Раннее (сборник)

«Где ты, детства чистого светильник?..»Где ты, детства чистого светильник?Дрожь лампады? Ёлки серебро?..{150}Кто ж как не убийца и насильникВзялся за перо?..Соблазнявшись властью над толпой покорной,Отшагав дороженькой кандальной,Равно я не видел ни злодеев чёрных,Ни сердец хрустальных.Между армиями, партиями, сектами проводятТу черту, что доброе от злого отличает дело,А она – она по сердцу каждому проходит,Линия раздела.Выхожу я каяться площадноНа мороз презрения людского:Други! К радости ль стремиться? – радость безпощадна.К торжеству ль? – да нет его не злого.

Глава десятая. И тебе, болван тмутараканский!

Под пушками – раскислено…Февраль – гнилой, нагой…Снарядами нечислимоШвыряясь, – малосмысленныйВедём в котёл по площади огонь.Какой-то день расплывчивый –Муть облак, морозга…На ленте запись сбивчива,Слабеет поиск впивчивый,И вязнет мысль, как в месиве нога.Звонок. Испуг Евлашина:«Вас – генерал!.. К себе!!»«Да… Нержин… Понял… К вашему?..»По глине, снегом квашенной,С ЦС бегу я к домику КП[29].Про альфу, дельта-омегу,{151}Поправки… Всё про то……Весь верх снесён, и, кроме какДве комнаты, – у домикаВсё прочее отметено вчисто.Бегом насквозь прихожую.За дверь. Направо –  Сам.Налево – настороженныйДесяток. Как положено,Не в лица, а скользнув лишь по звездам,Я вижу: старше нет его.«Товарищ генерал!..» –С готовыми ответамиВнаклон. Но не для этого,Видать, меня комбриг суровый звал.Плывёт молчанье лебедем.Спросить? Никак нельзя.«Вы, Нержин… вы… поедете…»(Куда??) Не мечут ледениЗадумчиво смягчённые глаза.«Ваш пистолет!..» Естественно.Я понял, я готов:Задание ответственно,И хочет соответственноОружие проверить сам Грузнов.Кольцо снимаю с тренчика,Из кобуры – ТТ{152}И с приузком ременчатымДружочка неизменчиваКладу пред генералом в простоте.Взят бережно. Положен онВ глубь ящика стола…Искорчены! – восторжены! –Метнулись два, как коршуны,Из группы напряжённой из угла!Ещё не понял – что они? –За пояс! за звезду! –«Молчать!! Вы арестованы!!!» –Рукой натренированнойПогоны отрывая на ходу.Весь мир дрогнул, расщепленный! –«Я???» – Бездна наголо…Карманы растереблены.Миг – холод. Миг – оттеплина.И грудь. И лоб. И щёки мне ожгло:«За что??» – ход мысли тореныйМинуть и мне невснос –В доверчивой ИсторииТьма тысяч раз повторенный,Ни разу не отвеченный вопрос.На генерала я такиВзглянул, на шаг ступя,Из рук, оплетших натуго, –В глазах всё та же радуга,И видит и не видит он меня.На лбу – печали облако…– За что? За что?… – Кружат,По телу с ловким обвыкомСкользят майор с подсобникомИ сумку полевую потрошат.«Давай! Давай!» – Не тешиться,Не мешкать им со мной, –И так уж эти смершевцыБезумно храбро держатся,Осмелившись прийти к передовой.Скорее! Под бока меня –«Давай, давай! Иди!»«За что же» – Мысли в пламени!«Вернитесь, Нержин», – каменныйНегромкий слышу оклик позади.Со всею силой жизненнойШвырнул двоих… – За что??Приёмник?.. Ящик гильзовый?..Крутой мгновенный изворот –«У вас на Украинском фронте – кто?»{153}Андрей!! – догадкой молненной!«Нельзя! – кричат. – Нельзя!»За полы тянут. «Вспомнили?»