Переход

- Ничего! - Подбадривал он себя, - по тропке как-нибудь выберусь. - Правда тропка уже пропала, где-то, восемь минут назад, бесследно сгинув в лесном массиве.

Наконец, выбравшись на некоторое подобие поляны, странные личности, бросив поклажу на землю, тяжело отдуваясь, прислонились к громадному вертикальному камню явно природного происхождения. Высота каменюки составляла рост среднего человека, диаметр, никак не меньше метра.

Отдышавшись, один из персонажей сняв островерхую шляпу, грязным платком вытер крупные капли пота, градом катившие по подбитой физиономии.

- Давай решать Курсель, частями добро вниз сносить или весь ящик поволокём сразу?

- Опасно хммм, опасно тут оставлять! - Подозрительно заворчал оппонент, - жулья вокруг много, того и гляди утянут. - Выдвинув такой убойный аргумент, он начал зорко обозревать местные окрестности, на предмет нахождения нежелательных элементов, возможно, притаившихся где-нибудь поблизости. Вован затаив дыхание, споро присел на корточки, чиркнув коленками по рифлёной коре старого дуба, мечтая лишь об одном, не попасться на глаза до крайности неприятному существу. Курсель тем временем, вертя мордой по сторонам, цепко сканировал ближайшую территорию. Пустив в ход звериное обоняние, он шебаршил длинным "клювом", на манер заправского хомяка. Жук-вонючка, пробиравшийся в траве по своим, ведомым только ему делам, был мгновенно опознан как "аглицкий шпиён" и безапелляционно приговорён к смерти безжалостным башмаком Курселя. Птурсель, троюродный братец Курселя, по коварству и подозрительности не уступал кузену и, не тратя времени на политесы, яростно топтал вереницу рыжих муравьёв, спешащих в свой муравейник.

- Ну, чё, всех извёл? - Поинтересовался Курсель, не отрывая пристального взгляда от подозрительных зарослей, в которых изволил притаиться господин Бурхатов.

-Погодь, сейчас! - Хищно отозвался Птурсель, принимая в запале кучу засохшего навоза за древесную лягушку. Хрясь! И куски волчьего помёта залепили внушительное "жало" Курселя, моментально сбив последнего, с охотничьего следа.

- Ты чё, придурок творишь!? - Взвыл гоблин, яростно выбивая из ноздрей волчье гуано. - Теперь точно полдня с нюхом проблемы будут.

- Так это ж просто лягушка. - Оправдывался Птурсель, нехотя стряхивая с ботинка налипший компост.

- Лягушка?! Может, опробуешь тогда братец, а я посмотрю, вдруг я и взаправду ошибся?- Сделал заманчивое предложение Курсель, но заметив в бегающих глазках родственничка явную нерешительность, сменил гнев на милость и предложил заняться насущными делами. - Ладно, давай двигай этот булыжник, уходить пора. Засиделись мы тут что-то, не к добру это.

Уяснив для себя, что угроза миновала, младший братец, несколько оживившись, приблизился к странной глыбе и что-то негромко шепнув, стукнул по ней четыре раза, костяшками загрубевших пальцев. Каменная громадина, натужно загудев, нехотя поползла в сторону, открывая внушительную дыру, несколько напоминающую собой подземный лаз. Не медля ни секунды, Курсель предварительно, сунув свой длинный нос в образовавшийся проход, негромко скомандовал:

- Берёмся!

Но подтянув сундук вплотную к яме, братец неожиданно дал команду, - "отбой"

- Подожди-ка. - И временно оставив громоздкую ношу, он, набрав полную жменю волчьего помёта, старательно растёр им узорную крышку сундука.

- Ты чё, делаешь?! - Возмутился Птурсель, - что, других дел нет?

- Это для стражников, ну или патруля какого. Пусть думают, мы в этом ящике компост для огорода тащим.

- И то верно! - Поразился прозорливости брата Птурсель. - Только кто ж, в сундуках удобрение переносит?

- Тебе виднее, ты же у нас "вумный" страшно! - Усмехнулся кузен, - бери, давай, нечего прохлаждаться!

