Страница 16 из 33
Затем в столицу прибыл еще и кузен Мерелизы, господин Йокотар Эледэ. О его прибытии Элизу заранее известила Фиата Акаянарэ.
- Как вы собираетесь поступить? - с искренней тревогой спросила она. - По Эонтевару ходят ужасные слухи насчет вас и вашего кузена, слухи оскорбительные для Эллара. Я не совсем понимаю, откуда исходит такое желание опорочить первого маршала, но ясно, что откуда-то из круга первых людей Империи. Как это странно! Элиза, что бы ни связывало вас в прошлом с вашим кузеном, вы должны оберегать репутацию вашего мужа.
- Я совсем не помню Йокотара, - призналась Элиза, и ее собеседница облегченно вздохнула. Видать, она тоже подозревала жену первого маршала в том, что та до сих пор влюблена в своего кузена. - Вы ведь знаете, Фиата, я перенесла горячку от яда каррео. И почти ничего из прошлого не помню. Мне бы не хотелось встречаться с кузеном, это возможно?
- Вы можете запретить Ясунаю его принимать. Но готовьтесь к тому, что его к вам приведут первые люди Империи. Кто-то у нас жаждет скандала. Подготовьтесь заранее. Никаких воспоминаний детства. Холодное вежливое обращение.
Йокотара Эледэ привел в особняк Гаоринов лично принц Империи. В гостиную, куда Ясунай провел гостей, тут же пришел Кэнир Гаорин. Элиза, сильно встревоженная, поклонилась принцу.
- Говорят, госпожа Гаорин, вы зазнались и не хотите больше знать ваших кровных родственников? - высокомерно спросил принц. - Не думал, что супруга первого маршала окажется способной так себя вести. Посмотрите на вашего кузена. Он не так уж плох.
Элиза выпрямилась и мельком взглянула на спутника принца. Господин Эледэ тоже был светловолосым. Черные брови и ресницы рода Эледэ придавали его лицу живость, часто отсутствующую у совершенных блондинов. Маленький пухлый рот, изящный нос, вьющиеся волосы. Йокотар Эледэ обладал ангельской, возвышенной внешностью. Понятно, что юная глупышка Мерелиза влюбилась в него до смерти.
- Рада, что вы тоже выжили, кузен, - как и учили, вежливо, холодно сказала Элиза.
- Выжил, но с трудом, - лицемерно вздохнул тот, принимая самый ангельский вид из всех возможных.
И Элиза нанесла удар.
- А в тюрьме, где я оказалась по обвинению в вашем отравлении, люди рассказывали, что вы на редкость легко отделались от отравления смертельным ядом. Как вы это объясните? Как вы объясните, почему вы не вступились за меня? Почему позволили барышне Эледэ оказаться в тюрьме из-за такой ужасной клеветы. Ведь вы точно знали, что сами подали мне идею и достали яд.
Точное попадание. Он молчит. Он растерялся. Нельзя допустить, чтобы он придумал себе оправдание. Скорее, Элиза.
- Зачем вы приехали? - вежливо спросила Элиза, едва сдерживая расшалившиеся нервы под холодными взглядами Его Высочества и Кэнира Гаорина.
- Я хотел бы обсудить с тобой, Мерелли, наследование рода Эледэ. Зачем это тебе, когда ты супруга маршала? - наивно сказал кузен. Он действительно даже и не задумался, какие чувства может вызвать у отравленной им глупышки. Хотя, что это она все: "глупышка". Можно подумать, сама была умнее, до встречи со своим Хранителем. Так. "Мерелли" и "ты" придется заглотить. Не называть же его "котик" в отместку. Быстрее, Элиза, пока ты еще стоишь на ногах.
- Я не против, но сначала этот вопрос нужно обсудить с моим мужем. Поэтому постарайтесь так себя вести до его приезда, чтобы он согласился, Йокотар.
Кэнир чуть скривил губы, увидев в ее словах призыв опытной в управлении людьми карьеристки. А она всего лишь старалась пригасить разворачивающийся скандал.
- Я пойду. Кэнир, вы примете Его Высочество? Я себя неважно чувствую. Прошу всех меня простить.
- А это не может быть беременность? - игриво спросил принц. - Хотя говорят, что Эллар ускакал так рано, что до этого дело не дошло. Госпожа Гаорин, хорошенькое личико - это еще не все. Немного огонька вам бы не помешало. Тогда и кузен бы вас в тюрьме не бросил, и маршал бы не ускакал чуть свет.
Элиза низко поклонилась и вышла из гостиной.
