Тусклое мерцание золота

Со своим сутенером Стасом девочки жили в мире полном и даже непринужденно дружественном. С ментами дел не имели, с теми рулил исключительно Стас. Трений с сутенером практически не возникало, пару раз даже выезжали на природу, отдохнуть.

Опохмелка за столом частично завершилась, решено было запускать переговорщиков. Борис, Аркаша и Андрей оделись, Толик передал телефон Борису, и парламентарии ушли.

Колюня и Толик остались за столом, курили, вспоминали какие-то им одним ведомые истории о своих былых знакомых и происшедшими с ними дурацкими историями. При этом неудержимо хохотали или грустно отпивали пиво.

Вика и Вячеслав Владимирович сидели чуть поодаль, тоже курили, тоже прикладывались к живительному пенному напитку, но вели речь исключительно на темы культуры, вспоминая музыкальные и литературные творения "великих", иногда напевая что-то вполголоса или декламируя.

В ночлежке стояла странная атмосфера скользких противоречий миазмов социального дна и великого творчества, несовместимость высоты предназначения человека с местом его пребывания. Контурно вырисовывалась кощунственность возможности существования здесь, в подвале, человеческой жизни! Борис часто, за последние два года, задумывался о том, какая сила удерживает его в этом ничтожном, пусть и несколько похожим на приспособленное под проживание, жилище. Что мешает ему, интеллигентному человеку, сменить эту безнадегу на комфортное проживание у Глеба или родных сыновей? Несколько раз, со всей серьезностью размышляя по-ночам, он решался на переезд, и всякий раз, перебирая варианты, находил в каждом из них свой, особенный изъян, мешавший свершить замысленное. Ему начинало казаться, что уехав жить к кому-либо из своей родни, он обязательно, в чем-нибудь, потеряет частичку свободы, которой Борис обладал нынче. И дорожил! Борис полагал, что в нынешнем его состоянии у него нет обязательств, кроме как перед Богом, но это обстоятельство отстояло так далеко от его насущных интересов и проблем, что вспоминал о Боге исключительно утром и вечером, перед сном, да когда совсем от голода и жажды курева сводило внутренности. К определенной собственной нечистоплотности Борис не то, чтобы привык, а свыкся, принимал, как должное обстоятельство, сопутствующее его нынешнему положению. Думал ли он о переменах, могущих произойти в его жизни? Переменах в лучшую сторону? Думал, и нередко. Но каждая такая перемена, казалось ему, снова отнимет и частичку свободы, которой владел сейчас.

У киоска компьютерных и телефонных заморочек, обозначенного, как "Ремонт сотовых телефонов и компьютеров", сделка с владельцем, обрусевшим армянином Ашотом, произошла весьма скоро. Партнеры по настоящему торгу-обмену знакомы были давно и прочно. Ашот схватил SAMSUNG, как коршун хватает зазевавшуюся курочку, принялся проверять его всевозможные функции.

- Сколько? - быстро спросил он. И тут же решительно добавил: - Больше пятерки не дам!

Борис в двух словах объяснил Ашоту, что, собственно, они желали произвести change. Предложение заинтересовало торговца больше. Вскоре обе договаривающиеся стороны, к обоюдному удовлетворению, пожали друг-другу руки, и троица ночлежников унесла в сумке увесистый ноутбук ASUS, разумеется, не последних моделей, но и не первых. Диагональ экрана вполне устроила бомжей. От чувства глубокого удовлетворения и ожидания чего-то неведомого и щекочущего нервы, они зашли в вокзальный универсам и взяли еще пива, колбасок и сыра. Определенно, последние дни складывались удачно! Сколько бывало таких дней и ночей, полных веселья и душевного разврата, но насколько больше времени проводили они в низости уличного воровства, мошенничества, голода, грязи, холода и унижений. Закоренелые бомжи, типа Толика или Коляна, стеклотарщиков, совершенно не обращали внимания на взгляды общества с другой стороны, они даже где-то в глубине души презирали мир сытого и закрышеванного большинства за его условности морали, провозглашавшие одни принципы, а руководствующиеся их же, бомжевскими, принципами морали животного, зверского выживания. Примерно так же начали вести себя и остальные обитатели "коммуны". Как бы особняком, пытаясь все-таки вырваться из плена мутно-илистого существования ночлежников, оставались Виктория и Андрей. Борис Павлович с Вячеславом Владимировичем занимали этакую промежуточную позицию. Аркадий Валентинович, спившийся астрофизик и математик, когда речь заходила о возвращении к нормальной жизни, патетически восклицал: а где она, нормальная жизнь? Возможно, она в нас, нормальная-то жизнь? А все, вокруг, мираж, прихоти сытого разума? Созданный мираж обеспечивает нам мирное и сносное сосуществование, вообще, своим существованием дает нам жизнь. Мы, как лесные грибы, паразитируем на теле общества, но какие мы вкусные! Кстати, еще и полезные!

