Страница 44 из 52
ГЛАВА 45. КРЫЛАТЫЙ КОНЬ
Сначала крылатый конь летел так высоко, что паутинки дорог, окаменелые леса и подземные реки казались совсем крошечными, но скоро он замедлил свой полет. Теперь он летел тяжело, словно спотыкался о невидимые преграды и с каждой минутой опускался все ниже и ниже. Араш обернулся к детям и посмотрел на них долгим взором, как будто чего-то ждал. Петька понял, что надо читать стихи.
Вообще-то Петька любил литературу, но он терпеть не мог, когда в школе на дом задавали учить стихотворения. Куда интереснее было почитать какую-нибудь приключенческую книжку. Сейчас он впервые в жизни пожалел о том, что ему даже в голову не приходило зубрить стихотворения, которые задавали учить «по желанию». Хорошо еще, что учился Петька на четверки и пятерки и знал хотя бы то, что задавали по программе.
На правах старшего брата Петька бойко начал:
Когда Петька закончил читать, продолжила Даша:
— подхватил эстафету Петька.
Конь взмыл вверх. Дети летели над окаменевшим лесом. Где-то внизу бегали неведомые звери. Возле дыры, похожей на нору, копошились пушистые зверушки с шестью лапами, отдаленно напоминающие пауков. На каменном пне, как на пьедестале, лениво помахивая хвостом лежал грифон. На мгновение он приподнялся и проводил взглядом крылатого коня с его всадниками, но потом опять опустил орлиную голову на львиные лапы и застыл в раздумье. Чуть поодаль от грифона на голой поляне возвышались семь столбов разной величины, а вокруг них свора сиамских кошек водила странный хоровод. Они медленно и состредоточенно шли кругом столбов, выстроившись друг за другом — нос к хвосту — а потом разом подпрыгнули, развернулись и точно так же пошли в другую сторону.
Было интересно сверху наблюдать за жизнью подземного царства. Петька с Дашей читали стихи по очереди. Пока Петька читал Даша глядела вниз, а когда начинала читать Даша, Петька смотрел на странных обитателей глубинного мира.
Вот они пролетели над Поющей топью. Сверху в ней не было ничего необычного: болото, как болото затянутое ряской. Коегде трясину прорезали ножи серой, будто посыпанной пеплом осоки, да торчали метелки таких же серых блеклых камышей.
Петька с Дашей издалека увидели пещеру дикого Вепря. Она была вырублена в одинокой скале и даже с высоты поражала своими гигантскими размерами. Ребята вглядывались вниз — не покажется ли из своего логова лютый зверь. Было бы интересно посмотреть на него, особенно когда находишься на безопасном расстоянии. Но Вепрь то ли спал у себя в пещере, то ли убежал по своим делам. Так или иначе, он не показался.
Чем дольше дети летели, тем труднее им было вспоминать все новые и новые стихи. Вскоре Петька почувствовал, что его стихотворный запас иссякает. Он ломал голову, что бы придумать, чем еще порадовать образованную конягу.
«Хорошо Дашке, стишки у нее такие коротенькие, что не успеет начать рассказывать, как уже конец, да к тому же в детском саду им делать больше нечего, как стихи учить».
И вдруг Петьку осенило. Можно ведь декламировать песни, как будто это стихи. У него словно открылось второе дыхание. Нельзя сказать, что он знал много песен, но куплетов, отрывков или припевов из разных песен он мог рассказать великое множество. Концерт продолжался.
В это время ребята пролетали над странным сооружением. Оно походило на дерево, из которого отходили, как три вершины, три башни разной толщины и высоты. Башни постоянно меняли очертания. Они попеременно то тянулись ввысь, непомерно истончаясь, то сплющивались, становясь низкими и широкими, и казалось, что эту постройку без устали лепят из горы пластилина невидимые руки.
Петька с Дашей так засмотрелись на башню трех мудрецов, что даже перестали читать стихи. Стоило им замолчать, как Араш тут же начал снижаться. Петька попытался вспомнить хоть что-нибудь непрочитанное раньше. Он перебирал в уме разные строки. Как назло, ничего нового на ум не приходило.
«Ладно, попробуем начать снова, может, он и не заметит», — подумал Петька и затянул про «памятник нерукотворный».
Конь недовольно фыркнул и спустился еще ниже. Впереди высилась гряда неприступных скал. Они были подернуты багрянцем. Откуда-то из глубины горных хребтов раздавался рокот и время от времени столбы искр и пепла вырывались из кратера невидимого вулкана. Петька испугался, что если конь не поднимется, им ни за что не преодолеть этих гор.
— Э-эй, погоди, я сейчас что-нибудь вспомню. Подожди минутку, похлопал он коня по холке.
— «Муха села на варенье! — с жаром начал он и уныло закончил: — вот и все стихотворенье».
Конь немного поднялся:
— «Наша Таня кромко плачет…» — подхватила Даша.
— «Чижик-Пыжик, где ты был?» — трагическим голосом продекламировал Петька.
— «Уронили Мишку на пол…» — продолжила Даша.
После Дашиного монолога последовало гробовое молчание. Петька окончательно иссяк. Конь опять стал опускаться. Положение надо было спасать.
— «Идет бычок качается, вздыхает находу…» — начала Даша.
Горы были совсем рядом. Казалось, конь вместе с всадниками вот-вот врежется в голые красноватые утесы. Петька лихорадочно пытался придумать хоть какое-нибудь, хоть самое завалящее стихотворение, но его поэтические знания истощились, и когда Даша, вытаращив на Петьку глаза, завершила: «… Вот доска кончается, сейчас я упаду», — Петька был нем. Даше тоже ничего не шло в голову. Араш летел все медленнее и все ниже опускался над скалами, и от этого соображалось еще хуже. Наконец, копыта коня коснулись камней. Он тряхнул гривой, ударил копытами о землю, так что посыпались искры, сбросил с себя наездников и, гордо расправив крылья, взмыл ввысь и полетел прочь, даже не удостоив ребят взглядом.
— Эй ты, птица недоделанная! — в отчаянии крикнул Петька, бросив вслед коню горсть щебня, но Араш этого уже не видел, он перевалил за вершины гор и скрылся вдали.
— Все, теперь придется топать, — вздохнул Петька. — Чтоб мне, дураку, по желанию стихи учить? А ты тоже в своем детском саду, чему вас только учат? Стихов и то толком не знаешь — раз, два и обчелся.
Петька понимал, что он несправедлив к Даше, для ее возраста она знала довольно много стихов, но он был так огорчен, что ему надо было как-то выпустить пар.
Даша сердито сжала кулачки и, с вывозом посмотрев на Петьку, закричала:
— Послушай, ты. Не смей на меня орать. Ты — недотепа, вдвое старше меня, не мог за всю свою жизнь выучить побольше стихотворений. Тоже мне старший брат называется.
Даша скорчила презрительную мину и отвернулась.
Петька опешил. Даша всегда была его преданным обожателем. Он воспитывал ее и повсюду таскал за собой, а она всегда платила ему бесконечной преданностью и была непоколебимо уверена, что он во всем самый лучший. «Конечно, она права. Чего это я раскричался?» — подумал Петька и вслух сказал:
— Ладно тебе. Я же не со зла.
Даша фыркнула и передернула плечами. На мгновение темное пятно за Дашиной спиной приняло очертания летучей мыши, но ребята этого не заметили.