Моя сестра Джоди

– Перестань называть меня Шез. Идиотское прозвище. Зови меня здесь просто по имени – Шэрон. А продукты… Для этого существует служба доставки, глупенький ты мой, – сказала мама.

– А куда мы будем ходить? – спросила Джоди.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать, – рассеянно ответила мама, глядя на Мельчестер Колледж словно на небесное виде́ние. Она была все еще бледной из-за того, что ее укачало в машине, и постоянно вытирала лоб бумажными платками.

– Ну, куда мы будем ходить в кино, например? Или в «Макдоналдс»? Или просто по магазинам? – высоким от напряжения голосом уточнила Джоди.

– Думаю, что смогу возить вас в ближайший город по субботам, – быстро сказал папа.

– А как же я буду встречаться с подругами? – спросила Джоди.

– Твои подруги будут здесь, в колледже, – безмятежно объявила мама. – У тебя в Мельчестере появятся прекрасные новые подруги.

– Не появятся, – сквозь зубы пробормотала Джоди. – Я не стану дружить с местными задери-нос-выскочками. Да еще малолетними.

– Джоди! – воскликнула мама.

– Эй, эй, она слегка взволнованна, вот и все. Нам всем выпал счастливый случай, и мы все слегка взволнованны, – поспешил вмешаться папа. У него голос тоже был взволнованный, и к тому же озабоченный. – Честно говоря, я тоже не предполагал, что здесь такая глушь. Как на острове.

– А я нахожу, что здесь прекрасное местечко, – сказала мама.

– Да-да, конечно, прекрасное, – обреченно кивнул папа.

Мы подкатили к огромным воротам, за которыми начиналась длинная, посыпанная гравием подъездная дорожка к дому. Ворота были красивые, кованые, в точности такие же, как в моем воображаемом Особняке с башней.

– Сезам, откройся! – воскликнул папа.

Ворота от его возгласа не открылись. Папа нажал на клаксон и громко загудел. Если папа надеялся, что в ответ на его гудок из ниоткуда волшебным образом появится сторож и отопрет ворота, то он ошибся. Мы сидели в машине и смотрели на запертые ворота. Они были прикреплены к очень высокой, уходящей далеко влево и вправо изгороди, сделанной из частых железных прутьев в форме пик.

– Возможно, это знак судьбы, страшное предзнаменование, – замогильным голосом завела Джоди. – Мы нежеланные гости в этой стране теней. Давайте лучше развернемся и поедем домой.

– Прекрати дурачиться, Джоди. Наш дом теперь здесь, – сказала мама.

– Но нас не хотят впускать, – не унималась Джоди. – Разве только через забор махнуть. Но будет очень больно. Зачем кто-то присобачил к этим прутьям такие острые наконечники?

– Это школа, – пояснила мама, начиная раздражаться. – Забор нужен для безопасности. Чтобы никто из злоумышленников не проник снаружи.

– А может, для того, чтобы никто из учеников не совершил отсюда побег, – мрачно продолжила Джоди. – Это не школа, а тюрьма какая-то.

– Ладно, тюрьма не тюрьма – как нам внутрь-то попасть? – сказал папа. Он еще погудел клаксоном, а затем вылез из машины, подошел к воротам и потряс их. Ворота задребезжали, но не стронулись с места. Зазвенел висевший на цепи замок.

– Заперто, – сказал папа.

– Позвоним в школу и попросим, чтобы кто-нибудь пришел и открыл их, – потянулась за своим мобильником мама.

– А может, они заперты потому, что начались каникулы и в школе никого нет? – предположила Джоди. – Смотрите, вокруг ни души.

Действительно, куда ни кинь взгляд, было совершенно пусто.

– В школе сейчас масса народу. Я буквально вчера разговаривала по телефону с секретаршей, – возразила мама. – Она сказала, что нас здесь ждут. Секретарша знает, что мы приедем. И еще фургон с нашими вещами.

Мама порылась в своей сумке и нашла письмо с адресом и телефонами школы.

