В предвкушении страсти

Фейт потянулась к нему, пытаясь утешить — впервые в своей жизни. Она положила руку ему на бедро — робко, но этот жест выражал многое. Вон внешне никак не отреагировал, только снова начал поглаживать ей волосы.

— Как ее звали?

— Скай. — Его голос утих, сменившись рычанием. — Наши родители бросили нас на территории хищников, не оставив ничего, кроме одежды, что была на нас надета.

— Но они же были верами.

— Быть зверем — еще не значит быть хорошим. — Вон словно окаменел под ее ладонью. — Мои родители не являлись злом во плоти, но они попали в его сети. По крайней мере, я себя в этом убеждаю, чтобы не сойти с ума.

Фейт молчала, пытаясь дать Вону то же, что он дал ей.

— Мои родители были очень молоды и не женаты, когда я родился — ягуары редко следуют людским обычаям. Спустя три года появилась Скай. Когда ей было два с половиной, они присоединились к новой церкви и заключили брак. Вскоре они раздали свое имущество и стали жить в коммуне. — Он говорил все более резко. — Все бы ничего, вот только я начал замечать, как некоторые «старейшины» заглядываются на Скай. Она была совсем ребенком, а они хотели наложить на нее лапы.

Фейт не могла представить себе ничего ужаснее.

— Ты ее защищал.

— Я стал причиной ее смерти. — Вон жил с этим больше двух десятилетий. — Я всегда держался рядом с ней, стараясь их не подпускать. Меня объявили проблемным ребенком, и родители принялись перевоспитывать меня в соответствии с традициями их новой религии. — Бесконечные порки, лекции о «греховности», дни и ночи в комнате под замком.

Вон до ужаса боялся, что до сестры доберутся, пока он заперт, но родители, наверное, еще не до конца потеряли разум, потому что в это время держали Скай при себе.

— Когда стало ясно, что меня не сломать и что я учу других детей тоже опасаться старейшин, они решили от нас избавиться. Велели родителям доказать свою преданность новому Богу, избавившись от "плодов греха" — детей, рожденных вне брака.

— Как так можно?.. — Фейт в замешательстве замотала головой, и Вон понял, что чересчур крепко стиснул пальцы в ее волосах.

Ослабив хватку, он пригладил шелковистые пряди.

— Родителям потребовалось немало времени, чтобы сдаться. — Но в конце концов мать больше не могла смотреть на него без отвращения, а отец перестал слышать Скай. — Когда они посадили нас в машину, сказав, что мы больше не вернемся, мы были так счастливы.

Он прекрасно помнил ту восторженную надежду, переполнявшую сердце десятилетнего мальчишки. Потому что, несмотря ни на что, он оставался ребенком.

— Вместо этого они отвели нас вглубь леса и там оставили.

Родители бросили им в лицо весь тот бред старейшин про "грехи". Скай плакала и пыталась бежать за ними, но они были взрослыми ягуарами, а она — совсем крошкой. Вон следовал за ней, а когда она вконец выдохлась и упала, нашел для них двоих убежище.

— Боже, Вон.

— Пять дней спустя она умерла у меня на руках. — В тот день его сердце разбилось, и Вон не знал, сможет ли когда-то снова собрать его воедино. — Я похоронил ее в пещере. — Где никогда будет дождя, и Скай больше не замерзнет. — А потом я решил идти дальше. Я хотел найти родителей и убить их.

— Как ты выбрался? — мягко спросила Фейт, совершенно не осуждая его жажду мести.

— Я не выбрался. Через два дня я не смог передвигать лапы и просто упал на землю. — Но даже обессиленного, сломленного и потерянного, его терзал самый яростный гнев. — Я не знал тогда, что случайно забрел в земли Дарк-Ривер.

Если бы родители завезли их не так далеко, Скай, возможно, тоже осталась бы жива.

— Вскоре меня нашли стражи. Когда я смог заговорить, они спросили, что случилось, собираясь отомстить от моего имени. Но в этом не было необходимости. Родители к тому времени уже умерли.

