Страница 16 из 16
– Вот на острове я его и возьму. Там, где он чувствует себя в безопасности. Но не сейчас. Мне о многом надо подумать. – Федор помолчал, обдумывая зарождающийся в голове план, а потом спросил: – Лучше скажите мне, тетушка, только честно, не кривя душой, похож ли я на себя прежнего?
Прежде чем ответить, Евдокия долго его рассматривала, словно видела впервые.
– Не похож, – сказала наконец. – Совсем не похож, Игнат.
Она так часто называла его этим именем, что он поневоле начал к нему привыкать. И почему бы не привыкнуть, коль отказался он не только от старой жизни, но и от старой шкуры. Решено! Нет больше Федора Шумилина, а есть Игнат Вишняков, и думать о себе он станет, как об Игнате.
– Я когда тебя там, на озере, увидела, не признала, – заговорила Евдокия задумчиво. – Если бы Кайсы не сказал, что это ты, ни за что бы не поверила, что человек может так измениться. До неузнаваемости.
– Это хорошо, что до неузнаваемости. – Он улыбнулся и нож из земляного пола выдернул. – Надоело мне в лесу отсиживаться, пора в город выйти.
Евдокия ахнула, покачала головой и губы поджала неодобрительно.
– Нельзя тебе в город.
– Почему? Федор Шумилин мертв, о том и соответствующие документы имеются. Думаю, Злотникову уже доложили. Если, конечно, он моей скромной персоной интересовался.
– Интересовался, – кивнула женщина. – Этот пакостник ничего на самотек не пускает, знает, что нет тебя больше.
– А я вот он. Неузнаваемый, неопасный, жалкий…
– Не смей! Ты не жалкий! – вскинулась Евдокия и руку протянула, чтобы по голове погладить, как маленького.
Игнат перехватил ее руку, поцеловал в худое запястье, сказал:
– Пусть думают, что жалкий. Так даже лучше.
Она молчала, смотрела на свою руку изумленно и недоверчиво, словно он заклеймил ее поцелуем, а потом улыбнулась светло и радостно:
– Как я рада, что ты вернулся!
– Я давно вернулся.
Но они оба понимали, о каком возвращении идет речь. Вот только Игнат знал и еще кое-что: вернулся он совсем другим человеком. Если вообще человеком…
Вечером пришел с охоты Кайсы, глянул на Игната, молча кивнул и вышел из избушки, разделывать принесенную добычу. Игнат был благодарен ему за эту немногословность. Перед Кайсы можно было не прятать свою темную суть, потому что тому не было никакого дела до чужой черноты.
Август появился, когда начало смеркаться. Выглядел он смертельно уставшим, будто не спал сутками напролет. Первым делом бросился к Евдокии, разглядывал ее, ощупывал, расспрашивал, хорошо ли она себя чувствует, как ее сердце. А Евдокия смущалась и из-за этого смущения злилась, отмахивалась от заботы Августа, а потом не выдержала:
– Довольно, Август! Мой руки и садись к столу. У Игната есть к тебе разговор.
– Разговор? – Берг оглянулся, посмотрел испуганно и как-то жалко, а потом вдруг решительно сказал: – Конечно! Давай поговорим! Я ведь даже не поблагодарил тебя за то, что ты для Дуни… для нас обоих сделал.
– Вот сейчас и отблагодарите, мастер Берг. – Игнат уселся за стол напротив Августа, и тот в ответ лишь тяжело вздохнул.
Ужинали вчетвером, ели неспешно, в тишине.
– Ну? – вдруг сказал Кайсы, вытирая рукавом усы и бороду. Евдокия на этот его жест болезненно поморщилась, но промолчала. – Что удумал, Игнат? Вижу ведь, изменился, живее стал. Значит, со скорбью покончено?
Не покончено. Пока жива в нем память, пока чувствует он ласточкино присутствие в своих снах, не уйдет скорбь. А вот на что направить ярость, он знает. Только без помощи никак не обойтись.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.