Страница 3 из 31
Определив себе цель, Пит пригнулся к рулю и поднажал. В конце Мерфи-стрит он свернул налево, на Хайасинт. Прохожих там не оказалось, машин тоже. Из дома Россиньолей доносился шум пылесоса, но в остальном было тихо. Как будто все умерли или спят. Хотя, наверное, все на работе, рассудил Пит. Как его папа с мамой.
Он свернул направо, на Роузвуд-террас, проехал мимо желтого знака «ТУПИК». На Роузвуд было не больше десятка домов. В конце улицы стояло сетчатое ограждение. За ним виднелись густые заросли кустарника и чахлые низкорослые деревца. Приблизившись к забору (с совершенно излишней табличкой «ПРОЕЗДА НЕТ»), Пит перестал крутить педали и съехал вниз по инерции.
Он понимал – смутно, – что хотя всегда думал о Джордже и его приятелях-«Громилах» как о больших ребятах (а сами «Громилы» точно считали себя таковыми), они были не настоящими большими ребятами. Настоящие большие ребята – это крутые, безбашенные подростки, у которых уже есть водительские права и подружки. Настоящие большие ребята учатся в старших классах. Они пьют спиртное, курят траву, слушают хэви-метал или хип-хоп и вовсю обжимаются со своими девчонками.
Где? На заброшенной зоне отдыха.
Пит слез с велика и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает. Улица словно вымерла. Не было видно даже противных близняшек Кросскилл, которые вечно прыгали через скакалку (сразу вдвоем) по всей округе. Настоящее чудо, подумал Пит.
Он слышал ровный гул машин, мчавшихся по шоссе I-95 на юг к Портленду или на север к Огасте.
Даже если Крейг не соврал, забор наверняка починили, подумал Пит. Так всегда и бывает.
Но, рассмотрев ограждение поближе, увидел, что, хотя сетка выглядит целой, на самом деле она не целая. Кто-то (вероятно, какой-нибудь большой мальчик, уже давно влившийся в стройные ряды по-настоящему взрослых молодых людей) разрезал ячейки сетки по прямой линии сверху донизу. Пит еще раз огляделся и попробовал сдвинуть сетку. Она поддалась с неожиданной легкостью, он и не думал, что все будет так просто. Вырезанный кусок отогнулся наподобие калитки. Да, Пит не ошибся. Настоящие большие ребята используют этот проход. Круто.
И, если подумать, логично. Может, у них и есть права, но в зону отдыха на восемьдесят первой миле на машине не заедешь. Въезд и выезд перегорожены тяжеленными оранжевыми бочками, которыми пользуются дорожно-ремонтные бригады. Трава проросла сквозь трещины в крошащемся асфальте на пустой стоянке. Пит это видел тысячу раз, когда проезжал мимо в школьном автобусе, подбиравшем его у Лорелвуд. Автобус выруливал на шоссе I-95 и уже оттуда съезжал на Сабаттус-стрит, где располагалась Обернская начальная школа номер 3, также известная как Алькатрас.
Пит помнил то время, когда зона отдыха на восемьдесят первой миле еще работала. Здесь были автозаправка, «Бургер кинг», «Ти-си-би-уай» и «Сбарро». Потом все закрылось. Папа Пита говорил, что на шоссе закрывается много придорожных зон отдыха, поскольку у властей штата нет денег на их содержание.
Пит протащил велосипед через дыру в ограждении, потом аккуратно вернул отогнутый кусок на место, чтобы со стороны сетка казалась целой, и зашагал к изгороди из кустарников, внимательно глядя под ноги, чтобы колесо велосипеда не попало на битое стекло (с этой стороны забора все было им усыпано). Пит искал то, на что намекала прорезь в сетке.
И не ошибся. Вот она, обозначенная втоптанными в землю окурками и разбросанными бутылками из-под пива и лимонада: тропинка, уходящая в глубь кустов. По-прежнему ведя велик рядом, Пит пошел по тропинке. Высокий кустарник поглотил мальчика. Роузвуд-террас за его спиной мирно дремала под хмурым весенним небом.
Как будто Пит Симмонс там и не проезжал.
