Страница 11 из 33
- Бедная барышня, - с искренним сочувствием вмешался господин Сараоттэ, - там же дорога затоплена. Я тебя потому и не ждал через Оронат. Так, подстраховался на всякий случай.
- Но помимо твоих людей, которые бы меня даже и не заметили, потому что я тоже подстраховался на всякий случай, на перевале меня ждала госпожа Леортаси. И уж она меня не пропустила.
- Предвижу множество новых и сильных впечатлений недели через две-три, когда начнут летать почтовые птицы, - меланхолично произнес начальник тайной службы.
- Возможно и раньше, - так же меланхолично откликнулся Гаорин. - Мы еле унесли ноги от госпожи мага. Мост через Эонтай был закрыт охранной иллюзией. Подозреваю, что без Леортаси не обошлось.
- Ты, понятно, прорвался на тарде, но как же барышня?
- Барышня зажмурилась за несколько верст до моста и даже не заметила магическую защиту.
- Однако!
- А в нескольких верстах от столицы вблизи почтовой дороги в меня стрелял наемный убийца.
Взгляд господина Сараоттэ, которым он окинул Эллара Гаорина, внезапно стал пронзительным. Господин Кайренхай принялся постукивать пальцами по столику.
- Ты должен его знать, Раотар, - невозмутимо продолжал рассказчик. - Это Корсуи Веселый Коршун.
Гаорин замолчал, и потрясенное молчание его собеседников заклубилось над столиками.
- Ты, конечно, был в своем праве, - наконец, произнес Сараоттэ, - но я по должности жалею, что ты его прикончил. Я бы проследил за его связями.
- Еще проследишь. Боюсь, он выжил.
Начальник тайной службы еще раз перевел взгляд от окна на Эллара Гаорина и на этот раз больше глаз не отводил.
- Вот теперь тебе удалось меня удивить, - произнес он, внимательно глядя на него.
- Я был вынужден уступить требованию этой милой барышни, - бесстрастно произнес Гаорин. - У нее особенная философия, которой она следует. Вам будет интересно, господин Кайренхай.
Теперь все смотрели на Элизу. Причем, не ей в лицо, а кто на трезубую вилку в ее руке, кто на фрукты в вазочке перед ней, а кое-кто даже на веревочку, стягивающую манжет рубашки.
- Барышня Эледэ, - сказал, наконец, господин Кайренхай, складывая ладони на столике, левую ладонь поверх правой, - ничто не может доставить мне большего удовольствия, чем обсуждение новых целостных философских систем.
- Это не столько философия, сколько практика, господин Кайренхай, - сказала Элиза, успешно скрывая смущение за внешней невозмутимостью. - Меня не так давно вернул к жизни могущественный Дух. И после общения с Ним я считаю добром то, что считает добром Он, и злом - то, что он добром не считает.
Девушка положила на тарелку свою вилочку и, сделав усилие, подняла невозмутимый взгляд на ученого старца. Господин Кайренхай снова принялся легко постукивать пальцами левой руки по столику.
- Твоя спутница - религиозная фанатичка? - спросил господин Сараоттэ.
- Нет, - усмехнулся Гаорин. - Барышня Элиза, закончите. Завершите круг вашей системы.
- Мой Дух Хранитель требует от меня только того, чтобы я поступала по совести.
- Разрешите уточнить, - заговорил господин Сараоттэ после некоторой паузы, рассеянным взглядом окидывая девушку. - Вы молодая барышня. Вполне вероятно, что вы выйдите замуж. Допустим, только допустим для ясности картины, что ваш дух потребует у вас отравить вашего мужа. Как вы поступите?
- Он никогда не потребует, это никогда не будет по совести, я никогда не попаду в такие обстоятельства, когда отравление человека станет добром, - мрачно ответила Элиза.
- А! - только и смог сказать начальник тайной службы.
- Но ваш Дух потребовал у вас сохранить жизнь убийце, тому, кто пытался убить вашего спутника, - доброжелательным тоном сказал господин Кайренхай.
Элиза вздохнула. Началось. А это еще никто здесь не знает, что Мерелизу Эледэ обвиняют в отравлении своего жениха.
- Но так получилось, что наемник ранил меня, а не господина Гаорина. Поэтому за мной было нравственное право, решить его участь. И это не по совести, добивать побежденного, раненного, без сознания. Вы не будете с этим спорить?! - твердо сообщила она, стараясь не замечать, как помрачнел сидящий рядом Гаорин.
