перед ней стоит весь наш танковый батальон. Докладываем комбату результаты разведки и про «тигра». Наши действия он считает правильными.
Вскоре по другой дороге устремляемся по направлению на Валмиеру. Настигаем большую немецкую колонну машин, автобусов и конных повозок. Наш танк по-прежнему во главе ГПЗ. Идем спокойно по левой стороне дороги, обгоняя немецкую колонну. Командир танка, очнувшийся к этому времени, непрерывно докладывает комбату обстановку. Немцы то ли не понимают, что их обгоняют советские танки, то ли онемели со страху, но никакой паники. Но вдруг над немецкой колонной проносится бронебойный снаряд с ярким трассером, и... началось. Загорелись автомашины, вздыбились лошади, ошалелые немцы с повозок, с автомашин перескакивают на танки, автоматчики их сталкивают, кое-где идет рукопашная, много немцев разбегается в сторону от дороги в темноту... Танки снова вперед, но вскоре напоролись на спешно выдвинутую противотанковую батарею, и несколько наших танков она успела подбить. Заминка. Нашему танку дается задание срочно везти боевое донесение в штаб корпуса, взяв на броню сколько возможно раненых. Помещается человек 10, тяжело раненых привязываем к бортовым скобам. Мчимся по своему ночному пути, он хорошо обозначен множеством разбитой немецкой техники. То там, то здесь возникают группы немцев, они разбегаются. В одном месте встретили у дороги подбитый танк нашей роты лейтенанта Чуракова. Экипаж под танком, отстреливается из последних сил от наседавших немцев. Ребята очень обрадовались нашему появлению, командир чуть не в слезы: братцы, выручили! По их указанию обстреляли все ближайшие кусты и пригорки, откуда по ним стреляли немцы, дали им немного снарядов, пулеметные диски, гранаты. Тут я чуть не взял на себя грех. Среди экипажа, чуть в отдалении полулежал молодой белобрысый немец. Из ответа на вопрос - кто? почему он среди вас? - ничего нельзя было понять. Подумалось: мы сейчас умчимся, немцы снова могут окружить и перебить или взять в плен экипаж. Он что, будет равнодушно смотреть на происходящее? Маловероятно. Шлепнуть его, да и точка. Вынимаю автомат ППШ, не трогавшийся еще с завода. Перевел на одиночные выстрелы, прицелился, нажал на спуск - осечка. Потом еще осечка. Стало не по себе, бросил автомат вниз. Бог спас, видимо, невинную душу. К вечеру возвращаемся в батальон, вставший на окраине Вапмиеры. Идет адская бомбежка, город горит.
Ночью без боя обошли город справа, на рассвете остановились в лощинке среди кустов у дороги, выходящей из города. Все спешились, комбриг Ковалев среди танков на «Виллисе», собрал командиров, уточняют местоположение. Неожиданно рядом по дороге, ведущей в город, на большой скорости подлетают одна за одной 5 автомашин с немецкими солдатами, резко тормозят, утыкаясь одна в другую.. Солдаты, как горох, высыпали из машин, разбегаются по кустам, бросая ранцы и оружие. Пока все наши бросились по танкам к пулеметам, немцев как ветром сдуло, ни одного не поймали, не застрелили.
Вскоре заметили на другой дороге, выходящей из города, большую колонну, отступающих из города немцев (автомашины, пушки, бронетранспортеры) и устремились за ней. Гнали мы эту колонну километров 15 на бешеной скорости так, что у свалившихся в кюветы автомашин, пушек еще крутились колеса. Но перед каким-то хутором у дороги немцы быстро повалили вековые деревья(когда только успели?), кругом наспех разбросали противотанковые мины, замаскировав их соломой, и несколько наших танков подорвались на них. Танки остальные встали, команда - быстро рассредоточиться, замаскироваться от авиации. Направляемся к соседнему хуторку, отстоящему метрах в 700 - 800 от дороги. В хуторе безлюдно. Хотели въехать задом в сарай, но вовремя одумались: замаскировались бы хорошо, но забыли про след танковых гусениц. Встали под громадным развесистым дубом, сверху нас не будет видно... Налетает немецкая авиация и по следам гусениц бьет по замаскировавшимся танкам. Сразу бомба угодила в сарай, в котором хотели замаскироваться мы. Все скирды горят, из огня некоторых выбираются люди, разбрасывают горящую солому... По открытому полю бредут экипажи горящих танков, они все в черных «несгораемых» костюмах (подарок американцев танкистам нашей бригады). Два самолета «Фокке-Вульф-190» на бреющем полете проносится над нашим полем, расстреливая танкистов. Нам команда собраться у дороги для атаки. Движемся через поле, два немецких штурмовика по-прежнему гоняются за одиночными черными фигурами танкистов. Решаем вынуть на башню спаренный пулемет и попытаться стрелять по самолетам. Не успев осуществить эту идею, почему-то внезапно мы оба с командиром танка, сидевшие на бортах люков, оглянулись на рев самолета справа и, не проронив ни слова, оба скользнули вниз. Обоим показалось, что штурмовик идет на таран нашего танка. Но случилось иное. В мой открытый верхний люк «ФВ-190» точненько закатал пулеметную очередь, несколько пуль прошло у меня по спине, не задев костей, и прошили внизу ногу командиру танка Кисенко. Всем нам, особенно мне, удивительно повезло: пули пробили крышки ящиков со снарядами, но ни одна из них не угодила ни в капсюли унитарных патронов, ни во взрыватели снарядов. Иначе бы - братская могила. Крупно повезло и в другом: вечером того же дня - 24 сентября 1944 г. - 3 танка нашей ГПЗ (в ее составе был и наш танк, подремонтированный и пополненный экипажем) немцы пропустили через реку (кажется, Гаую), отсекли от остальных танков и подбили их. Экипажи (в том числе и двое близких наших боевых товарищей из прежнего экипажа - Орлов и Веретнов) пропали без вести. Судьба их неизвестна до сих пор. Шел 5-ый день нашего непосредственного участия в боях...