Страница 3 из 13
– И вы полагаете, что кто-то из поскандаливших с Генрихом теперь задумал покушение на вас? – уточнил я.
Светлана постучала себя ладонью по уху.
– Некоторое время назад я заболела гриппом. Начался насморк, уши заложило, температура поднялась. В этом случае нужно дома сидеть, но у цирковых бюллетень брать не принято. Представление состоится всегда, оно отменяется лишь в случае смерти участника. Да и то, скорее всего, не отложат, приклеят труп на скотч, и он простоит на манеже два отделения с улыбкой. Я работала, очень уставала. В один вечер напилась жаропонижающего чая и очень быстро заснула. И в дреме ощущаю какое-то движение, как толчок, вот здесь, пониже уха. Открываю глаза и вижу в своей спальне мужика! Волосы черные до плеч, усы, борода, на нем плащ со звездами, такие на детские утренники «волшебники» надевают. В руках большой шприц. Я хотела закричать, а сил нет, вроде как наяву, а брежу. Мужик мне приказал: «Спать!» И все! Я в сон опять как в яму провалилась. Утром вот здесь боль ощутила.
Светлана показала пальцем за мочку своего уха.
– И припухло немного. Я отцу пожаловалась, думала, он разрешит мне один день дома полежать. Ага, как же! Ждите! Генрих велел: «Дай-ка гляну, чего там? Тьфу, ерунда! Есть след, крохотный совсем. Тебя комар укусил. Хватит ныть, собирайся, мы работаем на Рублевке на дне рождения одного олигарха. Чего уставилась? Не на трапеции тебе вертеться, экий труд мне ассистировать! Хорош лентяйничать, встала и пошла». Я ему хотела рассказать про мужика, которого в спальне видела, но промолчала. Днем в моей голове кто-то сказал четко и ясно: «Света? В чем смысл твоей жизни»? Мне сначала показалось, что рядом мужчина стоит. Но нет. Одна была. А голос продолжал: «Ты никому не нужна, тварь глупая, лучше сдохни!»
Донелли опять постучала себя по уху.
– И вот с тех пор он все время говорит, говорит, говорит… Утром, днем, вечером, ночью меня будит, приказывает: «Спрыгни с крыши, и я исчезну». Замолкает, если я в метро еду или в магазине нахожусь. А вот дома и на работе не затыкается.
Светлана оглянулась по сторонам и зашептала:
– Я поняла! Этот голос мне тот мужик черноволосый подсадил. В руках у него какое-то устройство было, типа шприца, я не рассмотрела. У меня ночью горит лампочка, но она совсем крохотная, света мало дает. Пытаюсь вспомнить, что он в руке держал… Вроде пластиковая такая, круглая штука, ну точно медицинский инструмент. Отец след от иглы за укус комара принял. Какие насекомые зимой? Мне в голову голос засунули! Уберите его оттуда! Вы сумеете! Пожалуйста! Он меня убить хочет, заставляет с крыши спрыгнуть! Помогите! Вытащите его! Умоляю! Я от всех скрываю, что в моей голове голос живет, когда он на работе талдычить начинает, я улыбаюсь. Но когда-нибудь не выдержу! Сорвусь! Меня отправят в психушку! Цепью к батарее прикуют! Пожалуйста, спасите! Вот! Вот! Он опять говорит: «Спрыгни с крыши, тварь».
Вот тут я окончательно уверился, что в этот утренний час имею удовольствие общаться с умалишенной, и заговорил:
– Все будет хорошо! Давайте я отвезу вас домой, подскажите свой адрес, а еще лучше телефон отца.
– Нет! Он меня запрет в психушке! – закричала Светлана. – Я нормальная! Я работаю! А он бубнит: «Ты гадина, если не спрыгнешь, станешь жить в палате на двадцать человек, тебя голую к кровати привяжут, будут обливать кипятком, а потом ледяной водой, бить, голодом морить. А если спрыгнешь, то просто умрешь без мучений. Скоро за тобой придут!» Спасите меня, выпишите таблетки! Меня хотят убить.
– Извините, Светлана, я не могу выписать вам лекарство… – осторожно начал я.
– Ладно, приду завтра, – неожиданно спокойно отреагировала посетительница. – У вас сейчас другие клиенты, да? По записи? Я вернусь!
– Очень прошу меня простить, но вам лучше поискать другого специалиста, – произнес я.
– Почему? – всхлипнула несчастная. – С другими же вы работаете.
– Ну… э… я узкий специалист, – забубнил я. – Голос в голове не мой профиль, я этим не занимаюсь.
