Страница 47 из 65
Убежденность в его голосе озадачила Иоланту. Может, это еще один симптом урона, нанесенного заклинаниями памяти?
– Судя по услышанному, Фэрфакс, я бы сказал, что твоего опекуна поместили в круг страха, – заметил вышедший из спальни Тит.
– Что это? – Иоланта никогда с подобным не сталкивалась.
– Старинное заклятие из той эпохи, когда войны были более личным делом. Если получится заманить врагов в круг страха, можно, в сущности, заморить их до смерти внутри круга.
Иоланта покосилась на учителя, который пытался осознать, что, оказывается, все это время страшился самого страха. Затем обернулась к принцу:
– Ты нашел какие-нибудь порталы?
– Два в больших шкафах и один в ванной; я установил сигналы тревоги, на случай если…
Тит изменился в лице. Взяв Иоланту за руку, он затащил их обоих под прикрытие тяжелых синих портьер.
Она украдкой выглянула наружу. Учитель Хейвуд как раз повернулся к открытой двери спальни. На мгновение у порога мелькнул уголок чего-то, похожего на коричневый плащ – кто-то затаился за стеной, выжидая и изучая обстановку в гостиной.
Принц тихо отворил остекленную дверь, ведущую на узкий балкончик. Иоланта заставила воздух оставаться неподвижным, чтобы портьеры не задрожали от ворвавшегося ветерка. Тит исчез с балкона. А несколько секунд спустя снова появился, слегка ошеломленный:
– Она здесь. Я наложил на нее заклинание заморозки времени из-за окна в спальне – но пробраться внутрь с той стороны так и не смог, ведь оно по-прежнему под действием охранных чар.
– Ты имеешь в виду генерала Рейнстоун? – Голос Иоланты походил на писк.
– Иди и посмотри. Теперь она никому не сможет навредить.
Заморозка времени длилась самое большее три минуты. Иоланта вбежала в спальню… И пораженно отшатнувшись, чуть не упала, продолжая вглядываться в прекрасное лицо леди Калисты.
Глава 27
Пустыня Сахара
Перед глазами, прочерчивая яркие холодные линии, мелькали звезды. Кувыркаясь в воздухе, Тит почувствовал, что ладонь Фэрфакс вот-вот выскользнет, и невольно сжал ее сильнее.
А в следующее мгновение понял: они падают уже не так быстро. Он-то думал, что если Фэрфакс и удастся их спасти, то трепки мощным встречным потоком воздуха все равно не избежать. Но она призвала не один поток, а множество, которые аккуратно, даже нежно, окутали их и замедляли постепенно, не пытаясь сразу остановить.
По мере снижения они теряли скорость, перед самой землей уже довольно резко. И рухнув лицом вниз на холодный твердый песок, Тит ударился, как если бы спрыгнул с крыши сарая, а не с высоты драконьего полета.
Он поднялся на колени и засмеялся. Как замечательно чувствовать себя живым!
– У тебя получилось! Да хранит нас Фортуна, ты действительно смогла!
Фэрфакс, тоже на коленях, схватилась за грудь:
– У меня сейчас сердце взорвется! Вырвется из груди и расплещет кровь на версты вокруг!
– Мы живы. Живы! Ты была великолепна.
– Великолепна, чтоб тебя! Не тебе пришлось спасать нас, когда мы падали, дурак хренов! Под конец мы летели вниз со скоростью сотни три верст в час. Как можно ждать, что получится затормозить только с помощью воздуха? Какой идиот будет на это надеяться? Не помирай я со страху, померла бы со стыда! – Она распалялась все сильнее: – Самое необдуманное, тупое, самое бестолковое, самое...
Слов не хватило, и в ход пошел кулак: Фэрфакс сбила Тита с ног ударом в солнечное сплетение.
Поделом ему; не надо злить стихийного мага, которого с детства специально учили выплескивать эмоции в драке.
Однако он только рассмеялся снова, чувствуя головокружительную радость, что цел. Его веселье рассердило Фэрфакс еще больше: она вскочила на него, схватила за воротник и занесла было кулак. Но Тит рывком дернул ее на себя вниз и поцеловал. Она вздрогнула.
Он приподнял ее голову и повторил:
– Ты была великолепна!
