Страница 44 из 100
Я взял бумагу и быстро пробежал по ней глазами, потом ещё раз и ещё, пытаясь переварить увиденное.
- Да. Вот так, вот и помогай людям после этого - усмехнувшись, сказал я.
- При чём тут это?! В руках себя надо держать, когда со старшими по званию разговариваешь и всё хорошо будет. Ты чего думал, он простит тебе твою наглую выходку. Тоже моду взял, посылать представителя разведки армии.
- Я всё понял. Мне прямо сейчас за новой формой идти, на склад.
- Зачем? На сколько я знаю у тебя и старая не очень плохая, погоны с неё срежь, нашивки обратно приделай и ходи.
- Это значит мне вместо обещанного ордена? - спросил я капитана, перед самым выходом.
- А чего ты хотел? Опоздал, начальство послал. Чего заслужил то и дали - ответил он, правда отведя при этом глаза, куда то в сторону.
В приказе, с которым я только что ознакомился, говорилось о том, что младший унтер офицер Тихомиров, разжалован в капралы и очень подробно описывалось за что. Как на него реагировать я до сих пор не понимаю, но как то наверное надо.
Только зашёл в тёмную и вечно сырую землянку, как тут же посыпались вопросы.
- Зачем тебя из штаба искали? В разведку уходим? Приказ, готовиться к наступлению, пришёл? - спрашивали меня мужики, один за одним.
- Нет, никуда не уходим и наступать пока не собираемся. А искали меня для того, чтобы поздравить с новым званием - ответил я, снимая бушлат.
- Вот это новость! Значит не зря мы бутылку самогона приберегли? Что, сегодня отмечать будем? - спросили меня.
- А почему бы и нет, мы же пока в отпуске, так что нам тут, никто не указ - согласился я с тем, что напиться всё таки стоит.
Движение войск началось внезапно и по всей линии фронта, но мы к этому были уже готовы. Капитан вызвал меня накануне и предупредил, чтобы ни на что не отвлекались и находились в полной боевой готовности. Меня так и оставили командовать группой, возможно потому, что численность её за последнее время не изменилась.
Моё новое звание, сослуживцам, даже больше понравилось, чем старое, общаться проще, да и капрал быстрее выговоришь, чем младший унтер офицер.
Во время наступления нашу группу кидали то к одной сотне, то к другой. Получилось так, что за двенадцать дней наступления у нас не было ни дня отдыха, хотя сотни в которых мы воевали, как минимум сутки, за это время, смогли провести спокойно, закрепляясь на новых позициях. Продвижение вперёд шло не быстро, всё делалось основательно и по науке. Была и артиллерийская подготовка, и фланговый обхват, и окружение противника, в некоторых населённых пунктах. Мне казалось ещё немного, и мы дойдём до крепости, в которой довелось брать языка. Но наступление, как внезапно началось, так внезапно и кончилось. Застал нас приказ, о переходе к обороне, в четвёртой сотне, вместе с которой мы заняли совсем крохотную деревушку и в которой пытаемся теперь устроиться на ночлег.
Ровно пять дней мы сидели вместе со всеми в обороне, так же, как и остальные ходили в караул, занимались хозяйственными делами. Один раз мне пришлось ездить в штаб с донесением. У меня даже создалось такое впечатление, что нашу группу на совсем отдали этому подразделению. Но вот наступил новый день, шестой по счёту, который всё расставил по своим местам.
Утро этого дня было ничем не лучше любого другого. Так же прозвучал подъём, в тоже самое время начался завтрак, после него мы, как уже не раз бывало, отправились в лес за дровами, прихватив с собой одного из местных жителей, с телегой. Там пилили и рубили ровно столько, сколько было нужно, чтобы не опоздать на обед. Когда транспорт загрузили и выехали в сторону населённого пункта, часы показывали без пятнадцати час, а где то минут через десять после того, как я на них взглянул, со стороны деревни послышались беспорядочные выстрелы. Такой переполох кого хочешь приведёт в состояние повышенной боевой готовности, а что говорить о нашей группе, которая постоянно в ней находится. Оставив телегу загорать на пригорке, сами бросились к деревушке, на ходу перестраиваясь в цепь, чтобы охватить большее пространство. Бежали быстро стараясь успеть вовремя прийти на помощь добровольцам, но каково же было наше удивление, когда мы увидели их, радостно стреляющими в воздух и обнимавшихся друг с другом. Не добежав метров двести до окраины остановились, стараясь отдышаться и понять, что же происходит.
- Чего это с ними? - спросил меня, один из моих спутников.
- А кто его знает, пойдём да спросим - ответил я ему.
Вот так для меня закончилась чужая война. Кого то её окончание застало на передовой, кого то в штабе или того хуже в госпитале, а меня, за заготовкой дров, вполне мирным занятием.
Радость людей, стрелявших в воздух, описать было невозможно, она очень быстро передалась и нам. В общем хоре, гулких выстрелов, тут же прозвучало ещё шесть, а потом ещё столько же. Веселье продолжалось до вечера, и никто из командиров даже не пытался его остановить, все же понимают, командирами им быть совсем немного осталось, завтра или в крайнем случае после завтра, добровольцы поедут домой и вновь станут обыкновенными людьми, которым надо будет ходить на работу, воспитывать детей и стараться жить ещё лучше, чем это было до этого страшного события.
Так я думал, попивая самогон, в тёплой компании боевых друзей и поглядывая на них со стороны. А уже утром выяснилось, что не всё так просто и не все так думают, как я.
- Слышь капрал, поговорить надо - растолкав меня задолго до подъёма, тихо сказал Седой.
Седой, это прозвище и фамилия одновременно, так все называли его, Седого Кирилла Матвеевича. Иногда конечно могли обратиться и по имени, Кирюха, но было это очень редко. Вот и я, еле проснувшись спросил его:
- Седой, чего пристал? Днём времени что ли не будет?
- Пошли говорю. Всё равно уже не уснёшь - настоял он на своём.
- Ну пошли, пошли. Не отстанешь же.
Вышли на воздух и сразу стало на много лучше, перебрал я вчера, этого сивушного пойла.
- Ну чего хотел? - спросил я парня, когда мы отошли от палатки, где кроме нас квартировало ещё человек двадцать.
- А чего до самого так и не дошло?
- Слышь ты, Спиноза хренов?! Говори давай, чего надо и пошли ещё поваляемся. Нечего тут мне загадки загадывать.
- Чё обзываешься? Я к нему с делом, а он - обиженно проговорил Кирюха.
- Ну говори уже - не выдержал я, не обратив внимание на тон приятеля.
- Ты чего так и не понял, что сейчас тут происходить будет? - спросил он меня.
- Почему же не понял? Давно понял, гуливанить мужики будут, пока домой не разъедутся.
- Ну это понятно, но я не про то. Хотя и про это тоже. Ты сам посуди, как нас всех сразу по домам разгонят, когда реки все встали. На санях? Так где же их взять столько. Пешком? Так дураков нет столько топать. Вот и получается, застрянем мы в этом Ростове на долго. А жить на что будем там? На то, что тебе здесь дадут, так на это в городе и неделю не проживёшь.