Грибная красавица

- Отец Георг, вы видели ее глаза? Ее как будто бы забавляло все происходящее, ни разу даже не вздрогнула. Сумасшедшая... убийца...

Отец Георг положил свою руку на мою, ободряющее сжал ее и мягко ответил:

- Мне кажется, она просто играет такую роль. Прячется за ней, понимаешь? Не будь к ней столь строг.

В субботу утром ко мне пожаловал назначенный Церковью защитник, отец Бульвайс, огненно-рыжий здоровяк, покрытый веснушками, с веселым и обманчиво добрым лицом.

- Рад с вами познакомиться, господин Тиффано! - он крепко пожал мою руку, улыбаясь во весь рот. - Хотел обсудить с вами некоторые моменты предстоящего суда.

Я предложил ему присесть.

- У меня для вас неприятные новости. Вы знаете, что сегодня ночью все материалы по делу помчицы Малко сгорели?

- Как?... - я был поражен. - Это невозможно! Они ведь хранились в церковном схроне!

- Увы, - толстяк пожал плечами, притворно вздохнул. - Говорят, это поджог. На месте преступления даже найдено послание от этого... - он щелкнул пальцами в воздухе. - Как же его? Серого Ангела!

Я судорожно соображал. В схроне хранились все собранные улики, опечатанные колдовские зелья, деловые документы помчицы, в которых были опасные для некоторых вельмож свидетельства. Кажется, теперь им не придется опасаться, что их имена всплывут на суде.

- Меня интересует, как вы собираетесь поддерживать обвинение?- спросил отец Бульвайс с ехидной улыбкой.

- Даже без собранных материалов, доказательств против колдуньи более чем достаточно, не находите?

- Нет, не нахожу. В деле есть ваши слова и только.

- Вы ошибаетесь. Как минимум пять братьев-послушников могут подтвердить то, что колдунья захватила и силой удерживала детей у себя в подвале. Я не говорю уже про отца Георга, который также стал свидетелем, и собственно пострадавшую от рук колдуньи девицу Хризштайн.

Улыбка здоровяка стала еще шире.

- Помчица заявляет, что дети вовсе не были пленниками, она просто дала им приют в своем доме.

- Просто приют? В подвале, в загоне, словно скот? - я сорвался на крик.

- Тише, тише. Послушники заявили, что ничего колдовского они не видели, кроме странного поведения девицы Хризштайн, которую вы изволили упомянуть.

- А как же быть с младшей дочерью помчицы? Ее изуродованное колдовством тело тоже ничего не значит?

- Помчица заявила, что ее дочь была больна. И госпожа Малко самоотверженно ухаживала за ней...

- Профессор Куцик засвидетельствовал, что это колдовство!...

- Профессор Куцик буквально вчера отказался от своих слов. Он утверждает, что ошибся. Что ж, с каждым может случиться.

- Ах так. А как быть с зельями, обнаруженными в кабинете помчицы? В их колдовской природе профессор Куцик тоже ошибся?

- А не было никакого зелья, никаких склянок... А если и было что-то, то, увы, сгорело... - рыжий мерзавец развел руками и поднялся. - У вас не осталось ни улик, ни свидетелей. Да, кстати, если притащите в суд эту ненормальную девицу Хризштайн, то позволю себе напомнить, что ее выходка на приеме у бургомистра до сих пор на слуху. Поэтому ее слова будут непременно поставлены под сомнения в виду ее психического нездоровья... До встречи в суде.

Я сидел с бессильно сжатыми кулаками минут пять. Потом сорвался и поехал к помчику Картуа. Он отказался со мной говорить и заявил, чтобы я на его показания не рассчитывал.

- Где была ваша проклятая Инквизиция, когда мою дочь погубила колдунья? - он с ненавистью смотрел на меня. - А теперь ваши церковники еще смеют мне угрожать. Ничего! Я жизнь положу, но доберусь до колдуньи. Мне не нужен ваш суд. Убирайтесь!

Я осознавал, что бесполезно встречаться с профессором Куциком. Ему должно быть тоже пригрозили. Пожар явно был устроен намеренно, и вовсе не Серым Ангелом. Я понимал, что в суде у меня будут только косвенные доказательства и мои слова. Против слов всех остальных. Ну может еще отец Георг будет свидетельствовать. Я оказался загнанным в угол, прекрасно понимая, что завтра колдунья выйдет на свободу. И сам не заметил, как ноги принесли меня к дому Лидии. На улице стоял одуряющий запах сдобной выпечки. Демон, что же делать? Есть ли хоть малейший шанс, что она может что-нибудь придумать? В любом случае, я должен попытаться и сделать все возможное.

