Мнемоны. Части 1 и 2

-- К черту! -- Он тихо выругался, и бросив телефон на пассажирское сиденье, вдавил педаль газа.

13

К нужному месту я приехал за десять минут до окончания срока. Начало темнеть, и вокруг завода почти вплотную окруженного кустами и молодыми деревцами, царили тени. Это было не плохо, можно подобраться незамеченным. Но солнце пока не зашло. Я заглушил мотор и вышел из мерса. Оглядел недостроенный остов цеха и громко свистнул.

Сердце, от волнения, страха и отчаянья, колотилось так, словно мечтало вырваться на свободу, руки мелко подрагивали, а во рту было сухо, так что свистнуть получилось не с первого раза. Я облизал сухие губы.

-- Я здесь.

Тишина в ответ.

-- Я один. Или ты передумал? Зассал что ли?

На торпеде зазвонил телефон. Чертыхнувшись я полез в машину.

-- Да.

-- Двигай в обход, справа, там увидишь пролом, в пяти метрах от него остановись и жди. И не дергайся, а то... Сам знаешь что будет.

-- Где Ника? Я хочу ее услышать.

-- Услышишь. Дай убедиться что ты один, и услышишь.

Алик отключился.

Я сделал как он велел. Обошел здание завода, и остановился ожидая дальнейших указаний.

Телефон снова запел.

-- Да.

-- Куртку снимай и майку тоже.

Я стянул джинсовку, швырнул ее в траву, следом отправил футболку и снова приложил телефон к уху. Спину неприятно холодил ветерок дувший со стороны деревьев, а живот ласково поглаживали последние лучи заходящего солнца.

-- Руки разведи и повернись кругом.

Я повернулся.

-- Доволен?

-- Да. Видишь в траве, справа, пластиковые стяжки?

Я повертел головой, и увидел на траве с пяток белых строительных стяжек. Толстые, мне такие не порвать.

-- Да.

-- Телефон клади и используй их вместо наручников, две штуки сразу. Руки за спиной стяни. Понял?

-- Дай Нику услышать.

-- Руки стяни и услышишь, -- завизжала в ответ трубка.

Похоже он все больше и больше нервничал, я же внезапно успокоился. Лишь чувствовал, как тело наливается холодной яростью.

-- Во-первых, за спиной я этого сделать не смогу. Во-вторых, если это и получится, то я не смогу говорить по телефону. Так что, дай Нику. И я свяжу руки, но перед собой.

Алик молчал, видимо соображая что делать.

-- Хорошо. -- Прервал он молчание.

-- Фил?

-- Ника! Ты где?

-- Я не знаю, он мне глаза завя...

-- Хватит. Убедился, что она жива?

-- Да.

-- Тогда делай что сказано.

Я выключил телефон, стянул запястья пластиковыми лентами, и подняв руки вверх крикнул:

-- Я выполнил условие.

Из-за недостроенной стены, на уровне второго этажа, высунулась голова. Волосы всклокочены, глаза вытаращены, на лице гримаса возбуждения и ужаса.

-- Заходи. -- Голос Алика дрожал и срывался. -- Поднимайся наверх и оставшиеся стяжки не забудь.

-- Где Ника?

-- Заходи я сказал. -- Не выдержав напряжения завизжал он.

Боится сучонок, и правильно делает.

-- Не ори. Я не сдвинусь с места, пока ее не увижу, или хотя бы не услышу.

-- Что ты хочешь увидеть? Палец, ухо, язык? Или может ей сиську отрезать и скинуть тебе? -- Он потряс в воздухе ножом, кривым и длинным.

Я понял - давить больше нельзя, может сорваться, и в самом деле что-нибудь отрезать Нике.

-- Иду.

В недостроенном заводе было темно, но не так чтобы идти на ощупь, и холодно, как на леднике. Против воли меня начала бить крупная дрожь. По кирпичному крошеву и кучам строительного мусора я кое-как добрался до бетонной лестницы и поднялся на второй этаж.

От увиденного гнев вновь закипел в жилах, я непроизвольно напрягся в тщетной попытке разорвать пластиковые путы. Ника, с тряпкой завязанной вокруг глаз, висела над глубоким проломом разделяющим помещение на две части. Веревка от связанных рук была перекинута через балку, другой конец обмотан вокруг металлического штыря горизонтально торчащего из стены и зажат в правой руке Алика. В левой он держал нож.

