Страница 3 из 7
Работникам РОВД еще предстоит выяснить, что это было – действительно попытка покушения или пьяная выходка подгулявшего местного жителя».
«На минувшей неделе о Ванине говорили не только в Хабаровске, но и в Москве, причем не лучшие слова. Произошло это после того, как краевая радиостанция “Восток России” выпустила в эфир так называемое расследование. Приезжий корреспондент ходил по торговым точкам и спрашивал, почему в них перестали распространять газету “Мое побережье”. И продавцы якобы отвечали ему: потому что поступило негласное указание из администрации района.
Нетрудно догадаться, откуда в краевые СМИ поступил “тревожный сигнал”. Газета “Мое побережье” выходит в районе уже третий год, и положительная публикация о работе местных властей в ней большая редкость. Неудивительно, что все эти годы она неуклонно теряла своего читателя: нельзя постоянно кормить людей “чернухой”, должны быть и хорошие новости. Стоит ли удивляться, что в какой-то момент держать “Побережку” на прилавках стало невыгодно и распространителям? В этой ситуации для ее главного редактора остался единственный способ спасти свой бизнес – громкий скандал.
И неважно, что теперь все герои расследования “Востока России” утверждают, что ничего такого они не говорили. Дело сделано, тень брошена на весь район – ради чего? Ради корыстных интересов одного горе-журналиста, пытающегося любой ценой навязать людям свою злобную газетку».
– К тому времени я осталась одна в чужой пустой квартире, куда меня пустили друзья и где я живу до сих пор. Сын Тимур еще до пожара уже работал в Хабаровске, а потом уехал в Пекин – можно сказать, стал китайским чиновником. А дочь Жанну, как только она окончила школу, пришлось эвакуировать в Москву. Теперь она работает стюардессой в S7.
Кто воевал против нее, Татьяна так и не поняла. Но период боевых действий странным образом совпал с годами руководства районом Богдана Мусяновича – бывшего главы местной транспортной полиции. В портовом городе это скромное вроде бы подразделение имеет особый вес. В лихие девяностые, которые здесь подзадержались до середины нулевых, Ванинский порт был одним из перевалочных пунктов доставки в Россию японских подержанных иномарок. Те, кто гнал машины стадами, уже знали, кому и сколько надо отстегивать. А случайные бизнес-романтики попадали на беспредел и платили сломанными судьбами, а то и жизнями.
– После первого же критического материала началось что-то мистическое, – вспоминает Татьяна. – Было такое ощущение, что кто-то нажал кнопку, и я оказалась вычеркнута из реальности. После того как сожгли дом и машину, нашу съемную квартиру регулярно пытались грабить. Не давали прохода дочери. Выпустили номер-двойник с лживыми статьями. Угрожали по телефону. Однажды я пришла в редакцию, а компьютер включен – значит, кто-то ночью проник в помещение и что-то скачивал. Зачем-то украли табличку на входе, хотя она не из цветметалла. Дело о покушении завязло в полиции, как в болоте. Газету по указанию сверху перестали принимать в торговых точках. Я думала, с ума сойду. Стала звонить коллегам в Москву: не дайте им меня задушить, нужна информационная поддержка!
Татьяна обращалась к очень известным журналистам: Борису Резнику, Леониду Парфенову, Вадиму Такменеву – ее отфутболивали, принимали за сумасшедшую. Она продолжает называть имена, а я с ужасом роюсь в памяти: нет, мне вроде не звонила.
– Однажды я случайно узнала, что существует какой-то Фонд защиты гласности, и написала туда письмо ненависти: «Где ваша помощь?! Вы кого вообще защищаете?!» После этого они стали интересоваться моей судьбой, регулярно писали со своей стороны какие-то бумаги по инстанциям. Толку от этого было мало, но и на том спасибо. А потом в Хабаровске состоялось выездное заседание Общественной палаты, что-то на тему СМИ и общества. Павел Гусев там был, Николай Сванидзе. Я туда тоже приехала – деньги на дорогу назанимала – и закатила речь, от которой представители краевой администрации съежились. И что? А ничего. Московские гости произнесли какие-то дежурные замечания и на этом успокоились. В общем, журналистская солидарность оказалась понятием весьма относительным. Если бы не хабаровское радио «Восток России», может, «Побережки» уже давно бы не было. Ребята приехали, сделали классное расследование – после этого газета вернулась в торговые точки и вообще нажим на меня немного ослаб.
