Страница 17 из 20
– Он блокировал диски! – крикнула она в соседний кабинет. – Какой-то особый код для защиты частной сферы или что-то в этом роде. Мой компьютер их не читает и блок обойти не может.
– Конечно, может, – сказал Рорк, входя в кабинет. Ева повернулась к нему и нахмурилась. Он застал ее врасплох: вошел совершенно неслышно. Он улыбнулся, подошел и начал разминать ей плечи, глядя на дисплей. – Вот, прошу.
Быстрота его пальцев поражала воображение. Комбинация из нескольких клавиш – и вот уже блокировка обойдена. На дисплее появилось нечто похожее на текст.
– Все равно закодировано, – указала Ева.
– Терпение, лейтенант. Компьютер, провести дешифровку и перевод текстовых файлов. Результат вывести на экран.
Работаю…
– Свои-то ты, конечно, уже расшифровал, – ревниво заметила Ева.
– Данная модель оснащена декодером, мой дорогой технически отсталый коп. Тебе стоит только сказать ему, что надо делать, и…
Задание выполнено. Текст на экране.
– Отлично. Теперь мне все ясно. Вернее, было бы ясно, будь я медиком. Это же какая-то научная муть.
Рорк чмокнул ее в макушку.
– Удачи, – сказал он и ушел к себе в смежный кабинет.
– Доступ к компьютеру он закодировал, – бормотала Ева себе под нос. – Записи на дисках зашифровал. Причины?
Она откинулась в кресле, побарабанила пальцами по краю стола. Может, просто его педантичная натура? Одержимость. Навязчивая идея. Полная конфиденциальность между врачом и пациентом. Но Ева чувствовала: здесь кроется нечто большее.
Сам текст был полон умолчаний. Никаких имен, отметила она. Лицо, о котором шла речь, на протяжении всего файла фигурировало исключительно как Пациент А-1.
«Восемнадцатилетняя особа женского пола, – читала Ева. – Рост: пять футов семь дюймов. Вес: сто пятнадцать фунтов».
Далее были перечислены основные жизненные показатели. Кровяное давление, пульс, биохимический состав крови, кардиограмма, томограмма мозга – все в норме, насколько она могла судить.
Содержимое диска представляло собой медицинскую карту с перечислением анализов и их результатов, а также тестов и экзаменов. С проставленными оценками, догадалась Ева.
Пациентка А-1 отличалась превосходным физическим здоровьем, высоким коэффициентом умственного развития и способностями к познанию. «Зачем ему все это нужно?» – удивилась Ева.
Коррекция зрения: 20/20.
Тест на остроту слуха, на стресс, еще какие-то тесты… Дыхание, плотность костной ткани.
И опять ей пришлось остановиться в изумлении: дальше шли заметки о математических способностях, языковых навыках, художественных и музыкальных талантах, умении разгадывать головоломки.
Целый час она читала о наблюдениях за Пациенткой А-1, продолжавшихся три года и включавших множество аналогичных тестов с комментариями результатов.
Текст заканчивался загадочной фразой:
А-1. Процедуры завершены. Размещение успешно.
Ева торопливо просканировала еще пять дисков и обнаружила те же тесты, те же пометки, иногда сопровождающиеся записями о небольшом хирургическом вмешательстве. Коррекция носа, коррекция прикуса, увеличение бюста.
Она отодвинулась от компьютера, вскинула ноги на стол и в задумчивости уставилась в потолок.
Безымянные пациенты, все закодированные под буквами и цифрами. Никаких имен. Все – женщины, во всяком случае, в ее стопке дисков. Процедуры бывали либо завершены, либо прерваны.
Должно быть что-то еще. Более подробные описания медицинских случаев, более детальные заметки. А если так, значит, есть еще какое-то место, где все это хранится. Кабинет, лаборатория, что-то в этом роде. Пластика лица и тела, вроде бы являвшаяся его специальностью, здесь присутствовала в минимальной степени.
Мало кому из них требовалась «настройка».
Судя по записям, проводилась постоянная оценка их физического состояния и способностей: умственных, творческих, познавательных.
Размещение. Где их размещали по завершении процедур? И куда они девались в случае прерывания процедур?
Что за исследования проводил добрый доктор? Чем он, черт побери, занимался с полусотней пациенток?