— Как это? — встрепенулась Фейт

— Мать решила вернуться за нами. — И это несколько успокаивало его, давало надежду, что есть и лучший Бог. — Отец же пытался ее остановить. Два взрослых разъяренных ягуара способны натворить немало бед — он убил ее, а потом покончил с собой.

Фейт встала, и он убрал руку с ее волос.

— Мне так жаль. — Она на миг едва уловимо накрыла его щеку своей ладонью.

Однако Вон знал, как нелегко ей далось это прикосновение после недавнего срыва.

— Так даже лучше. Если бы они остались живы, я сам бы их убил. — И отрезал бы себе последний путь к спасению. — Дарк-Ривер сообщили властям о секте, те завели дело и всех арестовали. Так как среди пострадавших были люди, выступавшие против смертной казни, старейшин посадили, а не отдали верам, чтобы мы судили их по своим законам. — Кровь за кровь, плоть за плоть, жизнь за жизнь. Решение суда не позволило Вону выместить на ком-то свою ярость и боль.

Он многое мог бы натворить, но Дарк-Ривер не дали ему сорваться.

— Как ты это вынес? — спросила Фейт, обхватывая себя руками. — Столько боли... Как, Вон? Откуда в тебе столько сил?

— Иногда ярость только на пользу. Она заставляет жить дальше, когда больше ничего не остается. — Он встретил взгляд неестественно красивых звездных глаз. — Злись, Фейт. Используй жажду мести как щит, пока ты охотишься на тьму.

— Что делать, если во мне этого нет? Если я слишком слабая?

— Разве? — возразил Вон. — А может, тебе просто надо открыть нужную дверь?

***

Фейт добралась до дома в самый последний момент. Когда рано утром она вышла из спальни, коммуникатор надрывался от писка. Опять звонил Энтони.

— Здравствуй, отец.

— Фейт, у меня есть для тебя кое-какая информация.

— Поняла. — Она отключила коммуникатор и вернулась в комнату. Заперевшись, она прислонилась к стене, закрыла глаза и распахнула двери на ментальном уровне. Сознание Энтони уже поджидало ее на входе в ПсиНет. Как и она, он предпочитал путешествовать инкогнито, маскируя свою истинную силу.

— Следуй за мной.

Меньше чем через минуту реального времени они оказались за стенами хранилища Найтстаров. Большинство Пси, желавших уединиться в Сети, предпочитали обычные комнаты, которые можно выстроить во мгновение ока. Уровень безопасности в таком случае, конечно, зависел исключительно от способностей создавших их Пси.

Клан Найтстаров же мог позволить себе постоянные хранилища, подпитываемые силой большинства его членов. Эти стены были непроницаемы для любого взломщика, хотя Фейт иногда задумывалась, может ли сквозь них проникнуть НетСущность. И не способен ли в таком случае Совет как-то извлечь оттуда данные?

— У меня есть кое-какие союзники в окружении Совета, — сообщил Энтони.

— Что тебе удалось выяснить?

— Ты один из наиболее вероятных кандидатов на место Советника Энрике.

— Кто остальные? — Фейт прикладывала все усилия, чтобы сохранять спокойствие. Она не должна выдать нестабильное состояние своего разума. Ее отец слишком сильный Пси, чтобы не заметить аномалию.

— Похоже, выдвинули кого-то из медиков, но Совет больше склоняется к тебе и к телекинетику по имени Калеб Крайчек.

— Я слышала, его имя упоминалось в связи с некоторыми событиями в кругах Совета.

— Верно. Для своего возраста Калеб чересчур высоко поднялся — ему еще нет двадцати семи. Он прекрасно разбирается в политических интригах.

— В то время как у меня нет опыта в стратегических играх.

— У тебя есть перед ним одно преимущество.

— Способность видеть будущее.

Совет предпочитает демонстрировать силу. А ее талант многократно увеличит его мощь.

— Я собрал досье на Калеба. — Энтони указал ей на файл, который Фейт тут же загрузила в свое сознание. — Он опасен, и, несомненно, ему приходилось убивать, несмотря на отсутствие доказательств.

— Я постараюсь не стать жертвой несчастного случая.

— Пока неизвестно, кто из Советников поддерживает тебя, а кто — Калеба, поэтому не ослабляй бдительности ни с кем из них.