Ответный удар (сборник)

Зал радостно взревел. Родим готов был дать голову на отсечение, что у половины мужчин в этом зале сейчас мокро в штанах.

Когда Железная Леди покинула подиум и ее сменила Подруга Пирата, Родим жестом подозвал знакомую официантку, которая неутомимо сновала между столиков. Та приблизилась к нему, старательно покачивая бедрами:

– Еще виски, сэр?

– Нет, спасибо. Я бы хотел узнать, где здесь можно приобрести цветы?

Ошалело блымнув глазами, официантка с благоговейным ужасом уставилась на него. Похоже, с тем же успехом он мог спросить у нее, где здесь можно недорого купить живого слона или боевой крейсер.

– Может быть, все же кровавый стейк?.. – пробормотала она.

– Вы неправильно поняли, я не собираюсь закусывать цветами, – смущенно улыбнулся Родим. – Видите ли, мне очень понравилась одна из артисток, и я хотел бы в знак восхищения послать ей красивый букет.

Официантка так же ошалело произнесла: «Да, сэр». На ее кукольном личике застыло сложное выражение: ужас из глаз исчез, сменившись смесью потрясения и озадаченности. Еще пять минут назад Пестрецов готов был бы держать пари, что ничто во Вселенной не сможет шокировать эту девицу, однако в действительности сделать это оказалось проще простого.

Шустро проскользнув через весь зал, девушка в передничке подошла к охраннику у дверей и принялась что-то возбужденно ему рассказывать, то и дело крутя пальцем у виска.

Когда Подруга Пирата спускалась со сцены, возле столика Пестрецова нарисовался тот самый охранник.

– Вы действительно хотите послать одной из стриптизерш цветы, сэр? – поинтересовался он.

– Ага, – простодушно кивнул Родим. – Это запрещено правилами заведения?

– В общем-то нет, – задумчиво произнес охранник. – Просто сколько я тут ни работаю, никто еще такого не делал… А кому именно вы хотите преподнести цветы?

– Железной Леди, – ответил Пестрецов, всячески демонстрируя свое смущение. – Я даже готов заплатить вам, если вы согласитесь поспособствовать…

– Отличный выбор! – Услышав имя понравившейся гостю дамы, охранник вдруг расцвел, осклабившись во всю пасть, словно в предвкушении какого-то радостного события. – Это действительно замечательная девушка! Не надо мне никаких денег, я буду очень рад помочь, а стоимость букета вам включат в счет. Люди должны помогать друг другу, не правда ли? Более того, я постараюсь устроить так, чтобы вы смогли лично вручить букет артистке. Только вам придется подождать до конца представления, потому что доступ в гримуборные до окончания программы категорически запрещен.

– Ничего страшного, я подожду.

Когда основная программа эротического шоу подошла к концу и немногочисленных оставшихся посетителей принялись развлекать нон-стоп неумело скакавшие вокруг шестов стриптизерши низкого класса, к столику в углу вновь приблизился охранник, держа в руках небольшой букет генетически модифицированных фиалок, лепестки которых мягко сияли в полумраке серебристым светом, а на мохнатых листьях словно застыли светящиеся капельки росы. С церемонным видом, едва скрывая ехидную усмешку, охранник вручил посетителю букет и пригласил следовать за собой.

В дальнем конце зала уже зажгли приглушенный свет, поэтому по пути к гримуборной Родим заметил, что его инициатива отчего-то крайне заинтересовала весь персонал заведения. Так что он двигался под перекрестным обстрелом десятков глаз охранников, официанток, стриптизерш и барменов, наблюдавших за ним с жадным интересом и обменивавшихся кривыми улыбками. Родим понимающе ухмыльнулся про себя и, приблизившись к двери, на которой по трафарету было написано: «Железная Леди», изобразил на лице крайнее волнение пополам с любовным томлением (ну, как смог – впрочем, в данной ситуации особого артистизма не требовалось). Остановившись у двери, он картинно потеребил букетик и, повинуясь приглашающему жесту охранника, робко постучал.

Изнутри послышалось:

– Какого хрена? Пошли вон.

Охранник беззвучно отступил на два шага назад – как ему показалось, совершенно незаметно для гостя.

