Землячки 4. Сульма

- Сульма! Откуда у тебя столько денег! Я, конечно, давно заметил, что ты промышляешь спиртом, но -- квартира? Она много дороже стоит! На какие шиши ты её купила?

- Юра, я её не покупала, - виновато сказала она.

- Не покупала? Тогда что ты там хозяйничаешь?

- Юра, я её поменяла на ту, однокомнатную свою.

Он долго переваривал ответ, однако, ничуть его взгляд не смягчился.

- Разве ты её не продала, чтобы купить трёхкомнатную?

- Нет. Она так и стояла пустая с тех пор.

- Тогда ответь, откуда у тебя взялись деньги на покупку трёхкомнатной?

- Юра, мне Салим помогли с мамой, - всё ещё вынуждена была она оправдываться, - и кредит я брала на три месяца, - врала она, не краснея, - в конце года ещё расплатилась с банком.

- Мне не нравится, что ты спиртом промышляешь.

- Юра, ты когда-нибудь видел, что я его продавала? - Встала она. - Конечно, спирт помог выкрутиться, я согласна, но что в этом криминального! В Свердловске во всех торговых точках у вокзала им торгуют вполне легально. Я сама видела, даже купила одну бутылку, чтобы этикетку такую же сделать. Вот, смотри, - она достала из кухонного стола бутылку, которую действительно купила в привокзальном ларьке, заинтересовавшись чисто наклейкой. - И в бутылках моих запечатана не какая-нибудь разливуха, а чистый медицинский спирт. Я не виновата, что в мире у нас проблемы со спиртным. И просят его мои подружки.

Юра рассматривал бутылку.

- А откуда сургуч берёшь?

- Валя приносит, у неё каждый день сейфы им опечатываются.

- Даже не знаю, как тебе верить, Сульма. Боюсь я. Не за себя, за тебя боюсь. Такими деньгами крутишь!

- Юра, ты же знаешь, я каждое первое число на нуле оказываюсь, вот уже почти год целый.

- А с однокомнатной-то как вышло?

- Тётя Маша давно, оказывается, мечтали перебраться с первого этажа повыше. Женя у ней замуж в марте выходит, она и поделилась со мной своими радостями, и сразу пошли мою однокомнатную смотреть. А стенку мне оставили за четвёртый этаж с балконом и телефоном. Юра, я потолок в комнате уже побелила, хотела, чтобы ты помог мне стенку отодвинуть, я бы за ней быстро побелила, и сразу бы на место обратно поставили, - уже просила она, видя, что взгляд его смягчился.

- Ох, Сульма, нисколько ты мне не даёшь расслабиться, - вздохнул он, нехотя поднимаясь. - Пойдём твою стенку двигать.

В конце марта они перетаскивали свою двуспальную кровать на новое место жительства.

- Слава Богу, стенку не надо делать, - смеялся он.

- Юра, оставь мне свой паспорт.

- Зачем?

- Квартира хоть и на мне, но я здесь только тебя пропишу. Сам будешь хозяйничать.

- А ты, видно, только спать сюда будешь приходить.

- Наверное.

- Что в опустевшей комнате будет?

- Пока мечтаю, Юра. Вот съездим с Салимом к маме, там видно будет. Хочу, если получится, салон штор открыть. Их ведь легко подшивать, по краям только, почти, как простыни. Только на всех стенах придётся гардины большие делать. Я видела один такой салон в Казахстане, очень понравился, у нас здесь таких нет. Ещё раз всё рассмотрю, тогда уж и определюсь.

- А я первым делом телевизор себе куплю.

- Делай, что хочешь, теперь это твоё хозяйство. Я только приборку и мытьё здесь за собой оставляю, - смеялась Сульма, - а за это спать с тобой рядышком буду.

Третий день молоденькая девица из налоговой инспекции проверяла её документальную бухгалтерию за прошлый год и за первый квартал этого года. Третий день Нина готовила ей обед. Сульма настрого наказала, чтобы "никакой выпивки".

- И не отвечать ни на один вопрос. Поняли? Вы ничего не знаете. Пусть все вопросы задаёт только мне.

Но ревизорша только копалась в бумагах, пока её не приглашали "на чай". Сульма посадила её в швейную комнату, и сама изо всех сил с утра до обеда шила, шила, и шила. Но та вопросов и ей почти не задавала. На четвёртый день сказала, что проверку закончила, что акт принесёт для подписи через день.

