Скорбь Гвиннеда

— Понимаю. — Несколько мгновений Ивейн задумчиво смотрела куда-то вдаль, затем обернулась к брату. — Получается, первым делом нам нужно восстановить эти планы. Ты справишься?

Джорем рассеянно улыбнулся.

— Ну, рисовальщик из меня никакой, но попробую. Однако без твоей помощи мне всего не вспомнить. Готова ли ты заняться этим прямо сейчас? Лично у меня вечер свободен.

— У меня тоже. — Она выложила на стол чернильницу и чистые листы пергамента, затем подошла и встала у брата за спиной, опустив руки ему на плечи.

Мгновенно они вошли в контакт, и Джорем опустил свои защиты, чтобы слияние сознаний стало наиболее полным.

— Теперь закрой глаза, я поведу тебя, — прошептала она, заставляя Джорема откинуться назад и легонько касаясь его висков холодными пальцами. — Иди глубже, еще глубже. Возвращайся в тот день в Грекоте, когда отец показал тебе планы. Вот он раскладывает их перед тобой. Вспомни, как поражен ты был, когда он проводил по ним пальцем, перечисляя свои находки. Изучи внимательно то, что видишь. Вспомни каждую мелочь с такой ясностью, что мог бы прочесть каждую букву и линию.

Повинуясь ее указаниям, перед мысленным взором Джорема возник искомый образ, — и он слегка улыбнулся, по мере того, как тот делался все отчетливее.

— Хорошо, — донесся до него ее голос. — А теперь зафиксируй эту картину в сознании и, когда будешь готов, открой глаза и узри эти чертежи перенесенными на чистый пергамент. Когда ты откроешь глаза, ты по-прежнему пребудешь в трансе, и образ останется, покуда ты не прочертишь все линии заново. Начинай, когда будешь готов.

Он медленно открыл глаза, потянулся за пером и окунул его в чернила. Рука его словно зажила собственной жизнью. Перо скользило вдоль призрачных линий с уверенной точностью, намечая коридоры, комнаты и лестницы, восстанавливая надписи, сделанные в архаическом стиле, ничем не напоминавшем его собственный почерк. Все это время Ивейн оставалась с ним в контакте, и часть его сознания ликовала вместе с нею от незамутненной радости перед такими возможностями его разума.

Он чертил и писал добрых два часа, без остановки, испещрил рисунками несколько листов пергамента, и рука его даже не почувствовала усталости. Наконец он отложил перо и откинулся на стуле с закрытыми глазами, позволяя Ивейн медленно вывести его из транса, лишь задержавшись на мгновение, чтобы показать ей в своем сознании образы тех мест, где они побывали с отцом. Когда Джорем вновь открыл глаза, сестра сидела напротив, изучая восстановленные им планы.

— Жаль, что тут нет продолжения дальше на восток, — заметила она, постукивая пальцем по правому краю листа. — Такое впечатление, что эти два коридора могут вести именно туда, куда нам нужно, но точно сказать невозможно, чертеж обрывается.

Пожав плечами, Джорем потянулся и зевнул.

— Извини, но так было в оригинале. Насколько мне известно, началось все с засорившихся стоков. Именно поэтому он и стал искать планы. Рабочие пробились на верхние уровни старого комплекса. Отец велел им замуровать эти проходы и, подозреваю, слегка изменил им память, чтобы никто не вспомнил о подземных ходах. Но что было закрыто, может быть открыто вновь. Там мы вполне сможем отыскать дорогу куда надо.

— Хм, весьма вероятно. И, конечно, попробовать стоит. — Ивейн вздохнула, затем несколько мгновений пристально вглядывалась в пергамент и наконец задумчиво склонила голову набок. — Тебе это не понравится, но, по-моему, нам пора во все посвятить Кверона.

Джорем застыл.

— Ты права. Мне это не нравится.

— Тем не менее, то, что ты задумал, не под силу двоим людям просто физически. Я уж не говорю о том, что придется разгребать мусор и расчищать завалы, но ведь нужно еще проникнуть в библиотеку. А если кто-то из нас пострадает? Без Целителя не обойтись.

— Так пусть Грегори пришлет нам Целителя из Тревалги, — предложил Джорем. — Остальным совершенно незачем знать, почему мы хотим добыть рукописи из варнаритской библиотеки. Да, собственно, и Кверону тоже.

Ивейн хмыкнула.

