Тёмные тропы

Андрей Левицкий, Виктор Глумов, Антон Кравин

Тёмные тропы

Часть первая

Глава 1

Близилась ночь. Глубь закрылась и больше никого не подпускала к себе. Там остался отец, остались Шейх с Мариной – и желание проникнуть следом, разобраться в тайне унесшего их черного смерча, раскрыть загадку Глуби и самого Сектора не оставляло Данилу ни на секунду.

Прянин суетился и причитал, что ночью в Секторе опасно, надо искать убежище понадежней, но Данила решил хоть немного разобраться, что происходит. Например, куда делось тело Момента, который умер у него на руках? Пришлось, превозмогая головокружение и шум в ушах, обыскивать все комнаты НИИ. Трупы Кондрата и невысокого кудрявого противника из отряда Шейха остались на месте, Момент же словно растворился. Ни в помещении, ни на улице его не было. Неужели он стал зомби и шарахается по Сектору, тараща затянутые белесой пленкой глаза?

Раненый, обессиленный, Данила привалился к стене НИИ и зажмурился. Ему казалось, что еще движение, и он сдохнет от усталости или его разорвет от бессильной злости. В здании зашаркал Прянин, скрипнули дверные петли. Тихий голос Доцента взорвался в голове гранатой:

– У нас мало оружия. Настоятельно рекомендую уходить отсюда и искать убежище. Здесь пахнет кровью, и оставаться небезопасно. К тому же вы ранены, вон, все кровью испачкались.

Данила с закрытыми глазами переждал приступ головной боли, зыркнул на Прянина и проговорил:

– Мне надо за Мариной.

По левую руку от Прянина стоял бесшумно подкравшийся Маугли – странный мальчишка, скорее порождение Сектора, чем человек. Астрахан вложил во взгляд всю свою злость, надеясь, что Прянин заткнется и отстанет, но тот вытянутся, будто по стойке «смирно», и продолжил:

– Я понимаю, вам хочется проникнуть в Глубь. Но во-первых, в нынешнем вашем состоянии это невозможно, во-вторых… пока это невозможно в принципе. Взываю к вашему рассудку! У вас контузия, к тому же вы потеряли много крови.

Каждый звук причинял боль, и первым желанием Данилы было заткнуть Доцента ударом в нос. Сжав кулак, Данила долбанул по стене НИИ. На Прянина и Маугли он не смотрел, лишь представлял, как они переглядываются.

От удара полегчало, и Данила мысленно согласился с Пряниным: сейчас главная задача – выжить, набраться сил. Через день-два, может, и найдется решение, как проникнуть в Глубь и помочь Марине. Сейчас же Астрахан напоминал себе медведя, кидающегося на бочку с гвоздями: чем сильнее гвозди ранят зверя, тем больше он свирепеет.

– Верно, Доцент. У вас есть на примете убежище?

Прянин пожал плечами и глянул на Маугли, который топтался рядом. Мальчишка оживился и выдал:

– Маугли знает. Идем за мной.

Мир перед глазами шелестел и кружился – Данила не смотрел по сторонам, сосредоточился на лопатках идущего впереди Маугли.

Мальчишка то и дело замирал, вертел головой, потом шел быстрее. Когда он в очередной раз замер, Данила, движущийся на автопилоте, чуть не налетел на него.

– Пушанчики, – проговорил Маугли. – Близко. Идут на кровь. Если найдут, нам смерть.

Данила предположил, что Маугли имел в виду вырвиглоток, но уточнять не стал, подумал только, что нужно смыть кровь.

Вскоре обнаружился ручей, Астрахан разделся по пояс, ступил на желтый песок и принялся тереть кожу, но кровь отмываться не желала. Зато от усердия открылась рана на груди. Данила чертыхнулся. Подбежал Маугли, осмотрел ее и проговорил:

– Маугли знает, как помочь.

Издав короткий вскрик, он исчез в зарослях и вернулся с пучком буроватой травы. Помял ее – завоняло уксусом.

– Сбить запах крови, завтра вылечим!

Маугли абориген, ему лучше известно, что тут почем. Данила взял у него из рук растение и принялся натираться, морщась: воняло одновременно уксусом и травяными клопами. Если его не убьет вонь, от которой голова разболелась с удвоенной силой, то будем считать, что вырвиглоток можно не бояться.