Я прикинул - смогу ли одним прыжком перепрыгнуть пролом.

Что-то почувствовав он издевательски рассмеялся:

-- Да ты не напрягайся, не перепрыгнешь. Ты думаешь, я тупой?

-- Я думаю ты уже мертвый.

-- Вот как? Тогда я весь дрожу от ужаса. Только ты меня пожалуйста больше не пугай, а то я пальцы со страху разожму, и твоя сучка полетит вниз. Посмотри куда.

Он кивнул на дыру в полу.

Я посмотрел.

До пола было метров пять не меньше. Но это ерунда - кости срастаются. Плохо то, что он был весь утыкан арматурой. Упадешь, ничего не спасет. Перепрыгнуть пролом я не сумею, слишком широким он был, а места для разбега почти нет. Даже если я и смогу его перемахнуть, это все равно ничего не решит. Чтобы разжать пальцы ему нужно значительно меньше времени, чем мне на прыжок.

-- Поэтому не дергайся, а падай на жопу и стягивай ноги. Да не забудь руки пропустить под ногами.

А вот это хорошо, я подавил усмешку, это очень хорошо, в самый раз, для моей задумки. Я уселся на холодный бетон и принялся возился со стяжками.

-- Что-то ты больно спокоен, задумал чего? -- Алик беспокойно крутил головой по сторонам.

Отвернись, тварь, ну отвернись, хотя бы на пару секунд. Он конечно оглядел меня на предмет спрятанного оружия, чего-нибудь холодного и острого, и наверное большого. Он ведь думает - чем больше нож, тем он страшнее. Все таки он был не так умен, как о себе думал. Хитер, да. Вот только я умнее. Он был всего лишь ботаником и маменькиным сынком, начитавшимся книг и свихнувшийся в отсутствии женского внимания . А моя юность, не смотря на учебу в университете, прошла на улице, так что по всяческим хитростям я мог дать ему сто очков вперед. План придуманный на скорую руку в берлоге Стига был прост как обух топора. Они ждут покуда он принимается за меня, а после врываются и берут Алика за жабры. Но глядя в белесые, холодные глаза Стига, я пришел к мысли - у него могут быть свои планы, на мой, Никин и Аликов счет. Поэтому подстраховался.

Было у меня при себе и острое и холодное. Три лезвия от канцелярского ножа. Купленные мною по пути сюда. Одно спрятано в носке. Два других за широким поясом. Одно сзади, другое под большой квадратной пряжкой, с изображением ковбоя сидящего на вздыбленном коне. И все что мне надо, это чтобы он отвернулся, хотя бы на минуту.

-- Да. -- Я наконец стянул ноги и посмотрел прямо на него. -- Тебя убить.

Алик рассмеялся, одним движением сложил нож, сунул его в карман и принялся завязывать веревку вокруг стального прута. Вязал он узел долго, потому что не спускал с меня глаз.

-- Ты с собой друзей привел или полицию?

-- Нет.

-- Так какого хрена ты такой спокойный?

Я пожал плечами.

-- Не все такие ссыкуны как ты. Да к тому же я фаталист. То что должно произойти - обязательно произойдет, что не делай, как ни крутись.

Я перевел взгляд на Нику.

-- Ника ты как?

-- Руки болят, а так в норме. -- Она попыталась улыбнуться.

-- Он тебя не трогал?

-- Заткнитесь оба. -- Завизжал Алик.

Он отошел к стене и принялся оглядывал окрестности через выломанное окно.

Я ждал этого момента и наконец дождался. Полотно канцелярского ножа покинуло носок, и прошлось по пластику пут. Вперед, назад, вперед, назад. Лезвие было острым, и долго трудится мне не пришлось. Буквально пара движений и стяжки на ногах разрезаны, не до конца, но так чтобы разорвать их одним движением. На руках перепилить не успел, Алик отошел от окна. Я замер, стараясь ничем себя не выдать.

-- Нет. -- Не обратив внимания на его визг ответила Ника.

-- Хорошо. Потерпи чуток, я сейчас ему кишки выпущу, и освобожу тебя.

-- Заткнитесь, суки. -- Надрывал горло Алик. -- Это я вам сейчас кишки выпущу. И начну с тебя, тварь.

Одной рукой он принялся дергать за привязанную к стене веревку, стараясь подтянуть к себе Нику, другой, путаясь в полах рубашки, принялся вытягивать из кармана нож.