Страница 10 из 65
И думалось ей, в Горниле они будут не только целоваться.
– Что ты затеяла? – Тит подбородком указал на фотографию, оставленную Купером на столе. – Что это за девчонка?
– Девчонка, которая спасет твою шкуру.
Выражение его лица изменилось – он понял, что это сама Иоланта. Благодаря заклинанию неповторимости ее нельзя было изобразить похоже, но что, если сфотографировать? Она проверила, и на снимке красовался совершенно другой человек.
Подняв рамку, Тит изучил снимок девушки с точеными чертами лица, широко расставленными глазами и в модном тюрбане.
– Где ты ее сделала?
– Тенерифе на Канарских островах. На пути в Кейптаун.
Пароход полдня простоял в порту, пополняя припасы. Иола сошла на берег, погуляла, увидела студию фотографа и решила немного развлечься.
– Пожалуй, стоит пересмотреть свою позицию по поводу поцелуев простолюдинок, – сказал Тит.
– Приятно, что ты не скован предрассудками, – тихо ответила Иоланта.
Он снова смотрел на нее:
– Мне пора.
Она решилась:
– Ты выбрал место? Место в Горниле?
Где они смогут не только целоваться.
Он провел пальцем по спинке стула:
– Ты бывала в «Королеве Времен Года»?
– Нет.
В Горниле очень много сказок.
Тит не поднимал глаз:
– У нее есть летняя вилла.
Иола медленно подошла и положила руку на его черный кашемировый жилет, выглядывавший из-под форменного пиджака:
– Ты украшаешь для меня летнюю виллу?
Их взгляды встретились.
– Что, если и так?
– Просто помни, – улыбнулась она, – нигде никаких лепестков.
По лицу Тита пробежала тень смущения, но тут же исчезла.
– Я что, похож на того, кто будет где-то разбрасывать цветы?
– Да. – Иоланта улыбнулась еще шире. – Судя по твоему виду, ты можешь считать пару мешков розовых лепестков верхом романтичности.
Он притянул ее к себе для поцелуя на целых полсекунды:
– Ничего не обещаю.
И исчез, оставив ее одну, со все еще горящими губами.
* * *
На следующий день пополудни была первая тренировка по крикету.
Иоланта переоделась в форму и постучала в дверь Уинтервейла. Никто не ответил. Странно – ей казалось, что они собирались идти на тренировку вместе. А Уинтервейл к такому относился серьезно.
Она постучала еще раз:
– Уинтервейл! Ты там?
Раздался глухой звук, будто кто-то тяжело спрыгнул со стула. Она уже собиралась постучать еще, когда дверь раскрылась.
– Где принц? – нетерпеливо спросил Уинтервейл без предисловий.
– Ушел погулять. Я могу тебе чем-то помочь?
Губы еще договаривали слова, когда Иоланта увидела за его спиной незакрытую дверь платяного шкафа и поняла: вероятно, мать вызывает Уинтервейла домой. Обычно он добирался туда через портал в шкафу, но леди Уинтервейл перекрыла переход в июне, после того, как им без спросу воспользовалась Иоланта.
Ирония ситуации заключалась в том, что дальность скачков позволяла ей перенести друга к его дому в Лондоне. Но Иола не смела раскрыть ему свою тайну.
Уинтервейл запустил руку в волосы:
– Нет, мне нужен именно Тит.
– А, Уинтервейл, вот ты где, – сказала миссис Долиш, слегка запыхавшись после подъема по лестнице. – Я получила телеграмму от твоей матери. Ты срочно нужен дома. Я уже послала за экипажем, тебя отвезут на станцию. Доберешься до места часа за полтора.
Уинтервейл застонал:
– Полтора часа? Целая вечность! Если б только мне лучше удавались скачки!
– Что? – спросила миссис Долиш.
– Что? – повторила и Иоланта, поскольку ей не полагалось понимать таких слов.
Уинтервейл покачал головой, будто укоряя себя:
– Ничего. Благодарю, миссис Долиш. Я спущусь тотчас же. Фэрфакс, можешь извиниться за меня перед Уэстом? Я, скорее всего, не вернусь до ужина.
– Конечно.