По мере того как сгущалась тьма, усиливалась тревога. Глубь теперь виделась черным сердцем паутины, где трепыхаются три жертвы. Опасность добавляли увязавшиеся за отрядом твари; что это за существа, Астрахан разглядеть не мог – просто не успевал. Ветра не было, и бурая трава не шевелилась, но Данила то и дело различал движение. Каждый раз, оборачиваясь, он видел лишь трепещущие колоски. Иногда ему казалось, что в траве мелькают длинные серебристые тела, отблескивающие металлом.

– Там кто-то есть? – не удержался Прянин, шедший позади Данилы.

Маугли кивнул и добавил:

– Слепыши. Пока совсем не стемнеет, они не нападут.

– Что это за зверь? – поинтересовался Прянин.

– Не знаю. Я не подходил к ним, никто не подходил, они прячутся.

Данила изо всех сил цеплялся за нить диалога, чтобы не упасть от утомления. Воображение рисовало тварей, отдаленно напоминающих гиен. Твари предвкушали, когда раненая жертва упадет: алчно сверкали бусинами глаз, пускали тягучую слюну, на их блестящей чешуе ржавчиной темнели пятна, как у чупакабр, Маугли, щенков Эльзы…

Местность слилась во вращающуюся буро-серую массу, в которой хрустел под ногами серебристый лишайник и маяком мелькала спина Маугли. Наконец мальчишка остановился и указал на трансформаторную будку.

Всю «начинку» из домика вынесли, но двери остались. Астрахан надеялся, что хамелеоны, чупакабры и таинственные слепыши сюда не пролезут. Голова болела немилосердно. Данила растянулся на бетонном полу, ощущая, как холод ознобом проникает в тело. В Глубь он собрался прорываться! Без оружия, с Доцентом и мальчишкой, да еще и раненый. Воин, что и говорить. Супермен…

Прянин отослал Маугли за ветками, а когда мальчишка вернулся – развел костер. Огненные блики заплясали в трансформаторной будке, потянуло гарью. Маугли снова исчез в сгущающейся ночи.

– Так что, Данила, – в мерцании пламени лицо Доцента казалось совсем старым. – Каков наш план?

– Выжить – вот и весь наш план. Я, понятно, хочу в Глубь. Но как туда попасть – не представляю. А вы?

– Столько прошли – давайте уже на «ты» перейдем? – улыбнулся Прянин.

– Да, Доцент, пора бы. Так что ты делать собираешься? Вернешься к своим ихтиандрам?

– Боюсь, друг мой, это нереально. Я их предал, они меня не простят. Я бы, если не возражаешь, пошел бы с тобой в Глубь. Вряд ли там что-то по моему профилю, но любопытство, Данила, любопытство! Чего не сделаешь, чтобы его насытить…

Вернулся мальчишка. На плече он нес заостренную палку, а левой рукой волочил за хвост дохлую чупакабру.

– Это что? – опешил Прянин.

Мальчишка бросил на землю чупакабру и палку и выплюнул что-то в ладонь, а потом пробормотал:

– Есть. Мазать.

Он подсел к Даниле и принялся мазать его рану пережеванной кашицей. Горько запахло раздавленной травой, защипало, и боль стала уходить.

– Есть, – мальчишка ткнул пальцем в чупакабру, – еда.

Данила отцепил от пояса нож и бросил Маугли. Мальчишка поймал оружие за рукоять и потянулся за чупакаброй.

– Да вы что?! – возмутился Прянин. – Это совершенно невозможно и абсолютно несъедобно!

– Предложи чего получше. Нам силы нужны, а припасов – никаких. Маугли знает, что делает. Вот хамелеоном я закусывать не стал бы, а чупакабра – почти как крыса. Ну, или собака, с какой стороны посмотреть…

С какой стороны ни смотри, а воняла жарящаяся чупакабра преотвратно. Жесткое и сизое, ее мясо оказалось сухим и сладко-горьким, но Данила, в отличие от позеленевшего от одного вида разделанной тушки Прянина, заставил себя поужинать. Порезы уже почти не дергали – снадобье Маугли помогло.

– Ладно, – сказал Астрахан, с отвращением откладывая обглоданную лапку и вытирая руки о штаны, – давайте, в самом деле, решать, что нам делать дальше. У всех есть два пути: или вернуться к своим делам, или идти в Глубь. Я попробую попасть в Глубь. У меня там, знаете ли, отец, девушка и старый враг.