Близкое далёко

- Не даром Краморов так тебя боится,- задумчиво поболтал в бокале пиво Егор.- Такое мышление делает тебя настоящим профессионалом.

- О чём ты?- искренне удивился Виктор.

- А что, ты даже этого не заметил?- округлил глаза фаготист.- Краморов уже месяц пытается тебя выжить. Но так как через руководство у него это сделать не получается, он предпочитает обходные пути.

- Не понял,- отставил от себя стакан мужчина.- Краморов хочет, чтобы меня уволили?

- Дошло, наконец?- криво улыбнулся Егор.

- Зачем?- искренне недоумевал Виктор. Как и всякий по-настоящему талантливый человек он не умел завидовать. И если кто-то играл лучше него, это вызывало у мужчины лишь искреннее восхищение и желание к самосовершенствованию.

- Да он тебе завидует,- не стал юлить приятель.- И боится. Он же привык быть звездой. Привык быть в центре внимания. А тут ты...

- Звездой?- выдохнул мужчина.- Что за бред?

- Бред говоришь?- поджал губы Егор.- А то, что Станислава уволили как раз таки потому, что вы близко общались - это не факт, а так, моя буйная фантазия разгулялась.

После этих слов Виктору стало откровенно не по себе. Глядя перед собой невидящим взглядом, он залпом допил фрэш и закашлялся. Если это правда. Тогда насколько же он был всё это время слеп, если не замечал подобного факта.

- С этим надо что-то делать,- решительно сказал мужчина. В глазах его вспыхнула злость.

- О-о-о, дошло наконец,- Егор хлопнул в ладоши с притворной радостью на лице.

- Ты позвал меня, чтобы поделиться своим ядом?- зашипел мужчина.- Так будь спокоен. У меня своего хватает.

- Всегда знал, что ты обаяшка,- хохотнул приятель.

- Прекрати ёрничать,- скривился Виктор.- Что ты предлагаешь?

- Наши тут посовещались на днях,- сразу стал серьёзным Егор.- Залесский хоть и гнида, но больше всего он любит деньги. Даже такой идиот, как он способен понять, что прибыль оркестру приносят не его протеже. Прибыль приносим мы. То есть - старый состав.

- И что это меняет?- пожал плечами мужчина.- Всё равно без Евгения Борисовича оркестр никогда не будет прежним.

Их духовный лидер. Достаточно молодой, но невероятно талантливый дирижер. Он был по-своему гением. С самого начала крепко взяв бразды правления в свои руки, Евгений Борисович мягко и ненавязчиво стал лепить из новообразованного оркестра то, что было необходимо ему. Как-то незаметно исчезли все скандальные и бесперспективные личности. Те, кто стоил внимания дирижера, выдвигались вперёд. Причём так ловко, что зависти ни у кого это повышение не вызывало. Не успел никто опомниться, как их коллектив превратился в одну большую, дружную семью.

Это были незабываемые ощущения. Обрести в одночасье стольких единомышленников, которые и поймут, и поддержат, и помогут. На репетициях царила непринуждённая атмосфера. С шутками, подколками. Замечания и рекомендации других никогда не воспринимались как шпильки в свой адрес. Несколько десятков человек научились по-настоящему слышать друг друга.

Но всё изменилось сразу же после того, как их оркестр стал приносить настоящую прибыль.

- Надо постараться хотя бы сохранить то, что есть,- не согласился Егор.- Евгения Борисовича Залесский был обязан убрать. Он не терпел конкуренции. Но вот все остальные... У нас есть шанс остаться. Ещё потрепыхаемся.

- А поконкретнее?- задумчиво проговорил Виктор, глядя на приятеля с лёгким прищуром.

- Ребята решили сделать тебя своим представителем,- внезапно выдал приятель.

- В смысле?- искренне удивился мужчина.

- В прямом,- хмуро сказал фаготист.- Надо дать ему понять, что если Залесский не станет искать компромисса - всё развалиться. И посредником в переговорах решено сделать тебя.

- Вот это номер,- опешил мужчина, вытаращив в удивлении глаза.- С чего такая честь?

- Так уж получилось,- фыркнул фаготист.- Что тебе в равной степени доверяют все наши. К тому же, ты умудрился сохранить ровные взаимоотношения с руководством. Даже с новым директором. И как это у тебя получилось?