Иоланта проводила его до ждавшего внизу экипажа, а потом в одиночку зашагала на тренировку. И уже приближаясь к полю, услышала чей-то оклик и обернулась.
Юноша лет девятнадцати, тоже в форме, высокий, длинноногий и стройный. Темно-русые волосы коротко стрижены, над губой вполне впечатляющие усы. Черты лица хотя и недостаточно правильные, чтобы назвать его классически красивым, но тем не менее весьма привлекательные.
Иола не сразу его узнала – раньше она его видела без усов и с волосами подлиннее.
– Уэст! Как раз тебя я и ищу. Уинтервейлу пришлось уехать по срочным семейным делам, он хотел, чтобы ты знал.
Уэст, как и Уинтервейл, был членом школьной команды в прошлом летнем семестре. То, что в команду попал Уинтервейл, взбудоражило весь пансион миссис Долиш. Однако Уэст игрок посильнее. Все ожидали, что именно он станет капитаном следующим летом.
Иоланта уже встречалась с ним во время школьного турнира. Ее команда проиграла, но матч удался, до самого конца было неясно, кто же победит.
Уэст протянул руку для приветствия:
– Надеюсь, ничего страшного не случилось.
– Думаю, нет, но его мать предпочитает, чтобы он был дома, когда она плохо себя чувствует.
Минуту-другую они шагали молча, потом Уэст спросил:
– Вы с Титом из Сакс-Лимбурга друзья, правда?
До четвертого июня, по мнению Иоланты, даже большинство пансионеров миссис Долиш были не в состоянии вспомнить название выдуманного прусского княжества, считавшегося родиной Тита. Но с того дня Иоле уже не раз приходилось отвечать на расспросы мальчишек: все видели величественных родственников принца, явившихся в школу, и им стало любопытно.
– Да, мы живем в соседних комнатах.
– Он кажется интересной личностью.
Отвечать не потребовалось – они дошли до питча и тренер по крикету подозвал Уэста поговорить. Но да, ее принц был бесконечно интересной личностью.
* * *
Бейкрест-хаус, имение дяди Сазерленда в Норфолке, стоял на высоком мысе, выдающемся в Северное море.
Мальчики пришли в полный восторг. Особенно Купер, который с воплями носился вверх и вниз, будто никогда в жизни не видел моря – или уж, если на то пошло, и дома.
Остальные ребята и Иоланта как раз собирались перекусить, когда Купер крикнул с верхнего балкона:
– Джентльмены, прибыл наш друг с субконтинента!
Иоланта с принцем переглянулись. Кашкари ей нравился. Кроме того, она была весьма благодарна ему за оказанную им с Титом помощь. И все же перед новой встречей с индийцем нервничала, и сильно: он внимательно слушал, и его проницательные глаза ничего не упускали.
Но к этому семестру она подготовилась лучше. За лето путешествий на пароходах перечитала немало книг из их библиотек, особенно обращая внимания на те, что касались политической географии Британской империи. А вернувшись на английский берег, ежедневно читала «Таймс». Когда было время, просматривала и «Дейли Телеграф», и «Иллюстрированные новости Лондона», и даже «Манчестер Гардиан» – временами Иоле казалось, что ни к одному экзамену в своей жизни она не готовилась так старательно, как к возвращению Кашкари.
Он выглядел все так же – волоокий, красивый, элегантный. Но через четверть часа напряжение начало отпускать Иоланту. Парень, пришедший в Бейкрест-хаус, будто и не обладал той обостренной наблюдательностью, которой она так страшилась.
Когда в ответ на его вопрос про каникулы и семью она рассказала, мол, Фэрфаксы получили наследство и продали ферму, Кашкари только кивнул и заметил, что они вовремя покинули Бечуаналенд, до того, как враждебность между англичанами и бурами вылилась в открытую войну.
И тут же справился про Уинтервейла:
– Кто-нибудь знает, что там стряслось с Уинтервейлом? Миссис Хэнкок сказала, он отправился домой в начале недели и до сих пор не вернулся.
– Да, – подтвердил Купер. – Так торопился, что даже бросил недоеденной булочку – а ты прекрасно знаешь, это не в его характере.
– Кто-нибудь видел, как он уезжал?