Как бомба рвётся в комнате,Встаёт Грузнов и руку жмёт мне: «ЯЖелаю, Нержин, счастья вам…»Он? Счастья? Мне?? Врагу???Безстрашно твёрд участливыйПоследний взгляд. ОпасливоПриёжились все свитские в углу.И – всё. И всё… И – кончено…И я один, как перст.Надбитая окончинаЗадребезжала звончато,Топорщится их смершевская шерсть.«Давай! Скорей!» – экзотикиИм на год невпрожёв.Под кровом хмурой готики,В тылу, на тайном счётикеНапишется фамилия: «Грузнов».Идут, неся подмышкамиБлокнот мой не один…Мы – письмами, мальчишки мы!Мы записными книжками –Собрали им улики и обвин.А книги как?.. За сенцамиЖдёт «эмочка»{154} – ажур!Воюют, да не с немцами…Без книг, лишь с полотенцами,Мой чемодан Илья подносит, хмур.Ах, умница! Ни отзыва.Прошёл меж нас обруб.Стоит он тёмный, бронзовый,Всю сцену взглядом грозовымКак навек будто впитывая вглубь.Без обыска?.. Забегали:«Давай!.. Скорее!.. В штаб!..»Стартёр. Убьют! – до смеха ли!«Все вещи?» – «Все». – «Поехали!»И крылья в рыжем снеге наобляп.Сиденье мягко. Гостем ихКачаюсь между двух.На тело мне, на кости мнеСпускается спокойствие,Спокойствие ведомых под обух.Ты-ся-че-дне-и-ноч-на-я!Дороженька! Начнись! –Эх, Пруссия Восточная!Я знал: в пору урочнуюТак просто нам с тобой не разойтись.В бригадном СМЕРШ час за часомСтань тут! – стань там! – стань так! –Обыскивают начистоИ пишут. Номер значитсяНа каждой – сколько их ещё! – бумаг.Я в странном безразличии,Подавлен, оглушён,Покорен их обычаям:Пугает околичиемВпервые к нам примененный закон.«Смотри! Смотри! Ну прост’-такиМинистр! Голова!Чуть оторвясь от соски, – и:“Этюды философские”,“Этюды исторические”, а?»(Да, много было писано…Слова стоят в обслон.И я на ловле ИстиныЗагонщиком был истовым,Да только неизвестно, в чей загон.)«У, волк! Вражина! Грозен как:“Вопрос крестьянский… НЭП…Что значит смена лозунгов…”А притворялся козанькой!Я патриот! – подумать было где б!»(Её переобушилиВ десяток Октябрей,А я стою, и слушаю,И думаю – не ту же лиГотовят участь челяди псарей?)«Лжедоводов убожество…Коровьим языком…Растянутостей множество…»Что? Что? – о Ком?{155} Ничтожество!Ты это всё осмелился о Ком??Как школьник провинившийся,Молчу, лицом к стене,Но чувством обострившимсяВсегда во мне клубившийсяВопрос я ощущаю в глубинеИзвечный: «Что есть истина?»Как на картине Ге{156}.Всю горечь безкорыстнуюНадменным коммунистам, им,На их самодовольном языкеКак выскажешь? О, тучные!Вам свет её не дан!Замок. И оберучнуюБольшущую сургучнуюПечать на обречённый чемодан…Куда ж меня? Куда они?Наверное – в тюрьму?Осмерклось. Фары зажжены.Немецкою налаженнойШоссейкою мы катимся во тьму.Пруд. Мельница. ПрорединаВ лесу. Сарай. Помост.Знакомые отметины –Блукают, черти. Едем мыК Пассарге, к немцам пряменько на мост!{157}Здесь был поутру рано я –Дивизий стык, голо.Местечко безохранное…На «Hände hoch!» как пьяныеМы мчим – и всё в молчаньи замерло.И мост без мин, известно мне,Нас ждут наготове.И на открытой местностиСветят по всей окрестностиЛишь только дуры-фары наши две.Фельдфебель подбоченится,Я разъясню, кто чей.Вы – удостовереньица,Куда ж они поденутся? –Достанете из глуби кителей.