– Может быть, Большой Альф и Малыш Берни опередили нас и приехали сюда давным-давно, когда ворота еще были открыты, – принялась на ходу сочинять Джоди. – Мы думали, что они простые грузчики-перевозчики, а на самом деле они сумасшедшие, повернутые на убийствах маньяки. Они припарковали свой грузовик, потом вошли в раж, вооружились нашей кухонной утварью и стали убивать всех подряд. Наносили смертельные удары нашими сковородками, протыкали насквозь вилками и штопором. Было все – и брошенные в кусты истекающие кровью маленькие мальчики, и задушенные собственными шарфами секретарши, и расплющенный в блин директор школы.

Мама отняла от уха мобильник и резко захлопнула его крышку:

– Не отвечает.

– Вот видишь, – сказала Джоди.

– А тебе по губам надо дать, – ответила мама. – Я же слышала, как ты сказала… то слово.

– Какое еще слово? – удивилась Джоди. – Блин, что ли? Так это было не ругательство, а точное описание того, во что превратился директор. Он слышал твой звонок и пытался из последних сил ответить на него, барахтаясь в луже собственной крови и расплющенный как блин. Все четко? Ну вот, он даже ухватился рукой за телефонный провод, но дотянуться до трубки уже не смог и рухнул замертво, и кровь алым фонтаном хлынула из его расплющенного как блин рта.

– Джоди!

– Кровь стекала вниз по лестнице, и залила коридоры, и добралась до парадной двери, и просочилась на белые мраморные ступени крыльца.

Я поежилась и, прищурившись, стала всматриваться в ступени крыльца.

Я понимала, что Джоди молотит чушь, но… А вдруг? Но парадная дверь колледжа распахнулась – нет, это был не умирающий, раскатанный в блин и залитый кровью директор, а крупная полная женщина с очень большой собакой.

Папа тоже увидел ее и яростно налег на клаксон.

– Прекрати, Джо! – воскликнула мама, затыкая пальцами уши.

– Это же секретарша, мисс Френч, одна из тех, кто был на том собеседовании. Я заставлю ее услышать, – и папа вновь нажал на клаксон.

– Она решит, что ты грубиян и невежа, – заявила мама, выбираясь из машины. – Я сейчас окликну ее. Мисс Френч! Мисс Френч! Простите за беспокойство, но нам нужно, чтобы вы открыли ворота!

Мама кричала на верхних нотах, но при этом старалась сохранить свой аристократический, как ей казалось, акцент, поэтому голос у нее звучал так, будто ее душат.

– Мисс Френч и ее адский пес! – хихикнула Джоди. – Мы еще услышим, как он завывает по ночам, сидя на цепи. А потом он учует наш свежий девичий запах и сорвется с цепи, и мы услышим, как он клацает когтями, подкрадываясь по коридору к двери нашей спальни.

– Нет, ему придется плыть по коридору в море крови, – возразила я. Мне очень хотелось, чтобы Джоди замолчала.

Я всегда считала, что люблю собак, но этот пес выглядел очень уж громадным, даже издали. Мисс Френч, очевидно, услышала маму и папу, потому что двинулась в нашу сторону. Пес оторвался от нее и побежал вперед. Идти мисс Френч было довольно далеко. Она шла и размахивала руками, подавая нам странные знаки.

– Возможно, нас заманивают в ловушку, – прокомментировала Джоди.

Когда мисс Френч подошла немного ближе, мы услышали, как она кричит:

– Просто поверните!

– Повернуть? – растерянно переспросила мама, глупо оглядываясь по сторонам в поисках, куда бы ей повернуть.

– Повернуть? – удивился папа. – О боже, какой же я болван!

Он дернул замок, и тот отлетел, потому что вместе с цепью был просто прикреплен к одной из стоек. Потом папа взялся за красивую резную ручку, повернул ее, толкнул, и ворота открылись. Папа густо покраснел и почесал в затылке.

– Ох, Джо, Джо! – вздохнула мама. – Что она теперь о нас подумает?

– Как же я такого дурака свалял! – продолжал удивляться папа.

А мисс Френч тем временем подошла совсем близко и уже не размахивала руками, а покачивала головой.

– О, мисс Френч, прошу прощения. Вы, наверное, решили, что мы законченные идиоты, – смущенно пробормотала мама.

– Вовсе нет, – поспешно, но, по-моему, не слишком уверенно ответила мисс Френч и прикрикнула: – Сидеть, Шеп, сидеть!