Страница 7 из 13
Человек, живший в начале XX столетия, обнаружил бы, что социальная структура мира середины столетия очень напоминает его собственное общество. Если он трудился на заводе, то столкнулся бы с таким же разделением труда и иерархической системой управления. Если бы работал в офисе, то окунулся бы в ту же бюрократию, обнаружил то же продвижение по карьерной лестнице. Он приходил бы на работу в восемь или девять часов утра и уходил бы ровно в пять вечера, а его жизнь оказалась бы четко разделена на дом и работу. Он носил бы костюм и галстук. Большинство его сослуживцев были бы белыми мужчинами. Его ценности и отношения с коллегами по работе практически не изменились бы. На рабочем месте он столь же редко видел бы женщин, за исключением секретарей, и почти никогда не поддерживал бы профессиональных контактов с представителями другой расы. Он бы рано женился, очень быстро завел детей, прожил в браке до конца своих дней и, скорее всего, всю жизнь трудился бы в одной компании. Что касается досуга и развлечений, этот путешественник во времени обнаружил бы, что кинофильмы и телевидение в значительной мере вытеснили театральные постановки, но в остальном активный отдых остался прежним: просмотр матча по бейсболу или боксу и, возможно, игра в гольф. Он стал бы членом клуба или какой-либо общественной организации, соответствующей его социально-экономическому статусу, придерживался бы определенных общественных норм и требовал бы того же от своих детей. Темп его жизни зависел бы от ценностей и требований организаций. Он вел бы жизнь «человека компании», образ жизни которого так точно описывали самые разные авторы, в том числе Синклер Льюис, Джон Гелбрейт, Уильям Уайт и Чарльз Миллс[8].
Второй путешественник во времени был бы весьма озадачен поразительными социокультурными переменами, произошедшими после 1950-х годов. На работе он обнаружил бы новый дресс-код, новый график работы и новые правила. Он заметил бы, что офисные сотрудники одеваются, словно они на отдыхе (в джинсы и рубашки с открытым воротом), и был бы поражен тем, что некоторые из них занимают руководящие посты. У него сложилось бы впечатление, что люди приходят на работу и уходят, когда захотят. У молодых коллег он заметил бы татуировку или пирсинг. Среди руководителей были бы женщины и даже представители других рас. Индивидуальности и самовыражению придавалось бы большее значение, чем подчинению и организационным нормам. Тем не менее поведение всех этих людей показалось бы второму путешественнику во времени на удивление пуританским. Его шутки по поводу разных национальностей все сочли бы плоскими. Курить он смог бы разве что на парковочной площадке, а два мартини, выпитых за обедом, вызвали бы у людей серьезную обеспокоенность. Взгляды и выражения, которые он никогда не счел бы обидными, огорчали бы окружающих. Он постоянно испытывал бы неловкость из-за того, что не знал, как себя вести.
На улице этот путешественник во времени увидел бы намного больше представителей разных этнических групп, чем мог себе вообразить, – выходцев из Азии, Индии, Африки и Латинской Америки, а их поведение показалось бы ему странным и даже неприемлемым. Там были бы супружеские пары, состоящие из людей разных рас, а также однополые пары, которых называют веселым словом «гей». Поведение одних людей показалось бы нашему путешественнику во времени знакомым – например, женщина с коляской делает покупки или офисный работник обедает за стойкой. Но занятия других были бы совершенно для него странными: взрослые мужчины в облегающих спортивных костюмах ездят на велосипедах, сделанных по последнему слову техники, или женщины в одежде, напоминающей нижнее белье, катаются на диковинных роликовых коньках.
Второму путешественнику из прошлого показалось бы, что люди постоянно что-то делают, но работают почему-то не тогда, когда должны. Он был бы поражен тем, что они, с одной стороны, ленивы, а с другой – помешаны на физических упражнениях. Его удивило бы, что они серьезно относятся к своей карьере, но при этом не задерживаются долго на одном месте (неужели никто не работает в одной компании больше трех лет?), что они проявляют заботу о других людях, но одновременно ведут замкнутый образ жизни (что случилось с женскими клубами, ложами Ордена Лосей{12} и лигами игроков в боулинг? Почему не все ходят в церковь?). Хотя физическая среда могла показаться нашему путешественнику во времени знакомой, его ощущения были бы совершенно другими.
Первому путешественнику из прошлого пришлось бы приспосабливаться к значительным технологическим переменам, тогда как второй столкнулся бы с более глубокими и всеобъемлющими преобразованиями. Именно он оказался бы в том времени, когда кардинально меняются образ жизни и картина мира: старый порядок разрушен, а постоянные изменения и неопределенность стали неотъемлемой частью повседневной жизни.
Движущая сила перемен
Что повлекло за собой все эти изменения? Что такого произошло в период с 1950-х до настоящего времени, чего не было до этого? Ученые и специалисты выдвинули множество теорий и высказали самые разные мнения по поводу того, пользу или вред приносят эти перемены. Одни сетовали на исчезновение традиционных социальных и культурных норм, другие говорили о наступлении светлого будущего, основанного главным образом на новых технологиях.
Креативность стала ключевым фактором развития экономики и общества, и в этом истинная движущая сила всех процессов. Как в профессиональной, так и в других сферах жизни сегодня мы выше, чем раньше, ценим творческое начало и более активно способствуем его развитию. Творческий порыв (качество, отличающее человека от других биологических видов) охватил сейчас все в небывалых масштабах. В задачи этой книги входит анализ причин происходящего, а также изучение последствий данных процессов для нашего мира.
Многие утверждают, что мы живем в эпоху информационной экономики, или экономики знаний. Тем не менее в действительности в основе современной экономики лежит креативность. Именно креативность (согласно словарю Уэбстера, это «способность создавать значимые новые формы») стала решающим фактором конкурентного преимущества. Практически во всех отраслях – от автомобилестроения до индустрии моды, от пищевой промышленности до информационных технологий – в долгосрочной перспективе побеждает тот, кто способен творить. Так было всегда, со времен аграрной революции и до эпохи промышленной. Однако за прошедшие несколько десятилетий мы в полной мере осознали происходящее и научились действовать в соответствии с этим новым знанием.
Дин Саймонтон, ведущий ученый в этой области, определяет креативность как акт привнесения в мир чего-то полезного, эффективного и неочевидного, или, как лаконично говорит он сам, того, что «объединяет в себе новизну, полезность и неожиданность»[9]. Было бы ошибочно полагать, что креативность сводится к созданию невероятно успешных изобретений, продуктов и компаний. В современной экономике креативность носит всеобъемлющий и непрерывный характер, что способствует постепенному совершенствованию продуктов и процессов, обеспечивающему их жизнеспособность не в меньшей степени, чем исходное изобретение. Кроме того, креативность в области технологий и экономики зависит от креативности в сфере художественного творчества и культуры. Наличие такой зависимости подтверждается возникновением совершенно новых отраслей, от компьютерной графики до цифровой музыки и анимации. Для формирования различных форм креативности необходима определенная социокультурная среда. В свое время Макс Вебер{13} сказал, что протестантская этика способствовала развитию основополагающего духа бережливости, трудолюбия и эффективности, положившего начало формированию раннего капитализма. Точно так же всеобщая приверженность духу креативности во многих ее проявлениях лежит в основе нового креативного этоса, определяющего характер нашей эпохи.