Страница 77 из 100
Схватка, с моими охранниками, а они ко мне в гости пришли, как и всегда это делали, вдвоём, была на столько скоротечной и такой рисованной, для меня, что я даже не успел толком сообразить, чего произошло. Прошли какие то секунды и оба тела, обязанные охранять моё, уже валялись на полу, а я, стоя над ними, и даже особенно не заморачиваясь по поводу их состояния, пытаюсь в темноте разглядеть, что творится с моей левой рукой.
Нормальные мысли вернулись вместе с огромным желанием пить, видно вчерашние посиделки отразились на состоянии здоровья. Вода была только на кухне или в ванной, пришлось идти туда. По дороге к дверям запнулся об ногу одного из охранников и чуть было не завалился на пол, не хватало ещё рядом с этими поваляться, для полного счастья.
- Да что же это такое? Он и дохлый мне покоя не дает - не сдержался я и пнув безжизненное тело ещё раз, крепко выругался.
Возможно, что на счёт безжизненности этих доходяг я и ошибаюсь, надо бы проверить, в каком они состоянии находятся. Присел над одним, попытался нащупать пульс, на шее. Ничего. Придвинулся ко второму, тоже самое.
- Говорила мне мама: - "Не пей с незнакомыми в подворотне, ничем хорошим для тебя это не закончится". Как в воду глядела - сказал я, вставая и тут же добавил, обращаясь к тому, кто зашёл в гости первым. - Ты подушку то зачем принёс сюда, сволочь? Душить меня собирался?
Странно конечно, но нет у меня ни паники, ни чувства вины, за отнятые жизни, только пить хочу, да рука, собака, ноет, как то совсем не хорошо.
Холодной водой ограничиваться не стал, растопил печь, поставил кипятиться чайник. Потом сходил в ванну, умылся, туго перетянул левую кисть тряпкой, которую, судя по всему, просто сильно ушиб, когда лупил по виску одного из нападавших, и только после этого снова зашёл к себе в комнату, где стал думать над тем, чего со всем этим делать.
На часах начало четвёртого. Времени, чтобы сообразить, как это всё разрулить, ещё достаточно. Хотя. Какие собственно у меня варианты? Бежать в штаб, где объяснять, чего либо, попросту некому. Ехать в комендатуру, где меня тут же арестуют, за убийство двух унтер офицеров, причём ещё припишут, что сделал я это в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, свидетели нашей вчерашней пьянки найдутся. И самое простое, смыться из города, не попрощавшись ни с кем из официальных лиц. Идти в соседний дом и будить там, ещё живых, членов нашей группы, это совсем глупо, чем они мне помогут? Да, вариантов не много и все они связаны с тем, что, для их выполнения, надо срочно одеваться и выходить на улицу. И чего я тогда тут сижу в темноте, среди покойников?
Ждать, когда закипит чайник, не стал, попил ещё холодной водички с сушками, собрал по карманам, своим и чужим, все деньги, что были в доме, проверил на месте ли письмо и личные документы, и вышел из дома, так и не приняв окончательного решения, куда идти. Бодро дошёл лишь до калитки в заборе, а уперевшись в неё словно застыл, пытаясь на что то решиться. Но долго, так простоять, мне не дали. В доме, который стоял по соседству с моим, тихонько открылась входная дверь и из неё вышел поручик, одетый по форме. Он немного постоял на крыльце, как будто над чем то размышляя, а затем мелкими шажками побежал в сторону дома, где живых людей уже не осталось.
- Вот же суки! Так у вас тут целый заговор! - тихонько выругался я.
Решение о том, что делать дальше, как оказалось, пришло из дома, напротив. Мотать надо из города, меня здесь убийцей, невинных и благородных, сделают при любом раскладе. Если не удалось самого лишить жизни, то хотя бы так от меня избавиться попытаются. Интересно, кто же это такой умный, кому в голову пришло так лихо провернуть дельце, по не уплате налогов, в два миллиона рублей?