Она пыхтела, словно после гонки. Провела пальцем по его нижней губе. Другой ладонью сжала его предплечье. Сердце Тита, и до того частившее, заколотилось совсем бешено. И запустив руки ей в волосы, он притянул Фэрфакс поближе и поцеловал снова.
– Бронированные колесницы прибудут сюда через три, две, одну... – пробормотала она, с трудом переводя дыхание.
Бронированные колесницы по расписанию не прибыли.
– Надо же, какая досада, – сказала Фэрфакс. – Стоило подумать, что мои поцелуи в силе сообщать Атлантиде о моем присутствии в любом месте мира.
– Я уже готов сочинять в твою честь очень плохие стихи. Годится как свидетельство силы твоих поцелуев?
– Насколько плохие?
– Красоте придется рифмоваться с судьбой.
Она рассмеялась и поднялась на ноги:
– Должна признать, это достаточно чудовищно. Вставь их в рамочку, прежде чем подарить.
Тит принял протянутую руку и тоже встал:
– В рамочку? Да я прикажу их выбить на пятидесятитонной глыбе, которую даже тебе тяжело будет сдвинуть.
– М-м-м, я могла бы построить на ней дом и назвать его «Вирши-хаус».
Плечом к плечу, держась за руки, они оглядели небо.
– А вот и они, – заметил Тит. – Представляешь, они тащат с собой нашу песчаную виверну, чтобы вынюхивать нас, если спрячемся под землей или в дюнах.
Что в любом случае плохая идея. Если Фэрфакс опять заснет, они застрянут в камне. Или окажутся погребены под горой песка.
– Как думаешь, Лиходей с ними?
– Очень надеюсь, что...
Уловив что-то боковым зрением, Тит развернулся на запад; Фэрфакс сделала то же самое почти в унисон. Кто-то несся к ним на ковре-самолете.
Оба вынули палочки, но ковер внезапно и резко остановился.
– Вы что, не видите, что приближается? – заорали сверху. – Чего стоите? Полетели!
Тит и Фэрфакс переглянулись. В темноте не видно было, кто там; судя по голосу, молодой человек.
– Нам не на чем, а перескакивать ей нельзя, – сказал Тит.
– А что случилось с ковром, который я вам дал? – изумленным тоном спросил прилетевший. Затем спрыгнул вниз и подошел к ним: – Фэрфакс, можешь обеспечить искорку-другую?
Фэрфакс так поразило это обращение по имени, что она чуть не забыла выполнить просьбу. Но потом опомнилась и вызвала крохотный огонек, который осветил стройного красивого юношу в бедуинских одеждах, по виду их ровесника.
Он резко и сильно дернул за внешний слой сумки, висевшей на Фэрафкс, заставив ее ахнуть. Обнаружилось, что это не часть собственно сумки, а внешняя оболочка с карманами. Оболочка из куска тонкой ткани, плотно сложенной таким образом, чтобы оборачиваться вокруг без зазоров.
Когда ее как следует встряхнули, она полностью развернулась, а когда прошептали пароль – поднялась над землей. И оказалась готовым к полету ковром-самолетом.
Пораженные, Тит и Фэрфакс переглянулись еще раз.
– Быстрее! – Их подтолкнули к ковру. – Да что это с вами? Полетели!
Глава 28
Англия
– Я не понимаю, – растерялась Иоланта. – Она-то что здесь делает?
Неужели хранительницей памяти была леди Калиста?
– Быстрее, – сказал принц. – Мне нужна ваша помощь с куполом заключения.
Предназначенным для защиты не мага в нем от внешних сил, а наоборот, находящихся снаружи от того, кто внутри.
Едва они успели закончить купол, как заклинание остановки времени истощилось. Леди Калиста заморгала, обнаружив, что окружена.
– Кажется, моя тайна раскрыта, – беззаботным тоном произнесла она, но при этом сжала руку на инкрустированной палочке, похожей на ту, что принадлежала Иоланте.
Значит, это леди Калиста рожала в ночь метеоритного дождя. Леди Калиста была любовницей барона Уинтервейла. Леди Калиста – последняя, кто входил в библиотеку Цитадели перед учителем Хейвудом – разложила вершины скачкозаменителя, который его перенес.
– Невозможно, – услышала свой голос Иоланта. – Только не вы, вы все это время нам лишь вредили.