- Да я просто у его дочери на свадьбе играл,- смутился Виктор.- Случайно всё вышло. Она же со мной на одном курсе училась.

- Да у тебя вся жизнь череда подобных случайностей,- хохотнул Егор.- Счастливчик.

- Не называй меня так,- нахохлился скрипач.

- Чего так?- удивился Егор.

- Примета плохая,- хмыкнул Виктор.

- Не знал, что ты настолько суеверен,- усмехнулся приятель.

- Я так понимаю, решение остальных окончательное?- вновь нахмурился мужчина.

- Правильно понимаешь,- прищурился фаготист.- Так что ты решил?

- Ну, раз уж вы мне ТАК доверяете,- пожал плечами Виктор.- Куда же я денусь?

Уже придя домой, Виктор долго обдумывал всю эту ситуацию. Терзая скрипку, он отрешился от посторонних раздражителей. Так ему было легче. Так ему всегда лучше думалось.

Родной инструмент подхватил его импровизацию, вторя его мыслям, выводя грустную песнь. Родной инструмент, что пробыл с ним рядом без малого двадцать пять лет. Изученный до мельчайших подробностей инструмент. Он стал не просто продолжением его рук, он был частичкой его души.

И скрипка будто чувствовала его тревогу и грусть. Она пела, выплёскивая наружу его неуверенность, страх и боль.

Они решили бороться? В глубине души, мужчина был согласен со своими коллегами. Такое спускать с рук нельзя.

Но ведь это будет война. Если он перешагнёт эту черту, пути назад не будет. А вдруг не справится? Тогда пострадают остальные. Ноша ответственности давила на плечи, вызывая в душе неуверенность и страх.

Но ведь они уже страдают. Евгений Борисович. Ольга, Сергей, Стас. И Степан. Как оказалось, последний пострадал по его вине. Из-за глупой зависти Краморова.

Последний факт вызвал прилив ярости. С-с-сука. Отыгрываешься на других? Ну, мы ещё посмотрим, кто пожалеет об этом больше.

Виктор не спал всю ночь, вспоминая всех своих знакомых. Тех, кто хоть немного, кто хоть чуть-чуть сумел бы помочь. И, к удивлению мужчины, таковых оказалось невероятно много.

Когда он учился в консерватории, Виктор прослыл хоть человеком не от мира сего, но ещё и довольно бескорыстным. Он никогда не упускал возможности лишний раз попрактиковаться. Он участвовал во многих мероприятиях, чем ни раз выручал преподавателей и деканов. Так как он умел неплохо играть на фортепиано, Виктор часто выступал в роли аккомпаниатора. Даже помогал отстающим студентам. Ведь чем чаще ты что-то повторяешь, тем прочнее твои навыки и знания.

И сейчас все эти люди, его бывшие должники, должны были превратиться в его силу.

Как оказалось, его товарищи знали, кому доверить свои тылы. Виктор бросился в битву с остервенением саблезубого тигра. Он вообще не умел работать в пол силы.

Не жалея ни моральных, ни физических сил, мужчина делал всё, чтобы отвоевать обратно потерянные ими позиции. Виктор научился по-настоящему презирать. Искренне ненавидеть. Он научился интриговать, язвить, врать. Он понял, что такое ответственность.

Оказалось, что связей у Виктора как бы ни больше, чем у Краморова. Сделав ставку в этой игре на директора, мужчина познакомил его с несколькими нужными людьми. На этой волне получилось даже вернуть обратно Стаса и Ольгу.

Но атмосфера в коллективе накалялась всё больше. Он раскололся на два враждующих лагеря - блатники во главе с Краморовым и старый состав, во главе с Виктором.

В какой момент Виктор начал получать от этой игры удовольствие? Сложно сказать. Но такая власть над судьбами людей опьяняла. Каждая, даже самая маленькая победа, приводила его сознание в эйфорию.

Виктор изменился, стал жестче, научился подмечать детали и больно бить в слабые места. Даже некоторые его старые коллеги начали опасаться мужчину, так как в случае расхождения мнений он бывал очень резок.

Эта война продолжалась не меньше года. Атмосфера в коллективе стала уже просто невыносимой. Приходя на работу, оркестранты едва ли не шипели друг на друга. Это не могло не сказаться на качестве музыки. Прибыль упала, они начали терять зрителя. Закончилось всё дело тем, что какой-то юркий журналист провёл по этому поводу целое расследование и опубликовал его.