Страница 36 из 46
– И что это значит? – встревоженно спросил Лоуренс.
Не исключено, что Филон как раз и хотел проверить, встревожится Лоуренс или нет. Однако глаза его светились сочувствием.
– Это значит, что, по всей видимости, вскоре начнется битва за власть над Торкином.
Филон сказал это прямо, вне всяких сомнений, потому что опасался, что другой возможности ему уже не представится. Если в нем была хоть капля такта, ему, конечно, не хотелось выкладывать эту новость в присутствии такой девушки, как Хоро. Лоуренс был таким же, и ему было не до улыбок.
Но теперь, когда он знал, уже ему предстояло сообщить эту новость Хоро.
Хоть это и было несправедливо, ему хотелось высказать Филону все, что он на этот счет думает.
– Но я не знаю, зачем и кому это надо. Там всего лишь глухие леса и крутые горы. Деревень, стоящих того, чтобы им давать названия, почти что нет. Может, они думают, что в тех местах можно найти много рабов. Или, – взгляд Филона ушел куда-то в сторону, – там нашли рудную жилу.
Он сказал Хоро, что леса и горы Торкина изобильны, когда та его спросила. Вкупе с тем доводом, которым Ле Руа сумел убедить Лоуренса ему помочь, это яснее ясного показывало, что именно их тревожит больше всего.
Рот Лоуренса наполнила горечь. Однако – это была всего лишь возможность.
Филон, похоже, думал о том же.
– Конечно, не исключено, что я зря беспокоюсь. Все, что мне сказали в Торговом доме Делинка, – они получили весточку от одной из банд, что те, возможно, скоро приведут пленников из Торкина.
Если в Торкине и вправду нашли богатую жилу, вскоре там развернется кипучая деятельность. И среди банд наемников как пить дать найдется хоть одна, которая решится отправиться на край света сражаться ради денег. Такова простая истина.
Кому-то, безусловно, не повезет, однако Лоуренс ощутил искреннее облегчение.
Он не думал, это против учения Единого бога или нет.
Хоро отправится в Йойтсу одна. Он не хотел, чтобы по пути она встречалась с трудностями.
По лицу его расплылась улыбка презрения к собственному себялюбию.
И тут:
– Кстати, я вспомнил: у этой банды наемников символом служит как раз волк.
– Волк?
Филон кивнул и постучал пальцем по виску.
– У них довольно странное имя. Банда небольшая, но образовалась очень давно. Как же они называются?.. – какое-то время он отряхивал от пыли свою память, пока она не подсказала наконец нужное слово. – Банда Миюри.
У Хоро на родине остались друзья. Лоуренс не забыл их имена.
Юе, Инти, Паро – странные имена, как будто части какого-то шифра.
И было еще одно, последнее имя, которое прошептала тогда Хоро.
Миюри.
– Хоть они и маленькая банда, но, слышал, очень дисциплинированная. Командир их особенно умен, говорят. Но сам я с ними никаких дел не вел, так что знаю только имя.
Пока Филон объяснял, Лоуренс медленно втягивал воздух, и лишь потом протяжно выдохнул.
Те, кто обладал клыками и когтями, посвятили себя битвам и за прошедшие с давних времен бессчетные месяцы и годы пали, став частью земли. Многие погибли, сражаясь с Медведем Лунобивцем, другие – сражаясь с людьми позже. Это рассказал Хьюг в Кербе.
Хоро вынуждена была смириться с тем, что ни от остальных волков, живших некогда в Йойтсу, ни от их битв не осталось и следа.
Но сейчас, словно богиня удачи не оказалась все же такой жестокой, оказалось, что волки из Йойтсу были не так уж слабы.
Банда наемников с волком на знамени, зовущая себя именем Миюри и располагающаяся недалеко от Йойтсу, – все это не могло быть лишь совпадением. Простейшее объяснение – что Миюри, друг Хоро, по-прежнему жив и что он, услышав о планах компании Дива, поспешил занять родные земли.
Лучшей новости Лоуренс и представить себе не мог.
– В общем, мне показалось, что это может обеспокоить твою спутницу. Не стоит ли мне поискать еще сведения?
Лоуренс покачал головой.