Вот это будет зрелище! –В сметане караси…Я – волк? Вы волки те ещё!..Смолчать? Но где, но где ещёНайдёшь ты дураков, как на Руси?Сказал им. Фары – натемно.«Врёшь?.. Немцы?» – «В двух шагах».…А было б замечательно?..Ушла, ушла зайчатина!И тут же к нам – ба-бах! ба-бах! ба-бах!Дорога вся пристреляна,Налёт немецких мин.Инструкцией не веленоКонвою… чёрт, не стелено,И грязь… И – порх! И – нет… И я – один.Спасайся с жизнью краденой,Канавку не хуля.Лежком, брюшком во впадину,Туда бы вас и ладило! –Осколки и взметённая земля!Капут! Убьют! До смеха ли?Забыт и чин и сан.Поехали! Поехали!Немножечко отъехали:«Могли бы вы, товарищ капитан?..»{158}И – карту мне. И – место мне.И – двёрочку в отвор,И усики прелестныеС улыбкой самой лестноюПощипывает вкрадчивый майор:«Ведь вы же топографию…»«Ваш портсигар! Забыл!..»«Всё выкурит, добавь ему!..»Как тот, кто эпитафиюНад собственной могилой сочинилИ твёрдо высек сам еёПо мрамору резцом, –Безчувственный, безпамятный,Уже не здешний, с каменнымНедвижным, отрешившимся лицом, –Уже ни с чем не связанный,К чему был так охоч, –Везу их в пункт указанный,Туда, куда обязаныОни меня доставить в эту ночь.Дорожкой неизбежною,Упрямый однодум,Сторонкой мимобежною,То сляклою, то снежноюВезу себя сдаваться набезум.Мы мчим асфальтом лужистымВ снопах холодных брызг.Как странно: я ни ужасаНе чувствую; ни мужествоНа дерзкий не наталкивает риск;Ни горечь отпевальнаяМне сердца не клешнит –Покачка колыхальнаяМне что-то обещальноеИз образов мелькающих кроит.Причудливо-озарноеСверканье бытия! –Частиц дрожанье марноеВыхватывает фарнаяПод хмарным небом синяя струя.Пережит первый ошелом,И жизнь плывёт как сон,И я, и я, легошенек,Как пёрышко подброшенный,Несвязан, безтелесен, невесом.Что благо нам? что лихостно? –Чья знает голова?Кто в высоте надвихорнойУловит рока прихоти,Паденье отличит от торжества?Проносятся старинныеДома, ста лет дубы,Шлагбаумы, разминныеПути, дощечки минные,Ограды, телеграфные столбы.В чугунной арке – свастика,Под арку – виадук,И – взлёт. И тут, как раз-таки,Меня мгновенным настигом,Как ястреб, мысль подхватывает вдруг:– В Москву?! Копил я истиха,Но в этой вот стопе, –В ней взрыв под всю софистику,Под всю эквилибристикуОбтёрханных жонглёров ИКП[30].Лечу на них обвалиной! –Я камень не лежач! –И злобная оскалинаПод кляплым носом СталинаБыла бы мне удача из удач.Здесь – циркуляр, примернаяИнструкция – ломи!Здесь – СМЕРШ, здесь чернь карьерная,Но там, в Москве, наверное,Кого-нибудь пройму же я речьми?Безхитростно-сермяжнаяФронтовая братва!Прости-прощай, отважная!Дорога черезкряжнаяВедёт меня к минуте торжества!..У церкви домик пастораАрмейский СМЕРШ занял.Меня отводят насторонь,Где разделён на карцерыБетоном облицованный подвал.Ступеньки вниз. ПроржавленныйЗамок. И вставлен ключ.Вступая в мир затравленный,Взглянуть на мир оставленный,Лицо я поднял к небу зимних туч.Где звёзды счастья?.. Исчужа,Когда гремнул замок,В просвет, едва очищенный,Под третью четверть выщерблен,Блеснул печально лунный облонок…вернуться

29

Командный пункт.

вернуться

30

Институт красной профессуры.