Когда два брата-акробата пыхтя и сквернословя, наконец, скрылись в "кроличьей норе" Вовка шибко призадумался, пытаясь осмыслить стратегически-важное решение:

- А что же дальше?! - Поразмыслив, он решился поспешить следом, тем более, "камушек" пока не горел особым желанием возвернуться на своё законное место. Уже сунувшись, было в подземный лаз, Бурхат внезапно услыхал шумное сопение.

- Облом! - Догадался Вован, шустро скатываясь в ближайшие кусты, - кто-то решил вернуться. - И действительно, спустя несколько секунд, из ямы показалась мерзкая харя Курселя. Пристально осмотревшись вокруг, он выбрался наружу и первым делом, наломал охапку веток. Затем старательно вымел следы своего пребывания непосредственно, возле валуна.

- Кажется всё, - пробормотал Курсель, громко хлопнув в ладоши. Натужно вздохнув камень сдвинувшись, начал медленно скользить на место. Не медля более ни секунды, гоблин резво скользнул внутрь.

Г Л А В А 2

Кукловоды.

- Ну, это дело поправимое! - Ухмыльнулся Вован. Выждав пару минут, он, выбравшись из укрытия, приблизился к валуну и стукнул костяшками пальцев, ровно четыре раза по каменному основанию, стараясь в точности повторить интервал, который использовал старина Птурсель. Но к величайшему сожалению, чуда не случилось. То есть абсолютно! Ленивый булыжник, не горел желанием, хоть как-то проявить себя, и двинуться с места. Пять долгих минут Владимир пытался вскрыть проклятую "дверь", размозжив себе в кровь костяшки пальцев. Но всё было напрасно, несносный валун просто не желал проявлять даже малейшую подвижность.

- Да пропади ты пропадом! - Проворчал Бурхат, приняв решение, двигаться в обратный путь. Спустя двадцать минут, он уже покупал билет, на ближайший рейс. А ещё через четверть часа, мирно колыхался в компании обычных пассажиров, в самой обыкновенной электричке, направляясь домой, в свою убогую, битую жизнью коммуналку.

Знакомый до боли подъезд, встретил Вована устоявшимся запахом застарелой мочи и грудами окурков, старательно высосанных соседями и случайными "пассажирами" до самого фильтра. Поднявшись на третий этаж по обшарпанной лестнице, где даже отсутствовали деревянные накладки на перила, Бурхат тупо уставился на родную дверь.

Дверь была знатная, ещё Советского периода. Отсвечивая облупленной краской, она выделялась натуральными деревянными филёнками, в пику новомодным "консервным банкам", которые при желании можно было проткнуть пальцем, или на худой конец, ржавым гвоздём. Исключительно все жильцы, беспокойной квартиры под номером 22, ей безмерно гордились, приводя в пример всем и каждому. Наверное, именно поэтому сюда не зарастала быльём народная тропа. Завистливые соседи, правда судачили, что была иная причина, - зловонный самогон, который в невиданном количестве гнала "ключница" Зинка, и поставляла всем страждущим, исключительно по спекулятивной цене. Но зависть людская, как известно,- тётка живучая, и не имеет каких-либо видимых пределов.

Правда, имелся один нюанс, заметно снижающий антикварную значимость входного устройства. В правой, нижней части двери имелось рваное отверстие, своими габаритами дважды превосходящее футбольный мяч. Это было что-то типа своеобразного Портала в параллельный мир, которым успешно пользовались страждущие и жаждущие собратья по вере, в поисках познания зловонно-креплёной "истины". Надо отдать должное искуснице Зинке, она не раз и не два пыталась, по мере своих скромных сил, увещевать нечестивых паломников о несомненной пользе строго вертикального заплыва в "Богоугодное заведение". Но, к сожалению иноки, придерживались сугубо обратной концепции, материализуясь в мире Сказочных Грёз, исключительно в позе рака-отшельника. Ну, или если угодно, жука-вонючки. Неоднократные попытки поставить фанерную заплату объединёнными усилиями членов коммунального содружества не приводили к каким-либо значимым результатам. Головы "инопланетных" визитёров, уподобившись тарану, неизменно выходили победителями, целенаправленно проникая внутрь. Непосредственно сквозь "Портал Пространственно - Временного континуума".