Наемники Миюри расположились недалеко от Йойтсу. Сообщить Хоро эту простую новость будет более чем достаточно. Лоуренс как наяву видел Мудрую волчицу, лишившуюся дара речи от счастья.
Каждому хочется быть тем, кто приносит хорошие новости. Лоуренс хотел рассказать ей как можно скорее. И в то же время – он вдруг осознал, что не хочет рассказывать.
Потому что, услышав про Миюри, Хоро будет вне себя от счастья. Какое-то время она будет подавлять в себе желание немедленно отправиться туда и увидеть его; она поедет с Лоуренсом в Киссен. Но как только она расстанется с Лоуренсом и остальными, так сразу же отринет свой человеческий облик и помчится прямиком в Йойтсу.
И Лоуренсу придется провожать ее взглядом. А потом – воображать их воссоединение, сидя в одиночестве на козлах повозки. Быть в это время там, на месте, он не сможет никак.
Когда Хоро воссоединится с Миюри и этот пик восторга пройдет, расскажет ли она ему обо всем, что делала, о том времени, когда ее спасал человек? Если Миюри не ненавидит людей, будет ли он рад услышать эту историю?
Лоуренс не хотел думать о том, что может быть после.
Наемники никогда не называют свои банды в честь женщин.
Даже если Хоро и Миюри не были любовниками прежде, все-таки он был волком с ее родины, волком, которого она считала давно погибшим.
Перед двумя гигантскими волками будет стоять он, мелкий торгаш. Лоуренсу было совершенно ясно, как нелепо он будет себя чувствовать. Для него там просто не найдется места. На иное глупо было даже надеяться.
Ему хотелось вскинуть руки и заорать что-нибудь воодушевляющее.
По крайней мере путешествие было веселым. Просто нельзя было не улыбнуться.
Поэтому Лоуренс улыбнулся и сказал:
– Мир не всегда вертится вокруг наших желаний.
Филон, пристально глядя на Лоуренса, тихо ответил:
– Тут ты прав, – и вздохнул.
***
Похоже, свежий воздух исцелил Эльзу от усталости; во всяком случае, когда она вернулась, ее окружала прежняя аура достоинства. Она была не из тех, кто подслушивает, а значит, вне всяких сомнений, разговор Лоуренса с Филоном не слышала. И все же она явно ощутила чуть изменившуюся атмосферу, царящую в лавке.
Она вопросительно посмотрела на Лоуренса, однако тот притворился, что не заметил. Подобные признания легко не делаются.
Но если и есть ответ на вопрос, когда лучше всего рассказать Хоро про Миюри, спросить Господа – не самая плохая идея. Так вдруг подумалось Лоуренсу.
Если он скажет Хоро сразу, как только она вернется, все ее мысли, конечно, будут про него. И даже если не будут, все равно она будет испытывать неловкость.
Хоро ведь сама сказала, что поедет с ними до Киссена, и лишь там они расстанутся. Она не сможет взять и убежать в Йойтсу прямо сейчас только потому, что узнала про банду Миюри.
Нет – рассказать ей лучше всего будет в Киссене, перед самым расставанием. К такому выводу пришел Лоуренс.
У них вдвоем осталось так мало времени.
Какими бы постыдными он ни находил свои себялюбивые мысли, все же он хотел, чтобы внимание Хоро оставалось приковано к тому путешествию, которое им предстояло вместе.
Проблема была в том, удастся ли ему скрыть это от Хоро. Не исключено, что это просто невозможно.
Но когда Лоуренс подумал о том, станет ли Хоро вытягивать из него сведения, когда обнаружит, что он что-то скрывает, его ответ был «нет». Как бы она ни вела себя в прошлом, сейчас она будет молчать, даже если заметит, что он не все ей говорит.
А когда они распрощаются и Лоуренс расскажет ей про Миюри, она спросит, почему он не сказал раньше, но сделает это уже смеясь.
Как любой торговец на его месте, Лоуренс составил самый прибыльный план, какой только мог. Похоже, искренняя любовь к кому-либо заставляет мысли крутиться быстрее, но в совершенно непредсказуемом направлении.
Это был интересный жизненный опыт, но, вполне вероятно, последний в его жизни. С этой мыслью Лоуренс самоуничижительно усмехнулся, потом тяжко вздохнул – и тут как раз вернулись его спутники.