Страница 47 из 52
Дверь отворила невысокая женщина с желтоватым лицом. Эдвард обменялся с ней несколькими фразами по - французски. Виктория, хотя и очень поверхностно знавшая этот язык, поняла все же, что речь шла о ней, о том, в частности, что ей необходимо немедленно переодеться.
Действительно, уже через минуту Викторию провели в спальню, где за несколько мгновений она превратилась в.., монахиню. Перед Эдвардом она предстала в длинном платье, чепце и со сложенными на четках руками.
Эдвард улыбнулся.
- Красивее монахини я никогда еще не встречал! Старайтесь опускать глаза, особенно перед мужчинами, и вы будете в этой роли просто великолепны!
Француженка, помогавшая Виктории, тоже переоделась, и из дома к машине вышли две монахини. За рулем сидел водитель - европеец в белой блузе.
- А теперь, Виктория, - проговорил Эдвард, - все зависит от вас! Выполняйте в точности только то, что вам будет велено!
В его голосе прозвучал оттенок угрозы. Виктория спросила:
- Вы не поедете с нами?
- Не могу! Скоро, однако, мы увидимся снова... Наклонившись к самому лицу Виктории, он ласково добавил:
- Я рассчитываю на вас, любовь моя! Эту роль только вы способны сыграть.., и я обожаю вас! Монахинь целовать не полагается.., но мое сердце с вами!
Виктория опустила глаза не хуже, чем это сделала бы настоящая монахиня. Больше всего ей сейчас хотелось выцарапать Эдварду глаза, а он тем временем продолжал:
- Обо всем остальном можете не беспокоиться! Документы у вас в порядке и никаких сложностей на сирийской границе не будет. Да, чуть не забыл! В монахинях вас зовут сестрой Марией. Ваша спутница, сестра Тереза, займется всем, и именно ей вы должны подчиняться.
Захлопнув дверцу он отступил на тротуар и добавил:
- И главное, умоляю вас, не вздумайте крутить!.. Иначе...
Не докончив фразу, Эдвард прощальным жестом помахал рукой вслед трогавшейся машине.
Виктория задумалась. Как в самом Багдаде, так и на пограничном посту можно было бы поднять крик, позвать на помощь, привлечь внимание, затеяв какой - нибудь скандал. Только, что это даст? Вероятно, ничего, кроме.., смерти Виктории Джонс. Небольшой пистолет, на мгновенье мелькнувший в руках сестры Терезы, не оставлял сомнений в том, что времени рассказать о своих невзгодах у сестры Марии не будет.
Станет ли риск меньшим в Дамаске? Сомнительно... Как знать, не заготовлена ли уже у сестры Терезы справка, подтверждающая психическое расстройство, которым страдает сестра Мария.
Лучше доиграть игру до конца, побыть Анной Шееле до возвращения в Багдад и бесстрашно оставаться ею до самой последней секунды. Неизбежно наступит момент, когда Эдвард не в силах будет контролировать ее действия. Когда, получив документы, она отправится на конференцию, ничто не помешает ей крикнуть: "Я не Анна Шееле, а все эти документы - фальшивка"!
Странно, что Эдвард решился пойти на такой риск. Однако тщеславие ослепляет, а обойтись без Анны Шееле Эдвард и его единомышленники не могут. Им необходима своя Анна Шееле, а никто из них не способен заменить Викторию в этой роли. Эти "супермены" нуждаются в Виктории Джонс, простой машинистке...
Их пленница? Несомненно...
Однако пленница, у которой, в конечном счете, остались еще на руках кое - какие козыри.
Глава двадцать третья
Огромный "Скаймастер", сделав круг над аэродромом, приземлился, как выражаются пилоты, "на три точки" и подрулил к зданию аэровокзала. Вышедшие из самолета пассажиры разделились на две группы: продолжающие рейс до Басры и делающие пересадку на самолет, летящий в Багдад.
Во второй группе, направившейся к контрольному пункту, чтобы пройти необходимые формальности, было всего четыре пассажира: араб - крупный коммерсант, судя по виду, молодой врач - англичанин и две женщины.
Первая была шатенкой с чуть осунувшимся лицом. Шелковая лента с грехом пополам удерживала ее причесанные кое - как волосы.
- Миссис Понсфут Джонс? - взяв ее паспорт, спросил таможенник. Англичанка?.. Едете к своему мужу? Отлично. Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо. Какую имеете валюту?
Вторая женщина - хрупкая блондинка, одетая вполне прилично, хотя и не изысканно.
- Мисс Грета Харден?.. Датчанка. Летите из Лондона... Массажистка... Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо... Какую имеете валюту?
Всем четверым сообщили, что самолет на Багдад вылетает во второй половине дня и что пока их отвезут в гостиницу, где они смогут позавтракать и немного отдохнуть.
Грета Харден лежала в своем номере, когда в дверь постучали. Отворив, она увидела стюардессу, одетую в форму авиакомпании.
- Прошу прощения, мисс Харден. Небольшое недоразумение с вашим билетом. Ничего, впрочем, серьезного... Не пройдете ли вы со мной в бюро... Это здесь же в гостинице, в конце коридора...
Едва Грета Харден вошла в комнату, табличка на дверях которой должна была уже через минуту исчезнуть, как ее рот был заткнут кляпом, а на голову наброшен капюшон. Пока двое мужчин держали ее, третий, молодой врач, отвернув рукав платья, вонзил ей в кожу иглу шприца. Через тридцать секунд Грета Харден перестала осознавать происходящее вокруг.
- Шесть часов с гарантией! - добродушно проговорил медик. - Теперь ваша очередь, сестры!
Его слова были обращены к двум монахиням, сидевшим у окна. Мужчины вышли, и старшая из монахинь поднялась с места. Пока она раздевала Грету Харден, вторая, помоложе, нервно вздрагивая, сбросила с себя костюм монахини. Через пару минут на Виктории был костюм Греты Харден, а датчанка, уже одетая монахиней, лежала в постели.
Время от времени поглядывая на фотографию, "сестра Тереза" начала придавать Виктории сходство с Анной Шееле. Когда она закончила зачесывать волосы в узел на затылке, в комнату вернулись мужчины. Лица у них сияли.
- Никаких сомнений, - проговорил врач. - Грета Харден - это и есть Анна Шееле. Документы были в чемоданчике, засунуты в пачку журналов. Отвесив Виктории церемонный поклон, он добавил:
- А теперь, мисс Харден, если вы окажете честь позавтракать вместе со мной...
Виктория вышла с ним. В холле не было никого, кроме дамы, облокотившейся на стойку почтового бюро.