Страница 7 из 14
Однако самую потрясающую находку совершил Минхо. На стене у спаленки висела табличка, сообщавшая, что комната принадлежит не Терезе Агнес («Группа «А», субъект А-1. Предатель»), а Эрису Джонсу («Группа «В», субъект В-1. Партнер»).
Глэйдеры один за другим ознакомились с новой табличкой и отошли. Томас же стоял перед ней, не в силах оторвать взгляда. Он официально получил подтверждение странной и бессмысленной рокировки: Терезу заменили Эрисом. Плюнув, Томас вернулся в спальню, лег на свою – как он думал – койку и положил под голову подушку, будто надеясь, что его теперь оставят в покое.
Что с Терезой? Что будет с глэйдерами? Где они? И чего от них ждут? Еще эти татуировки…
Повернувшись на бок (сначала головой, а потом и всем телом), Томас принял позу эмбриона. Он решил звать Терезу, пока та наконец не ответит.
«Тереза? – Пауза. – Тереза?»
Еще пауза, уже длиннее.
«Тереза! – мысленно кричал Томас, напрягаясь всем телом. – Тереза! Где ты? Прошу, отзовись! Почему не говоришь со мной? Тер…»
«Вон из моей башки!»
Слова буквально взорвались в мозгу – такие отчетливые и громкие, что позади глаз и в ушах сильно кольнуло. Томас сел, затем встал. Это она, точно она.
«Тереза? – Томас прижал к вискам по два пальца. – Тереза?»
«Ты, кланкоед! Не лезь ко мне в голову!»
Томас аж присел. Он закрыл глаза и снова попробовал сосредоточиться.
«Тереза, что с тобой? Это же я, Томас».
«Кто-о?! Заткнись!»
Это она, Тереза, только ее ментальный голос полон страха и гнева.
«Заткнись, понял! Я тебя не знаю, оставь меня!»
«Но… – совершенно растерялся Томас. – В чем дело, Тереза?»
На некоторое время она замолчала, словно собираясь с мыслями, а когда вновь заговорила, Томас поразился ледяному спокойствию в ее голосе.
«Не доставай меня. Или я найду тебя и перережу глотку. Клянусь».
Собеседница пропала. Забыв об угрозах, Томас снова и снова звал ее. Ответом ему была все та же тишина и ощущение утраты.
Упав на кровать, Томас почувствовал, как по телу разливается отвратительное жжение. Спрятав лицо в подушку, он заплакал – впервые с момента гибели Чака. В памяти против воли всплывала надпись с таблички у спаленки и ярлык «Предатель», но Томас каждый раз гнал их прочь.
Странно, никто не подошел, не спросил, в чем дело. Плач постепенно перешел в сдавленные всхлипы и неровное дыхание. Понемногу Томас затих и заснул.
Ему приснился сон.
На сей раз Томас чуть старше, лет семи-восьми. Над головой у него горит яркий и будто волшебный свет.
Время от времени к нему, загораживая огни, наклоняются люди в нелепых зеленых костюмах и странных очках. Он видит лишь глаза – рты и носы закрыты масками. Томас одновременно и этот мальчик, и сторонний наблюдатель; он чувствует страх малыша.
Люди переговариваются между собой приглушенными, невнятными голосами. Здесь и мужчины, и женщины. Кто из них кто – Томас не разбирает.
Он вообще не может понять, что происходит.
Только взгляды. Обрывки беседы. И все страшно пугает.
– Придется углубиться в его мозг и мозг девочки.
– Они выдержат?
– Вы понимаете, насколько это потрясающее открытие! Вспышка – внутри его.
– Он может умереть.
– Хуже будет, если выживет.
Наконец Томас слышит последнюю фразу, хоть что-то, от чего не бросает в дрожь:
– Или же он и другие спасут нас. Спасут всех.
Глава девятая
Томас проснулся.
В мозг, через уши, словно забили сосульки.
Он попробовал встать, и комната завертелась перед глазами; его замутило. Затем пришли мучительные воспоминания: об угрозах Терезы и о сне. Кто были те люди в зеленом? Настоящие ли они? И правду ли говорили о его мозге?
– Рад, что ты еще спать не разучился.
Сквозь полуопущенные веки он увидел Ньюта. Друг стоял у кровати.