- Но эта система индивидуальна, - вступил в беседу ученик господина Кайренхая, потому что все старшие молчали, задумавшись. - Для всех она не годится.
- Ты забыл о древнем кодексе поведения Гаолинай, - грустно вздохнул его учитель. - А ведь сущность этого кодекса поведения как раз и сводится к тому, чтобы поступать по совести. И не только ты. Многие, к сожалению, забыли о Гаолинай. И теперь, выслушав барышню Эледэ, я понял, почему. Чтобы поступать по совести, нужно иметь высший, нечеловеческий авторитет, который это одобрит. И высшую поддержку, которая в нужный момент защитит. Иначе найдется слишком много доводов, чтобы заставить замолчать слабый голос совести. Современные же люди слишком полагаются на самих себя, чтобы признать над собой высший, духовный авторитет. Но ваша философская система действительно целостная, благодарю вас, барышня Эледэ.
- А как он выглядит, ваш Дух Хранитель, - с интересом спросил молодой ученик. Вы можете описать?
- Нет, не могу. Его облик неописуем словами. Это как бы всевидящее огненное колесо, одновременно движущееся на все четыре стороны света.
- Как на все четыре? - удивился господин ученик. - На три стороны!
- На какие три? - осторожно спросила Элиза.
- Север, запад и восток, - все еще удивленно ответил молодой человек.
Элизе потребовалась вся ее многолетняя тренировка, чтобы сохранить невозмутимость. В этом мире было всего три стороны света.
- А, простите, вы считаете, что солнце ходит...
- С востока на запад, - теперь уже с превосходством в голосе сообщил ученик.
- Но это же невозможно. Раз у света всего три стороны, то солнце должно ходить с востока где-то на северо-запад, или с северо-востока на запад.
- Вообще-то так и есть, - после некоторого молчания признал господин Кайренхай, - но это несущественно. Простите, барышня Эледэ, моего ученика. Он так и не выучился отличать существенное от несущественного. Ведь, не правда ли, не важно, движется ли колесо одновременно на все четыре стороны света, или на все три стороны. И то и другое немыслимо.
Они еще помолчали.
- Ну что же, благодарю всех за приятно проведенное время, - произнес господин Кайренхай, вставая. - Раотар, ты проиграл спор. Твой участок земли на западном побережье переходит во владение рода Гаоринов. Надеюсь, это приведет к тому, что я увижу в столице младшего Гаорина. Ты со слов брата заинтересовался той землей, Эллар?
- Конечно, - признал старший Гаорин, также вставая. - Я тоже необыкновенно приятно и с пользой провел это время. Теперь мы с барышней Эледэ отправляемся в мой особняк, где вы сможете меня найти.
Собеседники чинно раскланялись друг другу и по одному вышли из кормильни.
По улицам Эонтевара Гаорин медленно вел своего тарда, давая возможность спутнице, рассмотреть столицу. Дорога вела вверх с террасы на террасу среди огненных зданий с арками и полуколоннами, с бронзовыми барельефами, шпилями и решеточками, среди садиков с фонтанами, мимо площадей, вымощенными серыми под цвет дождливого неба плитами. Наверняка, как и во всякой столице, здесь были и лачуги и трущобы, но Гаорин, естественно, показывал спутнице столицу с лучшей стороны, надеясь доставить той удовольствие. Однако он просчитался. Элиза не подавала вида, но потихоньку приходила во все больший ужас. Потому что, начиная с третьей террасы, множество дам гуляло по изломанным улицам города, наслаждаясь отсутствием дождя. И изучая их, девушка осознавала, что здесь самая убийственная для нее мода - мода на как бы естественность. Небрежно заколотые волосы распадались по плечам прядочка к прядочке. Легкие шарфики вроде бы сами собой держались на очаровательных головках, складки платьев, с небрежностью спадая, подчеркивали достоинства фигур их обладательниц. Чтобы достичь такой небрежной элегантности, нужно было родиться и вырасти в столице. Она, Элиза, навсегда останется здесь провинциалкой, даже, если и научится, в конце концов, как нужно кланяться разным людям. И это ее, девушку, привыкшую считаться более чем хорошенькой, очень задевало.