– Эксперименты, – сказала Ева, когда Рорк снова вошел в ее кабинет. – Это похоже на эксперименты, верно? Или тебе так не кажется?
– Лабораторные крысы, – подтвердил он. – Безымянные. И мне кажется, что это его личный краткий справочник, а не официальные медкарты.
– Точно. Заметки для просмотра, если нужно уточнить или вспомнить какую-то деталь. Все очень туманно и тем не менее закодировано двойным шифром. А значит, что где-то существуют более подробные файлы. Но эти записи вписываются в мои оценки его характера. В каждом случае он стремится к совершенству. Но кое-что не вяжется. Телосложение, строение лица – ну, это понятно, это его профессия. Но с какой стати его интересуют их познавательные способности? Не все ли ему равно, умеют ли они играть на тубе?
– У тебя кто-то играет на тубе?
– Да это я так, просто для примера, – отмахнулась от него Ева. – Я хочу сказать, ему-то какая разница? Что ему за дело, умеет ли пациентка делать сложные вычисления, владеет ли она украинским языком и так далее? Насколько мне известно, он никогда не занимался исследованиями мозга. И, обрати внимание, среди них нет ни одной левши. Ни одной – это противоречит закону средних чисел. Все они женщины, что само по себе любопытно, все в возрасте от семнадцати до двадцати одного года. На этом заметки заканчиваются. А в конце либо «Размещение», либо «Процедуры прерваны».
– «Размещение» – любопытное слово, ты не находишь? – Рорк присел на край ее стола. – Можно подумать, речь идет о трудоустройстве. Если не придерживаться более циничного взгляда на жизнь.
– Которого ты как раз и придерживаешься. За что и ценю. Многие люди заплатили бы большие деньги за идеальную женщину. Может, торговля живым товаром была маленьким хобби доктора Айкона?
– Не исключено. А где он брал исходный материал?
– Я проведу поиск. Сравню даты на этих медкартах со статистикой пропавших без вести или похищенных.
– Для начала неплохо. Но знаешь, что меня смущает? Держать столько людей под контролем, да еще держать все в полном секрете, – это требует грандиозных усилий. Ты не думаешь, что они шли на это добровольно?
– Я добровольно соглашаюсь быть проданной тому, кто даст самую большую цену?
Рорк покачал головой:
– Не отвергай с порога. Молодая девушка, по каким-то причинам недовольная своей внешностью или своей судьбой или просто желающая чего-то большего. Может, он им платил? Ты зарабатываешь, пока мы делаем тебя красивой. А потом мы найдем тебе идеального партнера. У него так много денег, что он может оплатить эту услугу, он выберет тебя среди многих других. Головокружительная карьера для впечатлительных дурочек.
– Стало быть, он фабрикует, по сути дела, профессиональных проституток с их согласия?
– Ну почему обязательно проституток? А может, жен? Или и тех и других. Более того: и тех и других в одном лице. Гибриды.
У Евы округлились глаза.
– Ты хочешь сказать, как в анекдоте? В кухне кухарка, в гостиной леди, в спальне шлюха? Эротический сон любого мужчины.
Рорк засмеялся.
– Ты просто устала. Я думал о другом, о старом классическом сюжете. Франкенштейн.
– Это такой урод с вытянутой головой?
– Нет. Франкенштейн – это безумный врач, сотворивший урода.
Ева спустила ноги со стола.
– Гибриды… Полуробот, получеловек? Между прочим, все это совершенно незаконно. Ты думаешь, он пытался выводить людей путем скрещивания? Но это же совершеннейшая фантастика, Рорк!
– Согласен, но такие эксперименты уже проводились. Главным образом в военной сфере. Или возьми другую область: пересадку органов. Мы видим это каждый день. Он сделал себе имя на восстановительной хирургии. В этой области часто применяются искусственные материалы, имплантация…
– Ты хочешь сказать, что он конструировал женщин? – Ева вспомнила Долорес, сохранявшую полное спокойствие до и после убийства. – И одна из них восстает против своего творца. Одна из них недовольна своим так называемым размещением, она возвращается и убирает его. Он согласился ее принять, потому что она – его творение. Неплохо, – решила Ева. – Фантастика, но в общем и целом неплохо.