По прикидкам Питера, длина тропинки между сетчатым ограждением и зоной отдыха составляла около полумили, и вдоль нее – от начала и до конца – виднелись указательные знаки, оставленные большими ребятами: полдюжины маленьких пузырьков из коричневого стекла (два – с прикрепленными к ним маленькими кокаиновыми ложечками, покрытыми коркой соплей); пустые пакеты из-под чипсов; кружевные девчачьи трусики, висевшие на колючем кусте (похоже, они тут висели уже давно, лет пятьдесят), и – вот везение! – наполовину полная бутылка водки «Попов» с плотно закрученной крышкой. После некоторой внутренней борьбы Пит все-таки поднял бутылку и спрятал в подседельную сумку, где лежали лупа, последний номер «Замка и ключа» и несколько печений «Орео».
Он перекатил велосипед через вялый мутный ручеек и – есть контакт! – вышел к зоне отдыха с задней стороны. Там было еще одно сетчатое ограждение, тоже разрезанное сверху донизу, и Пит без труда проскользнул за него. Тропинка тянулась дальше сквозь высокую траву, к задней стоянке. Пит подумал, что там, наверное, разгружались машины доставки. Ближе к зданию на асфальте виднелись прямоугольные участки более темного цвета – там, где раньше стояли мусорные баки. Пит поставил свой «хаффи» на один из этих прямоугольников и опустил подножку.
Когда он подумал о том, что сейчас будет, сердце бешено заколотилось у него в груди. Проникновение со взломом, мой помпончик. За такое сажают в тюрьму. Но проникновение ли это со взломом, когда ты вламываешься куда-то через открытую дверь или через забитое расшатанными досками окно? Пит рассудил, что это все равно будет проникновением, но без взлома. А ведь проникновение само по себе – это не преступление?
В душе Пит был уверен, что преступление, однако рассудил, что без взлома за него в тюрьму не сажают. И потом, он же для этого сюда и пришел! Чтобы предпринять что-то рискованное. Что-то такое, чем потом можно будет похвастаться перед Норми, и Джорджем, и остальными «Чумовыми громилами».
Да, ему было страшно, но зато не скучно.
Он попробовал открыть дверь с выцветшей табличкой «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД», но дверь была заперта. И не просто заперта, а всерьез – она никак не поддавалась. Два окна рядом с дверью были крепко забиты досками. Тут Пит вспомнил о сетчатом ограждении, которое казалось целым, но целым не было, и решил подергать доски. Никакого результата. В каком-то смысле это было даже хорошо. Теперь можно было спокойно уйти. Он сделал что мог.
Хотя… настоящие большие ребята туда заходили. В этом Пит был уверен. И как они заходили? Через главный вход? Который отлично просматривается с шоссе? Может быть. Если дело было ночью. Но Питу совершенно не хотелось ломиться в здание через главный вход при свете дня. Когда любой проезжающий мимо водитель может схватить мобильный, набрать 911 и сказать: «Вам, наверное, будет небезынтересно узнать, что тут какой-то малец ошивается на заброшенной зоне отдыха на восемьдесят первой миле. Ну, знаете, где раньше был «Бургер кинг».
Лучше уж сломать руку, играя в «Десант из ада», чем встретиться с родителями, когда им позвонят из полицейского участка. На самом деле лучше сломать обе руки и чтобы мне член защемило молнией.
Ну, последнего, может быть, и не надо.
Он подошел к люку для погрузки-разгрузки, и тут ему вновь повезло. На бетонной площадке под люком валялись раздавленные окурки и еще несколько пузырьков коричневого стекла, окружавших своего короля: темно-зеленый флакон от «Найкуила». Сам разгрузочный люк, к которому задом подъезжали фуры, располагался достаточно высоко, но бетонная стена раскрошилась, и там было за что зацепиться ловкому мальчишке в удобных мягких кроссовках. Пит поднял руки над головой, нащупал опору… а остальное, как говорится, уже история.
Наверху виднелась надпись большими красными буквами, уже успевшими поблекнуть: «ЭДВАРД ЛИТЛ РУЛИТ, КРАСНЫЕ ВИХРИ КРУЧЕ ВСЕХ». Неправда, подумал Пит. «Чумовые громилы» круче всех. Он оглядел с высоты задний двор, улыбнулся и произнес: