Рожденные смертью

– Испания… – Мира провела рукой по волосам, по лицу. – Нет, что-то ничего не приходит в голову.

– Под тридцать, внешность сногсшибательная. – Ева порылась в портфеле и протянула Мире копию фотографии. – Прошла через охрану, сканирование и все дела глазом не моргнув. Воткнула ему в сердце хирургический скальпель, причем подгадала как раз к полудню, когда секретарша уходит на обед. Это дало ей время выйти из здания, что она и сделала, опять-таки глазом не моргнув. Я даже подумала, что это робот, но механика обнаружилась бы при сканировании тела. Суть в том, что она была похожа на робота. Полнейшее хладнокровие и невозмутимость. До, предположительно, во время и, безусловно, после исполнения.

– Она хорошо владеет собой, действует по плану, четко и организованно. Никаких реакций, – кивнула Мира. Включившись в работу, она как будто немного успокоилась. – Возможны социопатические склонности. Единственный точный удар подтверждает, что она прекрасно контролирует себя. Она деловита, сосредоточенна и лишена эмоций.

– Оружия при ней не было, оно, скорее всего, было подброшено. Спрятано в туалетной комнате. Значит, у нее был сообщник среди персонала клиники или кто-то, имевший доступ в клинику. Может, это был не сообщник, а сам заказчик. Они проводят электронную проверку здания каждую неделю, а система уборки буквально стерилизует помещения каждую ночь. Оружие недолго пролежало в тайнике.

– У вас есть список сотрудников?

– Да, я его проверяю. Пара пациентов, его личный персонал. Но другие служащие клиники не обязаны регистрироваться, если заходят к нему. И потом, есть еще уборщики, техники… Я просмотрю диски с записями наблюдения за сорок восемь часов до убийства, может, что и найду. Вряд ли оружие пробыло в тайнике дольше. Если оно вообще там было. Может, ей просто нужно было пописать. – Ева помолчала. – Мне очень жаль, что вы потеряли друга, доктор Мира.

– Мне тоже очень жаль. Надеюсь, вы найдете его убийцу. Если бы я могла выбирать, я выбрала бы для этой цели только вас. – Мира встала. – Обращайтесь ко мне, если вам что-нибудь понадобится.

– А ваша подруга… та, которую тогда избили… Что с ней стало?

– Он вернул ей лицо. Это помогло ей восстановить свою жизнь, хотя понадобилось еще несколько лет психотерапии. Она переехала в Санта-Фе, открыла там небольшую картинную галерею. Вышла замуж за художника-акварелиста, родила дочь.

– А тот тип, который ее избил?

– Арестован, судим, осужден. Уилфрид свидетельствовал на суде о понесенных ею увечьях. Этот ублюдок все еще отбывает срок в тюрьме Райкерс.

– Люблю истории со счастливым концом, – улыбнулась Ева.

4

Ева заглянула в отдел электронного сыска, где детективы одевались скорее как завсегдатаи элитных клубов или кинозвезды, а не как слуги общества. Здесь были в ходу супермодные одежки, разноцветные волосы и самая немыслимая бижутерия.

Детективы не сидели за столами, а расхаживали по «загону» в наушниках, раскачиваясь в такт музыке и даже пританцовывая, что-то бормотали в микрофоны-петельки или набирали непонятные кодированные команды на ручных пультах. Те немногие, что работали за столами или в отдельных кабинках, казалось, не замечали постоянного гула голосов, пощелкивания и гудения механизмов.

«Как потревоженный улей», – подумала Ева. Она точно знала, что сошла бы с ума, доведись ей отдежурить хоть одну смену в электронном отделе.

Но Фини, которого она считала самым уравновешенным и разумным из всех знакомых ей полицейских, прямо-таки расцветал в этом сумасшедшем доме. Он сидел за своим столом и пил кофе, не прекращая работу.

«Хорошо, что есть человек, на которого всегда можно положиться», – подумала Ева, входя в кабинет. Фини был так поглощен работой, что она успела обогнуть стол и взглянуть через его плечо на экран компьютера, прежде чем он ее заметил.

– Это не работа! – воскликнула пораженная Ева.

– Нет, работа. Закрыть…

Без всяких церемоний Ева зажала ему рот рукой, не давая закрыть программу голосовой командой.

– Это не симулятор и не реконструкция места преступления. – Фини что-то глухо промычал ей в ладонь. – Это игра. «Полицейские и воры». У Рорка такая есть.

Он наконец оттолкнул ее руку и взглянул на нее с видом оскорбленного достоинства.

– Да, это игра. Но она тренирует координацию, рефлексы и познавательные навыки. Помогает мне держаться в форме.

– Не вешай мне лапшу на уши, Фини!

– Закрыть программу! – Фини окончательно разобиделся. – Не забывай, чей это кабинет и кто тут старший по званию.

– Не забывай, кто тут работает, а кто дурака валяет.

Он ткнул пальцем в настенный экран.

– Видишь, что там? Твоя девушка проходит тест на сходство. Я прокачал ее через Интерпол – имя, modus operandi[6], портрет. Полный ноль. Макнаб провел стандартный тест на сходство – nada[7]. Вот и провожу вторичный тест сам. А мои ребята занимаются электроникой с места преступления. Транспортная команда уже отправлена за электроникой из дома убитого. Чем еще я могу услужить тебе сегодня?

– Нечего злиться. – Ева присела на край его стола и стащила несколько засахаренных орешков из плоской вазочки, которую он всегда держал под рукой. – Кто же она такая, черт возьми? Кто умеет вот так убивать, не оставляя даже точечной вспышки на радарах?

– Может, она тайный агент? – Фини захватил со стола целую горсть орехов. – Может, устранение твоего клиента санкционировано?

– Не складывается. Ни по моим данным на Айкона, ни по modus operandi. Если ты глубоко законспирированный правительственный агент, зачем тебе проходить через военизированную охрану? Зачем светиться перед камерами? Проще, чище убрать его где-нибудь на улице. Или у него дома. Там охрана совсем не так сильна, как в клинике.

– Двойной агент?

– Двойному агенту тем более нет смысла засвечивать свою физию на экранах.

Фини пожал плечами и захрустел орешками.

– Просто подбрасываю тебе версии, детка.

– Она договаривается о визите к доброму доктору, проходит через охрану, использует липовое удостоверение, которое их система не засекает. Она знает, когда секретарша уходит на обед. Это дает ей целый час, чтобы улизнуть, прежде чем тело будет обнаружено. Оружие было спрятано в тайнике заранее, иначе и быть не может. Все прошло как по маслу. Но…

Разминая усталые плечи, Фини ждал, пока она закончит.

– …возникает вопрос: почему именно там? Как это блюдо ни сервируй, все равно выходит, что кончать его на работе гораздо труднее, чем дома. К тому же старик ходит на работу пешком, когда погода позволяет. Если ты так здорово навострилась делать свое дело, пырни его на улице и иди себе дальше, не останавливайся. Ну, правда, сегодня он взял машину: с утра дождь шел. Но у него гараж под домом. Можно взять его там. Охранная система, конечно, и там есть, но все равно там проще, чем на работе.

– Значит, у нее была причина убрать его именно на рабочем месте.

– Вот и я о том же. Не исключено, что она что-то ему сказала на прощанье. Или хотела, чтобы он ей что-то сказал. Ни одной осечки, Фини, ни единой! Пырнула старика в сердце, и ни капельки пота на ее нежном лобике. Завалила с одного удара. Можно подумать, у него там мишень нарисована. «Воткни лезвие сюда».

– Она практиковалась.

– Держу пари. Но практиковаться на манекене, на трупе, на компьютерной мульке – это совсем не то же самое, что на человеке из плоти и крови. Уж мы-то знаем! – Ева задумчиво пожевала орешки. – А сам убитый? Он почти так же нереален, как и его убийца. За восемьдесят лет жизни и пятьдесят с лишним лет врачебной практики на нем ни пятнышка, ни соринки. Нет, и на него, конечно, в суд подавали, но все это меркнет перед добрыми делами и профессиональными подвигами, почетом, признанием, премиями. А его квартира? Не квартира, а театральная декорация. Каждая вещичка на своем месте, и, бьюсь об заклад, костюмов у него больше, чем у Рорка.

6

Образ действия, почерк (преступника) (лат.).

7

Ничего (исп.).