Страница 2 из 76
АВТОР ВЫРАЖАЕТ ИСКРЕННЮЮ БЛАГОДАРНОСТЬ Ю.Н. ГЕРАСИМЧУКУ И А.И. НАУМОВУ ЗА БОЛЬШУЮ ПОМОЩЬ ПРИ ПОДГОТОВКЕ РУКОПИСИ К ПЕЧАТИ - КОМПЬЮТЕРНЫЙ НАБОР ТЕКСТА.
И ПРОЛОГ и... эпилог
22 июня 1941 г., наверное, самый тяжелый и трагический день всей нашей многовековой истории. В ночь на 22 июня каждого года я редко когда сплю и знаю, что многие ветераны войны тоже не спят в эту ночь и думают свои невеселые думы об этом страшном дне. В годы, предшествующие пресловутой перестройки, часто в эту ночь я уезжал с последней электричкой подальше от Москвы, шел к лесу и по дороге, встречая рассвет, пытался представить то раннее утро на нашей западной границе.
Мне довелось в 1944 - 45 гг. воевать в составе экипажа танка Т- 34, поэтому я думаю всегда в эти часы о танкистах 41 года. Что делали они в эти утренние часы? Никто из экипажей, надо полагать, и представления не имел, что такое гореть в танке. Немногие «испанцы» и «хапхингольцы», испытавшие это, занимали уже высокие посты, а в танках сидели только что повзрослевшие мальчишки 30-х годов...
И вот, через считанные часы лихие их командиры, не разобравшись в обстановке, не оценив противодействующие силы врага, уверенные в могуществе нашей армии, надеясь на скорую победу над вторгшимся врагом, бросят танки навстречу ему. И будут бить врага наши танки и начнут гореть сами. А хитрый и коварный враг, хорошо зная свое разбойничье дело, разбомбит тылы вступивших в сражения войск, уничтожит горючее и боеприпасы. Танки встанут, и станут беспомощными без снарядов, с пустыми баками, и в немалом количестве достанутся врагу. В марте 45-го «тридцатьчетверки» нашего 10 Днепровского танкового корпуса встретятся в бою тоже с «тридцатьчетверками», захваченными у нас в 41-м, с фашистскими крестами. Я сам видел эти сожженные «тридцатьчетверки» с крестами под Браунсбергом в Восточной Пруссии, лазал по ним, осматривал пробоины... А в то проклятое утро 41-го и в ближайшие дни многие наши танкисты впервые будут гореть, гореть, гореть... В отличие от авиации, где боевые заслуги летчиков оцениваются количеством сбитых вражеских самолетов и количеством боевых вылетов, у танкистов появится своя неофициальная оценка умелости и мужества экипажей: количество танков, в которых ты горел сам. Опять-таки, в отличие от авиации, где самолеты готовят к боевым вылетам наземные технические экипажи, танки в то время обслуживали и готовили к бою сами штатные экипажи. Заливали топливные баки горючим, моторным маслом, смазывали солидолом ходовую часть, другие агрегаты, смазывали и снимали смазку ствола пушки, проводили многие другие работы с горюче-смазочными материалами. Поэтому одежда танкистов очень часто на воине была пропитана горючим и маслами. Основное горючее для танков времен Великой Отечественной — дизельное топливо - газойль. Оно значительно менее летуче, чем авиационный бензин и на одежде держится долго. Когда танк пробивает бронебойный снаряд или броню прожигает так называемый фаустпатрон, и на одежду попадает расплавленный сгусток металла, одежда мгновенно загорается. К тому же очень часто бронебойный снаряд пронзает бак с горючим (а баков в Т-34, например, было 3 с правого борта, еще два и бак с маслом - слева), внутрь танка выплескивается газойль или масло, попадает на одежду людей. Не дай бог тому, кто не был на войне, когда-нибудь видеть корчащихся, израненных, сгорающих заживо людей или испытать это самому. Немногим горевшим довелось уцелеть. Вот почему и существует среди танкистов такая своеобразная, неофициальная оценка боевой зрелости.
Война перемолола, по моим подсчетам, около 90000 наших танков (позднее появились официальные данные о потерях танков во время войны - 96000). Если взять в среднем состав экипажа 4 человека и среднее число погибших в каждом из сгоревших и подбитых танков 2 человека, то получается около 200 000 погибших танкистов. А гибли и около танков от бомб, от мин, от снайперов... Вот, примерно, тот «вклад» в жертвенник Великой Отечественной войны, который внесли танкисты... Путь к победе был тяжелым...
________________
РАЗДЕЛ 1. ПОЗНАНИЕ ВОЙНЫ
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ И ПЕРВЫЙ ВОЕННЫЙ ГОД
«...я твердо знаю, что мое поколение на всю жизнь сохранит особое отношение к авиации. Потому, что она для нас - часть нашего детства, окрашенного радостью осознания своей принадлежности к стране героев, она для нас - символ преодоления пространства и времени, порыв, который неотделим от эпохи бурного социалистического штурма тридцатых годов»
Ю.Идашкин «Небо его мечты»
Чем ближе становится роковой день 22 июня, тем все чаще мысли возвращаются к событиям этого дня в 1941 году., событиям изменившим весь ход жизни и страны, и каждого из нас, подростков, только-только вступавших в жизнь. Наверное кому-то будет интересно прочитать о том, как мы, тогда 16-летние, в маленьком городке, восприняли весть о войне, о том, как пошла жизнь в первый военный год, как набирались ума-разума, взрослели, мужали и становились вскоре солдатами на смену погибшим. Многие из нас мечтали об авиации и стремились в ее ряды...
Ранним утром 22 июня 1941 г. мы, детдомовцы Ростова-Ярославского, возвращались из многодневного туристского похода. После недавних школьных экзаменов (испытаний, как тогда это официально считалось) несколько дней обитали на лесной речке, резвились, купались, загорали, ловили рыбу, жгли вечерний костер и, как можно понять только сейчас, были по-настоящему счастливы. Самым старшим из нас было по 16 лет. Возвращались домой в город пешком, шли километров 20 всю ночь и утром, часов в 6-7 были у себя в Яковлевском монастыре - безраздельной вотчине нашего детдома. Спать не хотелось, и многие из нас бродили по обширному монастырскому парку, крутились на турнике, кувыркались на брусьях...
И вдруг из открытого окна детдомовской канцелярии встревоженный голос - ВОИНА. Ранняя весть о войне, я полагаю, докатилась до нас из западных, уже пылающих городов - междугородний телефон работал еще исправно, и страшная весть быстро стала распространяться в далекие от войны города. Потом, в 12 часов у того же открытого окна в тревожной тишине слушали выступление по радио Вячеслава Михайловича Молотова - наркома иностранных дел, недавнего предсовнаркома. На всю жизнь запомнились проникновенные его слова: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами».
Юношеские наши мысли сразу перенеслись туда, на запад - что делается на границе? Как там наши старшие товарищи, недавно ушедшие в армию? Как нам попасть на фронт? Успеем ли повоевать?...
А в этот час в далекой ненавистной фашистской Германии начальник генерального штаба сухопутных войск Ф.Гальдер записывал в своем дневнике: «22 июня 1941 года (воскресенье) 1-й день войны... 13.30... командование ВВС сообщило, что наши военно- воздушные силы уничтожили 800 самолетов противника... Немецкие потери составляют до сих пор 10 самолетов...»