– Извините, мадам, я был столь поражен вашим выступлением, – противным фальцетом с нарочитой дрожью в голосе прогнусавил Родим, – что мне хотелось бы в благодарность преподнести вам эти замечательные цветы…

– Ч-ч-чего?!

Дверь гримуборной внезапно распахнулась от резкого удара изнутри и с грохотом врубилась в стену. Если бы ожидавший этого Пестрецов не прянул всем телом в сторону, ему наверняка досталось бы дверью между ног.

На пороге нарисовался предмет мечты скромного лоха, весь вечер проторчавшего за самым дальним столиком с одним-единственным стаканом виски. На Железной Леди были камуфляжные штаны и армейская футболка цвета хаки, открывавшая тренированные бицепсы. Волосы, на выступлении торчавшие длинными серебристыми иглами, уже были тщательно промыты, высушены и стянуты резинкой в конский хвост: на самом деле они оказались ярко-рыжими. На кисть ее правой руки, уже занесенной для удара, был надет кастет из никелированной стали.

– Разодрать мою задницу, – ошеломленно пробормотал предмет мечты, облокачиваясь на дверной косяк и складывая руки на груди. – Это ж Песец.

– Привет, Рысь, – произнес Родим уже своим обычным голосом. – И скольким ты уже отбила яйца?..

Он не сумел отказать себе в удовольствии и чуть повернул голову, чтобы полюбоваться потрясенной физиономией охранника…

– И давно ты здесь трясешь задницей?

– Да уж больше полугода.

Они сидели в дальнем углу опустевшего зала, за тем самым столиком, и лакали местное виски. Оба успели сойтись на том, что больше всего это пойло напоминает самогон, который Казимеж гнал на Фарсалосе из картофельных очисток и абрикосовых косточек, только оно тому самогону и в подметки не годится. Однако они не были достаточно артистичными людьми, чтобы травить себя огненной бластерией, а так называемая контрабандная «Боярская» со Светлого Владимира на самом деле не имела с настоящей ничего общего: обычный плохо разбавленный спирт. На столе перед ними в стакане воды мягко мерцали фиалки.

– А до этого где тебя носило? – поинтересовался Родим, бултыхая в бокале темно-коричневую жидкость с резким запахом. – Я на тебя вышел чудом.

– Сразу после отставки вернулась в родные края и пыталась начать жить нормальной жизнью. – Рысь помолчала, скрипнула стулом. Подняла взгляд на собеседника. – Отчего-то не смогла. Ну, чего тебе объяснять, сам небось все понимаешь… Завербовалась на рудники в пояс Альгавы. Там было тяжело, но здо́рово. Изматывающая работа, тяжелые условия, тупой быт, чужие люди вокруг – то, что нужно, чтобы побыстрее забыть о Дальнем Приюте. Но меня оттуда быстро вышибли. Когда количество шахтеров, которых я изувечила, перевалило за второй десяток, руководство шахт заявило, что не намерено терпеть убытки и постоянно решать вопрос с наймом нового персонала из-за того, что какой-то сучке взбрело в голову, будто у нее между ног сокровище, которое следует защищать всеми доступными средствами, включая табуретки с камбуза, распорные штанги и запасные буры большого диаметра.

Покачав головой, она еще плеснула себе виски из стоявшей на столе бутылки: в местном баре у нее был неограниченный кредит. Пестрецов не стал ухаживать за ней и наполнять ее бокал – Рысь страшно этого не любила.

– Потом моталась по галактике, – продолжала она, отхлебнув. – Кое-какие связи остались, устраивалась то там, то здесь. Так, чтобы побольше выматываться и поменьше вспоминать. Оцедонтов кормила в Мирмикейском зоопарке. – Она невесело фыркнула. – Но Горностаям ли бояться грязи, командир? А насчет денег – так много ли мне надо? Конура чуть побольше шкафа да пожрать два раза в день. Никого видеть не хотелось, думала, повешусь или с ума сойду… Пару раз устроилась на более или менее приличную работу, но на одной оказалось слишком много свободного времени, а со второй тоже быстро турнули – там надо было спать с хозяином. То есть это в контракт не входило и выяснилось уже потом, по ходу дела, так что у нас с руководством сразу возникло взаимное непонимание. В общем, в конце концов выбросило меня прибоем сюда. За полгода уже стала здесь достопримечательностью – как же, стриптизерша, которая никому не дает! У местных такое в голове не укладывается…