Страница 21 из 100
- Время я не перепутал, господин поручик - закончив согреваться и выбрав момент, когда стало более-менее тихо, сказал я. - Перепутать его я не мог, ужина то у меня сегодня не было, а значит утро ещё точно не наступило.
- Его, доброволец, сегодня у вас и не будет - строго ответил военный.
- Это как же так можно? Чтобы не кормить, так долго, человека? - вспылил я.
- А об этом у своего капрала спросишь. Вон он идёт - предложил мне, Стариков.
Тот, кого обозвали капралом, быстрым шагом двигался в нашу сторону, по плохо освещённой аллее. За несколько шагов от поручика он перешёл на какую то странную ходьбу, а подойдя к нему ещё ближе приложил руку к своей кепке и громко сказал:
- Господин поручик. Капрал пятой сотни, седьмого добровольческого полка, Свистунов, прибыл в ваше распоряжение.
Доклад капрала, а особенно его фамилия, вызвали у моих товарищей ещё больший восторг, чем моя ночная зарядка. Они стали дружно обсуждать все его движения, естественно не забывая, при этом, посвистеть или просто по склонять фамилию, очередного военного, не смотря на бравый вид этого немолодого мужчины. Пожалуй, только я, стоя в сторонке, не занимался этим делом. Воспоминания о том, какую злость во мне вызывали действия этих умников, совсем недавно, позволили сделать правильный вывод и не совершать не нужных ошибок.
Когда поручик покинул нас, а капрал обратил внимание на всё ещё продолжавших веселиться добровольцев, стало мне понятно, что, променяв каторгу на добровольческую армию, я немного выиграл.
- В одну шеренгу становись! - скомандовал Свистунов, нашей группе.
Эту команду мы уже умеем выполнять, поэтому с этим заданием справились успешно, а вот с остальными у нас возникли проблемы. Но капрала это сильно не расстроило.
- Ничего, добровольцы. До утра времени много, успеем всему научиться - обрадовал он нас своим решением, не ложиться сегодня спать, надо думать, вместе с нами.
Узнать, где находятся наши спальные места мы смогли только перед самым завтраком. Это конечно не означает, что всё это время мы только тем и занимались, что сидели и слушали рассказы о том, какие действия следует предпринимать, после той или иной команды или обучались тому, как нужно ходить строем, или по отдельности, совсем нет. Этим мы занимались только до четырёх утра. В остальное же время, получали новую одежду, заполняли многочисленные бланки, таскали матрацы и спальные принадлежности в домик, который нам отвели, подметали двор, мыли полы в жилом помещении и ещё занимались разными мелочами, о которых нас вежливо просил наш новый командир, с очень достойной фамилией, Свистунов.
Врать не стану, за ночь мне не раз хотелось присесть и хотя бы минут пять покемарить, но вот что бы в тоже самое время у меня, хотя бы на минуту, возникли мысли о том, чтобы забежать в какое нибудь здание и там погреться, такого не было. Вот же какая странная штука, эта армия, на улице холодина, тёплой одежды на тебе нет, а не холодно. Может поторопился я с выводами, не так уж здесь и плохо, во всяком случае, не замерзать на холоде меня уже научили, глядишь и ещё чему нибудь полезному обучат. Тем более учёба эта, буквально с первой минуты, даётся мне очень легко, я на лету схватываю, чего говорит старший, очень точно повторяю за ним все движения, которые он нам показывает и нисколько от этого не устаю. Капрал меня даже, несколько раз, ставил в пример, пообещав освободить от дальнейших ночных занятий, если я и дальше буду точно так же осваивать эту науку.
Завтрак прошёл очень быстро, стоило только капралу сказать, что нам на всё про всё семь минут, как тут же ложки застучали о миски и через три минуты мы уже, обжигаясь, пили горячий чай. Из столовой снова вернулись домой, похватали там чистую одежду, которая здесь называется формой и почти бегом выдвинулись в баню.
Баня здесь точно такая же, как и на хуторе, поэтому заходить в неё пришлось поэтапно. Сначала туда забралось четыре человека, из нашей восьмёрки, предварительно пройдя процедуру по стрижки наголо, потом, через пятнадцать минут, когда моя голова и лицо лишились всей растительности, и остальные смогли погреться, и ополоснуться, там же.