— А ты думаешь, он не станет задавать вопросов? Кроме того, мы нуждаемся в его опыте. Помнишь, отец утверждал, что гавриилиты — прямые наследники варнаритов. А кроме Кверона других гавриилитов среди нас нет, и к тому же, он — ученый. Значит, ему могут быть известны некоторые вещи, важности которых для нас он и сам не сознает, в частности, о древних книгах тайного знания.

— С этим я спорить не буду, — кивнул Джорем. — Но что именно ты предлагаешь ему рассказать?

— Все.

— Все? Сейчас?

Ивейн пожала плечами.

— Рано или поздно нам все равно пришлось бы ему открыться. Кроме того, он очень наблюдательный человек. Теперь, когда Реван здесь уже побывал и узнал все необходимое, вряд ли я смогу делать вид, будто продолжаю изучать обряды крещения.

— Боюсь, ты права.

— Так скажем ему сегодня вечером?

Со вздохом, Джорем опустил голову на сцепленные руки, упершись локтями в столешницу. Несколько мгновений он невидящим взором смотрел перед собой, на листы пергамента, разбросанные по столу, затем вздохнул еще раз и откинулся на спинку стула, глядя на сестру.

— Могу предположить, что ты уже решила, как это лучше сделать?

С улыбкой она накрыла ладонью его руку, вновь входя в контакт с его сознанием.

— Почему бы не попробовать вот так, — прошептала она, посвящая его в детали плана.

Полчаса спустя стук в дверь отвлек Кверона от размышлений. Он сидел скрестив ноги на постели, изучая наброски для завтрашней мессы, но тут же собрал все бумаги и крикнул:

— Войдите.

— Добрый вечер. — Ивейн улыбнулась ему, закрывая за собой дверь. — Надеюсь, я вам не помешала?

Кверон улыбнулся в ответ и отмахнулся.

— Это только к лучшему, уверяю вас. Я пытался прикинуть кое-что к утренней мессе, но без всякого успеха. Так что придется, видимо, отложить до завтра, в надежде, что Святой Дух сам вразумит меня, когда придет время. Опыт подсказывает, что это куда лучший выход. Чем я могу вам помочь?

— Ну, я хотела бы кое-что вам поведать, — отозвалась она небрежно, прислонившись к косяку двери. — Видите ли, те изыскания, которыми я занималась последние месяцы, касались не только обряда крещения для Ревана. Это не имеет прямого отношения также и к проблемам Джавана с регентами, однако это весьма важно для меня лично. А теперь мне может понадобиться помощь Целителя. Поскольку Райса больше нет, то я выбрала вас.

Кверон нахмурился, озабоченный ее словами, и медленно поднялся на ноги.

— Вы, часом, не захворали?

— Нет, ничего такого. — Она улыбнулась. — Поверьте, вам не догадаться, в чем дело, и за тысячу лет. А я не буду вправе ничего вам рассказать, прежде чем вы пообещаете опустить свои защиты и полностью предаться в мои руки, чтобы мы с Джоремом могли поведать вам все до конца.

Целитель недоуменно поднял брови, однако ни тени страха не мелькнуло на его лице.

— Так, значит, Джорем тоже здесь замешан? Звучит довольно пугающе.

— Более того, Кверон, это может потрясти вашу веру до самого основания.

— Ясно. — Он глубоко вздохнул, видимо, обдумывая предложение Ивейн, затем медленно кивнул. — Ладно. Вы достаточно озадачили меня и теперь прекрасно понимаете, что я уже не отступлюсь… и что дальше? Насколько я понимаю, без Джорема вы ничего мне не откроете, а он ждет нас в другом месте? Где именно? Или просто остался снаружи?

Ивейн сдержанно улыбнулась.

— Да, он ждет. Но не здесь. Пойдемте со мной.

Она вызвала светошар и повела его вниз по лестнице, которой Целитель до сих пор не замечал. Они спускались все ниже и ниже; он и не знал, что убежище простирается так глубоко. Последняя площадка была озарена светом факелов, но Джорема по-прежнему нигде не было видно.

— В последние дни перед тем, как Синхил Халдейн пришел к власти, здесь прятались несколько сот рыцарей-михайлинцев, и на этом уровне находились склады, — пояснила Ивейн, погасив светошар и вынув факел из скобы на стене. — Теперь нас куда меньше, и столько провизии нам не раздобыть при всем желании, однако нижние этажи все равно можно использовать.