Весело переговариваясь, Борис и компания, нагруженные продуктово-пивной поклажей, оптимистично ввалились в ночлежку. Аркадий торжественно водрузил на стол ноутбук. Толик первый взял в свои огромные ручищи чудо компьютерной техники и принялся разглядывать.

- Во, б.., какой у меня агрегат появился! - довольная улыбка расплылась на его замасленных от колбасы губах. - Пользуйтесь моей добротой, голытьба!

Толик довольно рассмеялся.

Пришедшие выставили на стол полторашки с пивом, достали сыр и колбаски. Вика довольно захлопала в ладоши, чем разбудила отдыхавшую после "трудовой" ночи Ирку.

- Чего ты расшумелась, актриса? - недовольно проворчала она.

- Праздник продолжается, Ирка! Да и ноут у нас появился, мальчики выменяли!

- Ну и не шумите! - Ирка села в постели. - Ноутбук-то вам зачем сдался? В культуру потянуло?

- Ирина, - назидательно сказал Аркадий. - Культура никогда не мешала человечеству осуществлять его высокие устремления к прекрасной и комфортной жизни. А в нашем случае - это чудо технической мысли вполне может привести наше сплоченное сообщество к некоему необычайному событию. Так считает Борис Палыч. Хотя я лично смотрю на вашу культуру со стороны задницы...

Ирка встала с постели, расчесалась перед зеркалом, запахнула халатик.

- Пива, что ли, налейте.

- Бери да наливай, руки отсохли? - Колян двинул ей стакан. - Щас кино смотреть будем.

- Что за кино? - Ирка налила себе пива, взяла колбаску.

- Сейчас увидишь, - ответил Андрей. - Может, мысль какая к тебе придет, свежая.

Андрей вкратце рассказал ей историю появления записи.

- Ну, вы заинтриговали! - Ирка отпила пива, закусив колбаской.

Пока Аркадий подготавливал ноут к просмотру, Борис и Андрей выпили пива и закурили, подсаживаясь к экрану монитора. Толик и Колян пристроились сбоку, Вика стояла за спиной Ирки, и тоже курила, ожидая будущих событий. Наконец, начался просмотр загадочной флэшки.

На большом экране монитора все детали выглядели отчетливо, как в настоящем кино. Деталей записи, действительно, просматривалось больше. Смотрели внимательно, подмечая ранее не замеченное.

Первый просмотр записи прошел в полном молчании, каждый пытался разглядеть нечто, чего не заметил другой.

Запись кончилась. Некоторое время все молчали. Славик незаметно и безвозвратно уснул.

- Давай, Аркадий, сначала. Но не включай пока, обсудим, кто, что увидел новое, - скомандовал Борис.

- Ладно! Вы, "мозговой центр", кумекайте, мы с Коляном покемарим, - поднялся с места Толик. - Все равно, ни х.... не понятно. Пошли, мурло!

За столом остались Борис, Ирка, Андрей и Вика, пристроившаяся рядом с краснодеревщиком. Аркадия немного сморило, но аналитик не покинул свой пост у монитора.

- Во-первых, - начал Андрей, - на плане холла, на столике, видно серебристую коробку, которая исчезает при повторном обзоре. Во-вторых, в кадре мелькает край какой-то цветной материи...

- Это, похоже, на широкий рукав платья или подол, попавший в кадр снимавшим. Значит, снимала женщина!

- Логично, - одобрил Боря. - Можно предположить, что сначала сняли некий объект, вольно или невольно, затем его убрали.