Через несколько часов, когда гости изволили убраться, Элиза вышла во внешний двор особняка, прогуляться. И тут произошло нечто действительно радостное. Она услышала взвизг, и к ее ногам упал настоящий усур. Маленький пушистый детеныш - усур с огромными ушами, с зубастой пастью и пушистым хвостом, необычайно грязный и тощий. Совсем дикий и несчастный, он позволил женщине взять себя на руки, смотрел на нее темными глазами и тяжело дышал. Элиза, забыв о своей выдержке знатной дамы, бегом бросилась в дом, чтобы напоить, накормить и вымыть зверька. Через день, когда она принялась дрессировать своего усура, искать по команде выход, решив сделать из него проводника через иллюзии, к ней заглянул господин Кэнир.
- Могу я узнать, откуда у вас дикий детеныш усур? - подозрительно спросил он.
- Он пришел ко мне в нашем саду. Но если вы думаете, что мне его подарил кузен, не стану вам мешать пребывать в этом заблуждении, - растягивая слова, чтобы не вспылить, ответила ему невестка. - Вы бы, лучше, господин Кэнир, изготовили мазь для Ясуная. Он так на вас надеялся, а вы...
Кэнир, пробормотав что-то о необходимости сначала посетить западные пустыни с их ядовитыми змеями, резко развернулся и вышел из комнаты. Усур, требуя внимания, взвизгнул. Его хозяйка опустилась на пол, подняла пушистого зверька и прижала к себе.
В следующий раз Его Высочество прибыл в особняк Гаоринов с небольшой свитой, без Элизиного кузена. Зато в его свите было целых два мага. Одним магом была уже известная Элизе Леортаси, ослепительно прекрасная в черном шелковом платье. Второй маг был Элизе неизвестен. Она и сообразила, что он маг только по медальону Союза магов на груди. Медальоны маги носили, видимо, друг для друга. Простые смертные видеть их под иллюзией не могли. Только у госпожи Леортаси, которая не пользовалась иллюзией изменения внешности, овальный медальон из темного металла с блестящим изображением огня был выставлен на всеобщее обозрение.
- Мы решили пригласить вас, госпожа Гаорин, на прогулку, - с изящным поклоном произнес принц. - Это ужасно, когда очаровательная женщина сидит взаперти. Особенно, если это супруга моего маршала.
- Все-таки, он красит волосы, - решила, наконец, Элиза, которая каждый раз, глядя на принца, отгоняла от себя эту мысль. Красит или не красит?
- Ваше Высочество, простите неопытную провинциалку, я не могу поехать с вами без сопровождения хотя бы опытной госпожи Акаянарэ.
- Ничего, прелестная госпожа Гаорин, мы потерпим вашу неопытность.
- Простите еще раз, никак не могу согласиться.
- Ах, какая вы дикарка, госпожа Гаорин, - принц обаятельно улыбнулся. Дикарка это почти то же самое, что и варварка, что-то недопустимое среди приличных людей. - Сегодня в первый раз за сезон дождей солнце пробилось сквозь тучи. Туман окутывает город и окрестности. Поедем, полюбуемся, как солнечные лучи причудливо отражаются в туманной глади Лораттэ.
Элиза невольно вспомнила, как Эллар показывал ей столицу, и с нечаянно прорвавшейся сквозь внешнюю невозмутимость тоской посмотрела на Леортаси.
- Не спорь с ней, Сайлетар, - запросто обратилась госпожа маг к Его Высочеству своим чарующим грудным голосом. - Можно подумать, что ты нечто плохое задумал. Отсюда до дома Фиаты несколько минут езды. Вызови ее сюда, а мы пока насладимся гостеприимством Гаоринов.
Делать было нечего. Элиза переоделась в прогулочное платье, плотнее закрепила волосы и взяла с собой усура. Зверек признал в ней хозяйку, сидел у нее на платье, цепляясь лапками за специальную сеточку, или преданно бегал вокруг. Они дождались появления Фиаты Акаянарэ. И в прогулочной открытой коляске, запряженной цугом тремя великолепнейшими, невысокими белыми тардами, с украшенными золотом гривами и метельчатыми хвостами, отправились кататься по столице. Принц, два его спутника и сопровождающие маги мило беседовали между собой и с Фиатой Акаянарэ. Элиза благоразумно помалкивала, глядела в темные глазенки усура и гладила его за большими пушистыми ушками. Они спустились полюбоваться на туманные воды Лораттэ, поднялись по ступеням наверх. Принцев маг оказался рядом с Элизой, поддержал ее за локоток. Темноволосый мужчина, возможно и выглядел бы ничего себе, если бы не холодный, циничный взгляд темных глаз. Элиза постаралась отсесть от него как можно дальше, когда они оказались в коляске.