- Салим, - радостно звонила Сульма, - меня налоговая проверила! Всё нормально у меня! Вчера акт проверки подписала. Можно теперь в Казахстан собираться, только мне ещё надо с работы отпроситься. Когда примерно?

- Давай после двадцатого сразу, чтобы к майским праздникам вернуться.

- Хорошо. Я потом позвоню, как договорюсь.

Нина проговорилась, что её Юлька хочет поработать лето.

- Нина, а пусть она у меня реализатором поработает, - сразу среагировала Сульма, - ты ей поможешь разобраться, я буду ей платить проценты с выручки, чем больше продаст, тем больше получит.

- А ты чем заниматься будешь?

- А я, девочки, устала. Так устала, сил никаких нет, отдохну немного. Шить буду, да и вас ведь я замучила, всё время за меня после обеда работаете.

- Так мы ведь за это по выходным отдыхаем, да и так до обеда по одной работаем.

- Но Юльку-то тоже надо к делу приучать, большая ведь, я в её годы вовсю вместо мамы торговала, и не только промтоварами, а и продуктами. Если получится у ней, к следующему году и ей прилавки поставим, пусть себе занимается.

- Куда поставим?

- Уберём вон диван, да и соорудим ещё около одной стенки торговые лавочки. Я вот на днях с Салимом в Казахстан собираюсь, ещё пару прилавков таких же привезу.

- Из Казахстана?

- Да. Эти ведь я тоже оттуда привезла, на Урале таких не купить.

- А когда ты собираешься?

- Двадцатого вечером уедем.

- Надолго?

- К первому мая должны вернуться, если всё нормально будет. Нина, ты поговори серьёзно с дочкой-то.

- Я думаю, она радёхонька будет.

Вечером она делилась с Юрой своими соображениями.

- Знаешь, я решила летом не заниматься торговлей, у Нины Юлька хочет поработать, договорились, что я буду ей платить.

- Слава Богу, хоть, как юла, крутиться не будешь.

- Подумала, что я, правда, как папа Карло верчусь. Хватает ведь денег, и с жильём, и с магазином всё наладилось, буду спокойно шитьём заниматься, да по первым числам в офисы выходить, после обеда -- поликлиника, хватит мне. Ещё вот, если получится, салон штор открою. Отчётность вся на мне.

- Еду будешь учиться готовить, - добавил он.

- Ты прав, может и еду буду готовить, - смеялась она, - пора учиться. В компьютере ещё очень многое не знаю, там надо шариться. А кухню я тоже девчонкам в аренду включу, там и вода, и газ, и свет, и девять квадратных метров всё-таки, и холодильник полностью со столами в их распоряжении. Правда?

- Конечно, мы же теперь отдельно будем питаться.

- Тем более, если ещё у них Юлька будет.

- Когда у Юльки летние каникулы начинаются?

- Тебе лучше знать, твой Игорь-то ведь тоже девятый кончает.

- Он сказал, что с двадцать пятого мая.

- Она, наверное, так же, давай спать. Завтра нам рано на базу опять ехать.

- Опять свои канистры возьмёшь?

- Конечно.

- Кому?

- Одну сразу главбуху в Промстройбанк, другую медсёстры уже меж собой распределили, праздники ведь на носу, да и деньги мне с собой за товаром не лишние будут.

- Ох, горе ты моё спиртовое, как отучить тебя от этого!

- Юра, нам же надо теперь ещё холодильник покупать.

- Ладно, давай спать, утро вечера мудренее.

- Самое страшное я пережила.

- Это что?

- Проверку налоговой. Следующая только через два года будет, и проверять будут только следующий год, а в этот даже никто не заглянет. Всё. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

х х х

Сульма после изнурительно жаркой дороги, после сытного ужина лежала на широкой веранде, на мягкой пуховой подушке, под тёплым одеялом из взбитой овечьей шерсти и вспоминала лицо встретившей их матери.

- Как она постарела. Всего за один год. Хоть лицо и без единой морщинки, но как-то сузилось, потемнело. Кажется, даже стала меньше ростом, - вздохнула она, - шестьдесят три года, а всё ещё работает, правда, уже не в магазине. И улыбается по-другому. И в шаль всё время куталась за столом.