Больше всего времени ушло на переодевание и то только потому, что капрал лично проверял каждого добровольца. Хотя, чего там было проверять? По сравнению с тем, что на нас было одето до этого, эта одежда казалась просто верхом совершенства. Комплект белоснежного белья, чёрная курточка с накладными карманами и рядом блестящих пуговиц, узкие зелёные брюки, заправленные в немного укороченные темно коричневые сапоги, и абсолютно новая чёрная фуражка, с блестевшим козырьком. Да, в такой бы одежде пройтись по Невскому проспекту, посмотрел бы я, как на меня тогда глазели девчонки.
После того, как нас всех проверил капрал и мы вдоволь налюбовались на себя в длинное зеркало, повели нашу восьмёрку на занятия, по никому неизвестной тактике. Пока топали туда я всё вспоминал, как увидел своё отражение в зеркале, в первый раз между прочим, за всё это время. Что сказать? Зажрались вы барышни! Да такого парня в витрину магазина ставить не стыдно, не то что рядом с ним по улице пройтись. Но ничего, доберусь я до вас, вот закончится война, приеду в ваш город устрою вам парадное построение, за сорок пять секунд.
Занятия по тактике проводил незнакомый нам, до этого, прапорщик. Прапорщик, это не фамилия такая, а звание, как оказалось. Он нам, кстати, об этом и сообщил. Кроме его звания, этот военный заставил записать нас, в выданных им же тетрадях, тем конечно кто умел это делать, ещё несколько званий, которые надо будет выучить до завтрашнего дня.
Наше звание в этой армии - доброволец, следующее - рекрут, за ним идёт капрал, дальше младший унтер офицер, ну и самый главный, над всеми ими, это конечно прапорщик, это учитель подчеркнул отдельно. Кроме этих званий есть ещё некоторые, их мы тоже записали, но учить нам их не обязательно. Как сказал самый главный для нас человек, с ними мы навряд ли когда повстречаемся. Ещё какое то время командир рассказывал нам, что такое война и как на ней нужно себя вести, чтобы сразу не убило. Про это все слушали особенно внимательно, потому что пожить ещё немного, каждому хочется. Но на мой взгляд ничего полезного нам на этой учёбе так и не рассказали, потому что по моим понятиям на войне надо вести себя совсем по другому, правда откуда я это знаю, я снова не знаю. Вот такой компот в моей башке так и продолжает вариться, и ничего с этим я поделать не могу.
После занятий был обед, снова быстрый, но от этого не ставший менее вкусным. Потом мы шагали по аллеям городка, за одно разглядывая его постройки. Ближе к вечеру, пол часика посидели возле своего домика, это называлось свободное время. Дальше ужин, потом изучение записей в тетради. Мне правда пришлось читать её в слух, потому что два мужика, расположившихся рядом с моей кроватью, ни писать, ни читать не умеют. Наверное, поэтому запомнил я всё быстро и когда пришло время готовиться ко сну не сомневался, если меня завтра спросят о чём нибудь, из моей тетради, расскажу об этом без запинки.
После команды уснули сразу, ну по крайней мере со мной было именно так, потому что когда кто то заорал: - Подъём! Вскочил я на ноги мгновенно, не поняв почему кричат. Вроде только спать легли, а тут опять вставать?
Дальше дни пошли так быстро и были они так похожи друг на друга, что я даже не заметил, как проскочила неделя и нам доверили взять в руки грозное оружие. Как сказал младший унтер офицер, с этим оружием, совсем скоро, пойдём мы на врага, который так и продолжает топтать своими грязными сапогами нашу Родину. Поэтому к своей винтовке надо сразу относится, как к любимой девушке, не зависимо от того имеется ли у кого такая в наличии. Каким образом надо относиться к девушкам я не знаю, но вот то, что с этой штукой лучше вести себя по хорошему сообразил сразу. Уж больно грозна она, эта винтовка, как стрельнёт, так в ушах ещё час, не меньше, звон стоит.