– Надолго я вырубился? – спросил Томас, стараясь загнать мысли о Терезе и сне – или же воспоминании? – в самый дальний и темный уголок мозга. Погоревать можно и после.
Глянув на часы, Ньют сказал:
– На пару часов. Народ как увидел, что ты спишь, сразу расслабился. И правильно, делать все равно больше нечего. Остается сидеть и ждать. Выхода мы не нашли.
Сдерживая стон, Томас сел на кровати и прислонился спиной к стенке за изголовьем.
– Пожрать есть чего?
– Нет. Хотя какой смысл проделывать такие махинации? Дурить нас, перетаскивать с места на место, чтобы затем уморить голодом? Скоро что-то переменится. Помню, как первая партия наших прибыла в Глэйд. Я, Алби, Минхо, еще ребята… Изначальные глэйдеры.
Последнюю фразу Ньют произнес далеко не без сарказма.
Заинтригованный, Томас удивился себе: ведь он и не задумывался, какой была жизнь в Глэйде вначале.
– И чем мы напоминаем первую группу?
Ньют сосредоточенно уставился на кирпичную кладку за окном.
– Мы проснулись посреди дня, лежа на земле у дверей Ящика. Память стерта. Правда, мы как-то быстро сошлись и перестали паниковать. Тридцать человек, напуганы, растеряны, и все без понятия, как очутились на ферме и что надо делать. Потом решили: раз мы в одной яме, то хорошо бы осмотреться. Вскоре мы обзавелись хозяйством, каждому нашлась работа.
Головная боль постепенно уменьшилась, и Томас с интересом слушал, с чего начиналась община. Кусков головоломки, возвращенных Метаморфозой, было слишком мало, чтобы составить полную картину, сформировать устойчивые воспоминания.
– Создатели все подготовили к вашему прибытию? Ну посевы там, стада?
Не отрывая взгляда от кирпичей, Ньют кивнул.
– Мы вкалывали, чтобы поддерживать хозяйство в порядке. День за днем, метод научного тыка себя оправдал.
– Ну а… почему сейчас ты вспомнил первые дни?
Наконец Ньют посмотрел на Томаса.
– Тогда мы думали, что в происходящем есть смысл. Если нас хотели просто убить, зачем тогда заслали на поляну с домом, амбаром и скотиной? Выбора не оставалось, вот мы и принялись обживаться, исследовать местность.
– Мы осмотрелись. Скотины нет, жратвы нет, и Лабиринта тоже.
– Какая разница! Принцип один – мы здесь зачем-то. И нам предстоит выяснить зачем.
– Если с голоду не передохнем.
Ньют указал на уборную.
– Вода есть, так что несколько дней протянем. Ждем перемен.
В глубине души Томас был согласен с Ньютом, а спорил лишь затем, чтобы избавиться от сомнений.
– Как насчет висельников? Вдруг те люди спасали нас по-настоящему? Их казнили, и мы теперь в жопе? Вдруг мы не оправдали оказанного доверия и остается подохнуть?
Ньют громко рассмеялся.
– Ты депрессующий кусок кланка! Если учесть магическим образом исчезнувшие трупы и кирпичные стены за окнами, это скорее похоже на Лабиринт. Вещи странные, необъяснимые… короче, тайна, покрытая мраком. Может, нам дали очередное задание, проверяют? Фиг проссышь. Однако шанс есть, как и в Лабиринте. Зуб даю.
– Ну да, – согласился Томас, гадая, не рассказать ли о своем сне. В конце концов он решил приберечь исповедь на потом. – Надеюсь, ты прав. Пока не появятся гриверы, с нами ничего не случится.
Не успел Томас договорить, как Ньют покачал головой.
– Чувак, поаккуратней с желаниями. Вдруг чего пришлют?
Перед мысленным взором Томаса встала Тереза, и всякое желание говорить улетучилось.
– Кто теперь за шута? – через силу спросил он.
– Хотя бы я, – ответил Ньют, поднимаясь на ноги. – Пойду прикольну кого-нибудь, пока не начался кипеж. Да и голоден я что-то.
– Аккуратней с желаниями.
– Заметано.
Ньют ушел, и Томас принял лежачее положение, вгляделся в дно верхней койки. Стоило опустить веки, как в темноте разума всплыл образ Терезы. Томас резко открыл глаза. Если он хочет пройти Испытание, то лучше на время позабыть подругу.