Однажды каким-то рикошетом из интернета в Татьянин почтовый ящик влетело письмо от оргкомитета премии имени Артема Боровика. С призывом ко всем региональным журналистам присылать на конкурс свои публикации. Кто такой Боровик, Таня знала, что такое его премия – нет, поэтому про письмо благополучно забыла. Но тут в Ванине случилось событие, которое заставило о нем вспомнить.
«Эту пасхальную ночь многие из ванинцев запомнят надолго. Как рассказывают очевидцы, два часа на их глазах какой-то пьяный мужик куролесил в церкви: кидался куличами и яйцами, плевал на иконы, жевал свечи, хватал за грудки и крыл матом всех, кто попадался на его пути. Люди в страхе разбегались кто куда, зато на “карнавал” с разноцветной яичной скорлупой спокойно взирали сотрудники полиции. Со стороны. Словно они не на дежурство выехали, а так, погулять вышли. Многочисленные уговоры пойти и усмирить хулигана на них почему-то не действовали. За два часа к церкви было стянуто четыре экипажа (это восемь полицейских, находящихся при исполнении!), но никто из них так и не отважился помочь напуганным женщинам и детям. Правда, кто-то попытался объяснить самым непонятливым, что, мол, это местный “авторитет” гуляет, а когда он в гневе, то к нему лучше не подходить…»
«На минувшей неделе о Ванине говорили не только в Хабаровске, но и в Москве, причем добрые слова. Все мы помним, какой резонанс вызвал репортаж “Пасха для братвы”, опубликованный в газете “Мое побережье”. Речь в нем шла об инциденте, который случился в ванинском храме на прошлую Пасху. Криминальный авторитет из Октябрьского поселка ворвался в церковь и на глазах у клириков и мирян учинил там погром. Законопослушные прихожане вызвали полицию, но вместо того, чтобы скрутить беспредельщика, стражи порядка предпочли играть роль наблюдателей. И вот теперь нам стало известно, что эта публикация была по достоинству оценена: Татьяна Седых стала лауреатом одной из самых почетных журналистских премий страны – премии Артема Боровика “Честь. Мужество. Мастерство”.
– Честно говоря, я отправляла на конкурс публикацию в последний момент и даже анкету не стала заполнять, потому что была уверена: ничего не выйдет, – рассказала нашему корреспонденту сама Татьяна. – Когда меня пригласили на церемонию вручения, я тоже еще не поняла, что происходит. Боялась одного – как бы не упасть на сцене: после того как сожгли мою машину, увеличилась нагрузка на позвоночник, часто стали полностью отказывать ноги.
Когда Татьяне вручали премию, зал встал. В том числе и журналисты, поэты, общественные деятели, которых знает вся страна. Между тем в самом Ванинском районе это событие вызвало смешанные чувства. Очень многие считают, что премия, тем более подкрепленная внушительной денежной суммой, – это, конечно, хорошо, но из-за этой победы Ванинский порт снова “прославился” на всю страну как криминальное гнездо и рассадник бандитизма».
– Татьяна? – Новый глава района Николай Ожаровский задумывается, и в этот момент у него появляется очень редкое выражение лица – блаженное недовольство. С таким лицом немолодые уже мужчины, как правило, думают о женщинах, которые им всю жизнь испортили, но которых они все равно любят. – Ну что вам сказать про Татьяну? Наверное, если бы завтра газета «Мое побережье» закрылась, нам стало бы скучно жить. Мы ее выписываем, она для нас такой барометр настроений, не дает расслабляться. Но все-таки очень часто Таня перегибает палку, огульно критикует что-то, даже не попытавшись войти в положение. Ведь районные власти не всесильны. Мне вообще кажется, что это у нее не столько профессиональное, сколько личное. Ну, нравится ей быть героем, вечным оппозиционером, жить в состоянии постоянной обороны. Наверное, если бы завтра она проснулась в другой стране, где все идеально и все счастливы, она тут же впала бы в депрессию. Мы бы уже могли сто раз подать на Татьяну в суд и выиграть, но мы ее бережем и вообще – она для нас вовсе не персона нон грата. Мы даже на планерки ее приглашаем, но она не ходит.