Страница 7 из 12
Тогда же была заложена и идеологическая основа архитектуры Третьего рейха.
Вот какие задачи ставил перед своими зодчими фюрер: рассчитывать здания не на десятилетия и даже не на столетия вперед. По его мысли, постройкам должна быть уготована тысячелетняя история, как немецким соборам, – строить нужно на века.
Шпеер, став придворным архитектором Гитлера, реализовал указания своего хозяина с немецкой педантичностью. Новому порядку нужны новые величественные здания, проспекты и площади, которые примут сотни тысяч преданных делу арийцев.
Вот как считает профессор МАРХИ Евгений Асс:
«В Германии ширина улиц никоим образом не была продиктована наличием современного количества автомобилей. По этим улицам шли демонстрации, парады, общественные здания воспринимались как некие сакральные центры. Это необходимый инструмент управления и манипулирования сознанием».
Гитлер считал себя художником и архитектором. Может быть, поэтому он питал всепоглощающую, трепетную страсть ко всему монументальному и символическому.
Гитлер был художником, и его «Слово из Камня» распространялось по всей Германии. Он оценивал достижения разных эпох, в том числе и достижения их архитектурного наследия.
И вот наступает сокровенный момент: Гитлер открывает перед Шпеером свои личные альбомы для рисования, которые он испещрил эскизами дворцов и триумфальных арок еще тогда, в 1920-е, когда он только начал свой путь к владычеству над миром.
В Берлине еще только мечтают возвеличить рейх в архитектуре, а в Москве уже полным ходом идет работа над грандиозным проектом, который будит в Гитлере и зависть, и злость, потому что он опоздал.
В Москве объявлен конкурс на строительство Дворца Советов. Еще в 1922 году на Первом съезде Советов Сергей Миронович Киров заметил, что скоро делегатам республик не хватит места для проведения заседаний, и предложил построить новый монументальный комплекс.
Конкурс на строительство дворца в самом разгаре. В нем принимают участие более 270 проектов: 160 работ архитекторов-профессионалов, около 100 предложений от советских граждан – крестьян, рабочих и интеллигенции, 24 разработки прислали на конкурс европейские и американские архитекторы.
Но эпохи сменились как раз в момент проведения этого конкурса. И Дворец Советов стал главным центром притяжения новой Москвы, имиджевой, красной столицы мира.
План Дворца Советов
За ходом конкурса внимательно следит Сталин. Будучи на отдыхе в Сочи, он отправляет в Москву письмо следующего содержания:
«Здравствуйте, т. Ворошилов, т. Каганович и т. Молотов!
Из всех планов «Дворца Советов» план Иофана – лучший. Проект Жолтовского смахивает на «Ноев ковчег». Проект Щусева – тот же «собор Христа Спасителя», но без креста («пока что»). Возможно, что Щусев надеется «дополнить «потом» крестом».
И вот после нескольких туров – финал, в феврале 1932 года присуждается множество премий. Из них 3 высшие: Борису Иофану, Ивану Жолтовскому и американцу Гектору Гамильтону.
Необходимость постройки новой городской доминанты – дворца и девяти высоток – рождается именно в эти годы.
К чему такая гигантомания? Ответ, видимо, в том, что архитектура нового стиля должна поражать своими размерами, воодушевлять и вдохновлять.
Самое невинное архитектурное сооружение является некоторым инструментом управления человеком, и в этом смысле архитектура как средство и как механизм власти – очень эффективный инструмент государственной политики.
Совет строительства Дворца Советов публикует «Особое постановление». Вот выдержка из этого документа:
«О проекте Дворца Советов.
1. Принять проект тов. ИОФАНА Б. М. в основу проекта Дворца Советов.
2. Верхнюю часть Дворца Советов завершить мощной скульптурой Ленина величиной 50–75 метров с тем, чтобы Дворец Советов представлял вид пьедестала для фигуры Ленина».
Дворец воистину грандиозен. Высота сооружения планировалась в 420 метров, предполагаемый объем – семь с половиной миллионов кубометров! Объем пирамиды Хеопса – два с половиной миллиона кубометров – в три раза меньше. Для облицовки дворца потребовалось бы 300 тысяч квадратных метров гранита.
Если бы дворец был построен – это было бы самое грандиозное сооружение в мире, которое по своей высоте почти в два раза превзошло бы знаменитый небоксреб Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке.
Во Дворце Советов предполагалось разместить Президиум, государственный документальный архив, библиотеку, музей мирового искусства, залы Палаты Верховного Совета СССР, Конституции, Гражданской войны, Строительства социализма, аудитории для работы депутатов и приемов делегаций. Рядом со зданием решено было построить огромную площадь и стоянку на 5 тысяч автомобилей, для этого требовалось отодвинуть на 100 метров Музей изобразительных искусств, а Волхонка и близлежащие улицы должны были исчезнуть под тысячами кубометров земли.
Вспоминает Юрий Гнедовский, народный архитектор России, почетный член Академии архитектуры Франции, Института американских архитекторов, Королевского института архитекторов Ирландии:
«Именно Сталиным было задано это направление – предложено сделать нечто, что не только в Москве, но и в мире будет замечено как величественное сооружение, как памятник эпохи. Я еще застал стальные быки на месте недостроенного Дворца Советов, ходил мимо в школу».
Местом для дворца определен холм над Москвой-рекой, на котором расположился храм Христа Спасителя. Ему уже уготована судьба разрушенных 7 тысяч московских церквей.
Разрушение Храма Христа Спасителя, 1931 год
По мнению Михаила Хазанова, вице-президента Союза московских архитекторов, «архитектура создается не только способом созидания, она может получиться и способом разрушения. Это просто сообщение городу некоего нового качества. Просыпается утром горожанин, город по-новому выглядит, и ему сразу становится весело, бодро и хорошо».
Но не всем становится весело и хорошо от решения властей снести храм Христа. Против этих планов выступают с протестами общественные и культурные деятели, среди которых художник и историк Москвы Васнецов.
5 декабря 1931 года храм Христа Спасителя был взорван, и после разбора его руин начались подготовительные работы к строительству, прежде всего прорытие и бетонирование огромного котлована.
Идея храма-памятника казалась его авторам символичной: на месте старой церкви строят новый храм «социалистической религии». Об идейной направленности в архитектуре газеты тех лет писали: «Парфенон тем именно хорош, что его гениальный автор сумел воплотить в здании идеи демократических Афин, сумел построить здание, прямо отвечающее своему назначению. Дворец Советов будет стоять точно такой же, каким мы с вами увидим его в ближайшие годы. Столетия не оставят на нем своих следов, мы выстроим его таким, чтобы стоял он, не старея, вечно».
Архитектура Дворца Советов основывается на мощных решениях античного Рима с его грандиозными символами – планировочной системой, триумфальными арками и колоннами, масштабностью, симметрией.
Дворец Советов так и остался мечтой, не ставшей явью. В Советском Союзе настолько велика была вера в его скорое появление, что никого не смутило размещение на обложке путеводителя «Указатель к плану г. Москвы 1940 года» еще не построенного здания. Изображение Дворца Советов появлялось на конфетных коробках, пригласительных билетах. Все настолько уверены в скором завершении строительства восьмого чуда света, что сам его образ достаточно органично входит в быт. Начинает издаваться журнал «Дворец Советов», посвященный его строительству и даже строится станция метро «Дворец Советов». 1 января 1935 года станция введена в строй и почти в неизменном виде дожила до наших дней, только называется она теперь «Кропоткинская». Станция должна была стать подземным входом во Дворец Советов, соединившись с ним роскошным порталом.