Мартен радостно поприветствовал меня и предложил перекусить. Я вежливо отказался и поднялся к Лидии, застав ее в кабинете. Она сидела за столом и разбиралась со счетами.

- О, надо же! Ко мне пожаловал сам господин инквизитор, - протянула она насмешливо, заметив меня, но от своего занятия не оторвалась. - Да вы теперь местный герой, знаете?

Я смотрел на ее склоненную белокурую голову и размышлял. Бесполезно тратить время на хождения вокруг да около, поэтому я сразу сказал:

- Я пришел, чтобы просить вашей помощи.

- О как! - Лидия наконец оторвалась от счетов. - Присаживайтесь. Что же на сей раз у вас приключилось?

Я было открыл рот пояснить, но она меня опередила.

- Но я кажется и так знаю. Так удобно случившийся пожар, который уничтожил все доказательства, свидетели, которые вдруг отказались от своих слов. Как банально и знакомо... Ваша драгоценная Церковь верна своим методам.

Я стиснул зубы. Откуда она знает?

- Вы можете мне помочь или нет?

- Возможно. - Лидия встала и обошла меня. Я попытался встать со стула, но она положила руки мне на плечи и склонилась, касаясь своей щекой моего лица. Ее голос стал вкрадчивым. - Но вы ведь помните, господин инквизитор, что я больше не занимаюсь благотворительностью. А мои услуги дорого стоят.

- Сколько? - хрипло спросил я, стараясь отстраниться от нее.

- Пятьсот золотых, - шепнула она мне на ухо. От ее волос, щекотавших мне шею, пахло легким цветочным ароматом.

- Вы с ума сошли? - я скинул ее руки. - Прекрасно же знаете, что у меня нет таких денег!

- Ну что ж поделать... - Лидия поскучнела и села на место. - У вас еще что-то? А то у меня дел невпроворот.

- Как вы можете?.. - я бессильно покачал головой, что толку пытаться достучаться до ее совести. - Мне казалось, что вы были искренни, когда говорили, что ненавидите колдунов и готовы на все, чтобы их уничтожить. А теперь... - я поднялся.

- Господин инквизитор, позвольте вам кое-что объяснить. Я действительно ненавижу колдунов и сделаю все, чтобы их уничтожить. Только вот незадача: для того, чтобы уничтожить колдунью, мне совсем не нужен ваш суд, мне будет достаточно ее физического устранения. Понимаете? Вроде как цель у нас с вами одна, но вот средства ее достижения - разные.

Я обернулся и ответил зло:

- И что же вы сделаете? Убьете ее, как убили бедную Янку?

- Зачем же? Помчик Картуа уже просил меня посодействовать ему и нанять надежного человека из Гильдии убийц. - Ее спокойствие и невозмутимость выводили меня из себя.

- Что ж, верю, что вы способны и на такое. Прощайте.

Уже возле двери она меня окликнула.

- Постойте. Возможно, я смогу вам помочь взамен на ответную услугу.

- Какую? Что вы хотите?

Лидия подошла ко мне и загородила собой дверь.

- Не что, а кого, - поправила она меня. - Я хочу вас, господин инквизитор. И не надо кривиться, словно муху проглотили!

- Да прекратите уже! - я отстранил ее руку от своего лица. - Ладно, у вас нет совести, но хоть гордость должна же быть? Вы мне отвратительны.

Она обиженно надулась и протянула:

- Гордость -это роскошь по нынешним временам. Не заработала я еще на гордость. Всего одну ночь, а господин инквизитор?

Я попытался отодвинуть ее в сторону, но она вцепилась в меня словно кошка. Я беспомощно барахтался в ее объятиях, дико хотелось влепить ей пощечину.

- Отстаньте от меня!

Она вдруг отпустила меня и язвительно спросила:

- То есть я вам настолько противна, что вы не можете себя перебороть, пожертвовать своей честью ради дела? По-моему, это называется грехом гордыни. Ну как знаете...Ладно, так и быть, сделаю вам скидку. До поцелуя. Всего лишь один ваш поцелуй в обмен на мою бесценную помощь. Очень выгодное предложение, не находите?