Извозчика сразу не нашел, но не зависимо от этого выдвинулся по направлению к порту. Конечно, надежды на то, что немецкие корабли ещё не покинули город, почти нет, но проверить там они или уже уплыли, всё же надо. Уйти на них, это самый простой путь, каким я мог бы выбраться из того капкана, в который меня так умело загнали.
Убедиться в отсутствии судов у причала сумел чуть больше чем через час. Ещё три часа меня доставляли к московскому тракту, который был вычеркнут из списка путей возможного отхода, сразу же после того, как мы на него въехали. Прямо в начале этой дороги образовалась внушительная пробка, впереди шла проверка документов у всех, кто пытался покинуть город в этом направлении. Надо так понимать это меня уже ищут, до этого таких мероприятий здесь не проводили, даже человек руливший лошадью это подтвердил.
- Поворачивай обратно! Тут надолго - крикнул я своему водителю. - У ближайшего магазина одежды остановишься. Сойду.
Поручик сработал оперативно, хотя управиться в одиночку, так быстро, у него бы не получилось. Скорее всего ему помогали, если это действительно заговор, против меня, то по сценарию в нём должны участвовать все действующие лица. Сотрудники министерства финансов в нём, наверняка, участвуют, а вот кто ещё, об этом я навряд ли скоро узнаю.
В Москву, в ближайшее время, мне не прорваться, тоже самое, наверное, творится и на дороге, идущей в западном направлении. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, в первую очередь, человек пытающийся покинуть Ростов, будет двигаться либо в сторону крупного города, где легче всего затеряться, либо за границу государства, где достать его будет практически невозможно. И что мне тогда остаётся? Да ничего хорошего. Надо искать место в самом городе, где можно было бы отсидеться или мотать на восток, в сторону ближайшего большого населённого пункта. Конечно, можно плюнуть на всё и пойти в комендатуру, но тогда на моём пребывании в этом мире, надо будет поставить огромный, жирный крест. За убийство двух офицеров, здесь дают пожизненную каторгу или вовсе ставят к стенке.
- Приехали, господин поручик. Вот он, магазин - отвлёк меня от размышлений, кучер.
- Да. Спасибо. Сколько с меня? - выдавил я из себя, не в силах оторваться от дурных мыслей.
- Получается, что на рубль вы наездили - немного смущаясь, сказал уставший, от ночной прогулки, мужчина, не очень понятного возраста.
Магазин одежды находился на окраине города и ассортимент в нём оказался такой, который меня сейчас интересует. Наряжаться в дорогие шмотки не стоит, разыскивают поручика, а значит внимание будут обращать на всех военных, имеющих это звание и возможно, на молодых людей моего возраста, одетых в приличную одежду. Проверять документы у обычного работяги никто не станет, а я, как раз, в такого сейчас и собираюсь переодеться. С фотографиями в этом обществе, почти никак, так что пускай ищут себе молодого и симпатичного поручика. Не спорю, можно конечно использовать, во время этих поисков, словесный портрет, но все военные выглядят на одно лицо, так что с этим у них тоже ничего не прокатит.
Совсем дешёвые лохмотья напяливать на себя не захотел. Купил костюм, пошитый из грубой ткани, чем то напомнивший мою спецодежду из мастерской, тёплую шерстяную рубаху, цвета речного песка, шапку из тонкого войлока и пальто, как заверил меня продавец, добротное, шерстяное, но почему то плохо гнущееся, в рукавах. Из старого оставил лишь сапоги, в таких здесь почти все мужчины ходят, город фронтовой, в нём много чего военного продают, так что они в глаза бросаться не будут.
Выйдя на улицу, тут же избавился от мундира, выкинул его в колодец, куда сбрасывают бытовые отходы. Чистить его начнут только с наступлением тепла и поэтому носить мои, почти новые, вещи, в ближайшее время, навряд ли, кому то удастся, а потом пускай делают с ними чего хотят, мне они уже никогда не понадобится.