Светлана наклонилась и почесала ногу в черном полусапожке, отороченном белым мехом; носок его был украшен стразами.
– Если ваш отец занят, давайте попросим подъехать сюда маму, – продолжал я, глядя на чудовищную обувь.
– Она умерла почти сразу после моего рождения, – мрачно пояснила клиентка, – я ее не помню.
Донелли обхватила голову руками и начала раскачиваться из стороны в сторону, тихо повторяя:
– Иван Павлович, пожалуйста, найдите того, кто мне в уши шепчет. Он живой, это не глюк! Он существует.
– М-м-м, – пробормотал я, не зная, как поступить.
Светлана не выглядит агрессивной, и мне жаль ее, но, увы, у нее большие проблемы с психикой.
– Найдите человека, который воткнул мне шприц за ухо, – продолжала тем временем Донелли, – это он голос подселил.
– Вы хотите отыскать мужчину из вашего сна? – уточнил я.
– Да, – закивала собеседница, – да, да, да! Сделайте так, чтобы он все убрал.
Я сидел с приклеенной улыбкой. Увы, господин Подушкин не Оле Лукойе[2]. Я не способен управлять чужими снами. Надо как-то успокоить Свету.
Я откашлялся.
– Давайте зададим вопрос. Каким образом укол мог вызвать появление голоса? Это невозможно. Вам просто приснилась чушь.
Донелли потрогала ухо.
– В шприце находился голос! Совершенно точно! Выньте его!
Я понимал, что беседовать с умалишенной пустое занятие, но продолжал увещевать ее:
– Дорогая Светлана, у вас есть враги?
– Мне завидует Роза Искоренева, – пожаловалась Донелли, – бывшая ассистентка иллюзиониста Вильгельма. Он отказался с ней работать, теперь Роза в складе сидит. Она мне в лицо улыбается, набивается в подруги, но я ощущаю ее зависть.
– Ну, навряд ли сия особа полезет к вам ночью в апартаменты, – усомнился я, – и у женщин нет усов и бороды. Вам привиделся кошмар. Мужчины со шприцем не было. Просто комар укусил вас спящую. В вашей голове нет голоса. Вы устали, много работаете, вам надо отдохнуть, расслабиться.
Я говорил и говорил благоглупости, потом решил еще раз предложить:
– Давайте я отвезу вас домой?
– Вы любите деньги? – неожиданно спросила Донелли.
– Не могу сказать, что испытываю страсть к купюрам, но без них никуда, – улыбнулся я.
– Предпочитаете зарабатывать или в подарок их получать? – не успокаивалась Света.
Разговор принял совсем уж странный оборот, но я был рад, что несчастная больная оставила тему голоса в ее голове, и поддержал беседу:
– Мужчина должен сам зарабатывать на жизнь.
– Если женщина вам захочет подарить… ну… тысячу евро, из хорошего отношения, вы возьмете?
– Нет, – ответил я, – постараюсь избежать такой ситуации.
– Но вы же берете от клиентов аванс? – прищурилась Донелли.
– Конечно, но это служба, – пояснил я, – подписывается договор, выплачивается некая сумма…
– Взяв предварительную оплату, вы потом ее отрабатываете?
– Конечно, – согласился я.
Светлана встала.
– Можно зайти в ваш туалет?
– Он находится в холле, дверь рядом с вешалкой, – любезно объяснил я.
Донелли ушла. Я открыл ноутбук, вбил в поисковик слова «Чудесная страна» и увидел целую страницу. «Оптовая продажа конфет «Чудесная страна», детский центр, гимназия и штук десять магазинов с тем же названием. Похоже, у людей совсем нет фантазии. Какая из сих лавок принадлежит Генриху Донелли? Одна торгует мебелью, другая канцелярскими принадлежностями, третья обувью… Минуточку! Я перепутал название! Светлана говорила не «Чудесная страна», а «Страна чудес»!
Из прихожей раздался хлопок двери. Я оторвался от компьютера.
– Светлана! Вы нашли туалет?
Ответа не последовало, я встал и вышел в холл. В прихожей никого не оказалось, в санузле тоже, на вешалке не было чужой куртки. Я задвинул щеколду. «Не дай мне Бог сойти с ума, уж лучше посох да сума», – написал много лет тому назад Пушкин. Я не способен оказать помощь Светлане, но почему я чувствую себя виноватым? Ох, не стоило отпускать девушку одну, как бы с ней беды не приключилось! Надо немедленно найти номер телефона ее отца и рассказать ему о визите дочери.
2
Оле Лукойе – литературный герой писателя Ханса Кристиана Андерсена. Хорошим детям он показывает добрые сны, а злым – кошмары.