Страница 5 из 5
Но по улыбке его и по интонации Николай понял, что он совсем не верит ему, что слишком глубока в нем убежденность в том, что все ненормальное это болезнь, и винить, в общем-то, его было не в чем.
Повернулся ключ в замке, и в кабинет зашли трое парней. Позади них стоял человек в очках.
- Ну вот, - сказал Николай, - и психиатр пришел.
Оценил на глаз расстояние до окна, в два прыжка преодолел эти метры, вспрыгнул на подоконник и, не дав никому опомниться, оттолкнулся от карниза. Уроки, полученные во сне, не прошли даром. Запульсировало в животе, его встряхнуло, как на ухабе, и, медленно спланировав с высоты третьего этажа, он опустился на газон.
- Ну, что сказали врачи? - сразу же спросила Дина.
- Что я совершенно здоров. Они извинились за ошибку в диагнозе и очень рады за меня... Нет, в самом деле, Динка, я здоров, и никакой опухоли у меня нет.
Дина опустилась на стул, и по ее растерянному лицу можно было понять, что она и сама не знает, плакать ей или смеяться. Но потом все-таки сделала выбор и заплакала.
- Я не хотела говорить тебе, я и в самом деле думала, что ты умрешь. Прости меня за это. Но я заботилась о тебе не из-за жалости. Я люблю тебя.
- Странно, что мы никогда не говорили об этом. Ах ты, вольная птица.
Он погладил ее по голове. Волосы ее падали на глаза, и он не видел их, а это было очень важно. Видеть ее глаза.
- Я хотела, чтобы после тебя остались не только эти картины. Сейчас, наверное, можно сказать.
- Можешь и не говорить. Я буду учить его летать. Хотя, кто знает, может, он будет уметь делать это с рождения. То-то хлопот тебе будет...
И он рассмеялся, поднял ее на руки и, мягко оторвавшись от пола, поднялся к потолку. Звякнула люстра.