Страница 22 из 22
«Я сел в тюрьму и стал свободным»
Когда входишь в ДК колонии № 6, где находится молельная комната – дорогу можно не спрашивать. Идешь на запах ладана. Здесь, на зоне, этот запах воспринимается совсем не так, как на воле. Здесь это один из запахов свободы. А для тех, кто приходит сюда молиться, – единственный.
– Когда мне предложили написать заявление на УДО, для меня это уже не был выбор между тюрьмой и волей. – Анатолий отвечает на главный вопрос. – Несвобода – она ведь не в темницах, а в душах. Чем отличается образ жизни арестанта и монаха? Да, в сущности, ничем. Монах тоже живет за стеной, терпит многие лишения. Только осужденный делает все это по принуждению, а монах – добровольно. И что для одного – «лишение свободы», то для другого – ее обретение.
Анатолий подошел к книжному стеллажу. По описи в молельной комнате 1238 книг по религиозной тематике. Достал «Путь ко спасению» Феофана Затворника.
– Вот святитель Феофан. В девятнадцатом веке жил. В самый расцвет своей церковной карьеры взял и ушел в добровольный затвор. И провел в полном одиночестве 24 года. Если сравнивать с «лишением свободы», то это даже не особый режим. Особистов хотя бы на прогулку выпускают, а Феофан из кельи вообще не выходил. И в таком вот добровольном карцере он написал книги, которые до сих пор наставляют в духовной жизни не только простых верующих, но даже архиепископов и патриархов.
– Анатолий, ты хочешь сказать, что как только ты сел в тюрьму, так сразу и стал свободным?
– Как только осмыслил, что со мной произошло. Это случилось еще в СИЗО. Я вспомнил старца, которого ослушался. Я понял, что на этот раз мой срок – это больше, чем просто наказание за преступление. Я уклонился от монастырской жизни и тут же получил монастырскую жизнь навыворот – тюрьму. Я понял, что в моих силах максимально приблизить эту тюремную реальность к монастырской. Я еще в СИЗО начал молиться, а здесь, в колонии, нашел единомышленников. А потом я дал Богу обет – оставаться в колонии до тех пор, пока не построю храм. Так что УДО я воспринял как искушение – точно такое же, какое у меня было, когда я решил уйти из Оптиной пустыни. Тогда я поддался этому искушению, теперь устоял.
– А как же жена Татьяна? Она ведь, наверное, ждет.
– От Татьяны уже несколько лет нет вестей. Последний раз она писала мне из какой-то больницы в Тульской области. После того как меня посадили, ее выгнали с жилплощади, хотя не имели права этого делать. Наверное, теперь где-то скитается. А может, подвизается в каком-нибудь монастыре.
– Анатолий, рано или поздно срок кончится, и руководство колонии сделает тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Что будешь делать после освобождения?
– Поеду в Оптину. К Илию. Как он скажет, так и будет.
Бумажный кораблик как средство спасения
Тошев, наверное, единственный осужденный в России, у которого есть собственный ключ от целого здания, находящегося на территории колонии. Это здание – строящийся храм Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии. Анатолий каждое утро приходит сюда зажечь свечу и помолиться. Начальники доверяют ему так, как не доверяют некоторым сотрудникам охраны. За Тошевым закрепилось очень редкое для осужденного «погоняло» – батюшка.
И правда, батюшка. Когда Анатолий долго с кем-то разговаривает, его руки потихоньку находят себе место на животе – характерная привычка многих священников.
Здание и купол храма уже готовы, осталось установить кресты и произвести отделку. Отец Роман, который курирует стройку от Липецкой епархии, обещает, что в этом году в храме уже начнутся службы.
– Быстро управились, – говорит отец Роман. – Всего три года прошло с тех пор, как в колонию приезжал митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий. Анатолий тогда сам обратился к владыке с просьбой помочь построить отдельно стоящий храм. Владыка благословил. С тех пор епархия поставляет стройматериалы, а группа осужденных вместе с Анатолием строят.
Захожу в храм и вижу глюк. На строительных лесах стоит трехмачтовый фрегат. Не успеваю опомниться, как в храм заходит осужденный Владимир Мамаев, берет корабль, извиняется и уходит.
– Это наш прихожанин, – улыбается Тошев. – Отбывает 12-летний срок за убийство. Он полгода назад начал ходить на богослужения, и тут же у него талант прорезался – начал конструировать из бумаги корабли и храмы. Делает их и в воскресные школы отдает. Говорит, что это он так спасается. Но только сам он не любит об этом рассказывать. В бараке и так много язвят по этому поводу. Но я думаю, что, как только мы на храме кресты установим, язвить перестанут. Крест на храме – это самый главный аргумент в нашу пользу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.