Страница 3 из 4
– Ваша милость… Но это так просто…
– Не забывать?
– Переворачивать. Они ж сами и перевертываются.
– Ага, – сказал я, – ну да, сами. Как я забыл! Хорошо, когда сами, верно?
– Хорошо, – согласился он осторожно, – что ж за часы, если их надо самому?
– Дикари, – сказал я с чувством. – Не представляю, где такие и живут.
Из зеркала в комнату пал зловеще-багровый свет. Я насторожился, в прошлый раз этого не было, с этой стороны стекла всегда полумрак, какие бы огни ни пылали по ту сторону. Уэстефорд торопливо бормотал заклинания, начал двигать руками в воздухе, словно размазывал глину по невидимой стене.
Спустя пару минут напряженнейшего ожидания из красного, злобно клубящегося тумана вышел старик могучего сложения, все в том же плаще с выжженными пятнами, длинная седая борода в копоти, одна бровь с опаленными и закучерявленными кончиками.
Уэстефорд торопливо поклонился, маг не обратил на него внимания, но я сразу ощутил на себе его пронизывающий взор. Поверхность зеркала уже не препятствие, это я ощутил даже не по запаху гари с той стороны, а по этому взгляду, властному и ощутимому.
– О, что-то новое, – произнес он, замедляя шаг.
– Нет, – возразил я, – мы уже виделись.
Он остановился, всмотрелся внимательнее:
– Где?.. Ах да, припоминаю. Тогда еще слуга… сейчас… гм… о, маркграф и маркиз?.. Это же одно и то же, но почему… А, понятно…
Уэстефорд за моей спиной бормотал все быстрее. Мое сердце взвинтило темп, вот он, шанс, я спросил с учтивым поклоном:
– Вы можете принять меня в гости?
Он улыбнулся:
– Нет.
– Недостоин?
Он улыбнулся шире:
– Опасно… для новичка.
– Тогда будьте нашим гостем, – предложил я быстро. – Как маркиз и маркграф, обещаю сделать для вас все…
Он сказал вежливо, но я уловил снисходительную усмешку:
– Не смогу, очень занят.
Кивнул почти дружески, так я иногда улыбаюсь особо сметливым конюхам, шагнул в кипящую лаву и пропал. Я обернулся к Уэстефорду, его трясет, зубы стучат, а глаза безумно вытаращены.
– Успокойтесь, – сказал я дружески.
Он прошептал:
– Как вы разговаривали… непочтительно…
Я возразил:
– Я обращался к нему со всевозможным! Только ему все равно, даже если бы я обругал или выкинул что-то непотребное. Он смотрел на меня, как на двухлетнего малыша, а на таких взрослые не обижаются. Разве что слегка отшлепают, если чересчур далеко зайти… Кстати, вы от меня недалеко ушли. С его точки зрения.
Он вскрикнул предостерегающе, но мои пальцы уже ощупывали поверхность зеркала. Ощущение такое, что слегка прогибается под давлением, особенно когда вот так, ладонью и всем весом, но затем мягко и настойчиво возвращается к исходному состоянию.
– Не надо, ваша милость…
Голос его был умоляющим, я вздохнул и отступил.
– Да, хорошо бы кавалерийским наскоком… а вот осадой некогда. Но ты, дорогой Уэстефорд, сделал великое дело!.. Как я понимаю, а я из великих понимателей, иначе не стал бы тем орлом, на которого сейчас смотришь круглыми глазами… это твоя, а не того мага заслуга. Он вовсе не стремился к нам, верно?
Он смотрел на меня во все глаза:
– Спасибо, ваша милость, за высокую оценку, но она… заслужена, если уж честно. Он нами не интересовался и раньше. Это мы сумели.
– С леди Элинор?
Он покачал головой, на лице проступило смущение.
– С леди Дженифер.
Глава 2
Когда я наконец поднялся наверх, двор залит ярким солнцем, жизнь кипит, а Бобик прыгнул на меня, как кот на мышь. Я прижался к стене и выдержал бурные объяснения в любви, у собак нет чувства времени, им всегда кажется, что хозяин отсутствовал годами.
– Ну все-все, – сказал я наконец. – Ну люблю я тебя люблю! Как ты можешь сомневаться?
В сторонке держится человек в очень скромной одежде, плечи и спину согнул в позе просителя, шляпу заранее снял и держит в руках, но не мнет, смотрит на меня и ждет смиренно, однако с неким достоинством, не свойственным простолюдину.
Я смерил его долгим взглядом, Бобик зарычал на него, но не злобно, а предостерегающе, мол, это мой папа, а не твой, иди отсюда.
– Я тебя люблю, – повторил я. – Тебя!.. А теперь иди играй. Там на кухню что-то привезли особенное, а ты не видел!
Он посмотрел на меня с недоверием, как это он мог такое пропустить, но на всякий случай ринулся к кухне. Человек в позе просителя заспешил навстречу, торопливо поклонился издали, показывая широкую плешь во всей красе, проела макушку и торжествующе раздвигает просторы, хотя при его росте это незаметно, пока стоит прямо. Для таких людей снять шляпу – мучение, я по достоинству оценил его рвение и желание обратиться к лорду.
– Ваша светлость! – произнес он торопливым, слегка присвистывающим голосом. – Ваша светлость!
– Ага, – согласился я, – это я, моя светлость. Что скажешь?
Он заговорил быстрым, бегущим вперед голосом, но грамотно и четко расставляя слова, опять же не по-простолюдинному:
– Меня зовут Автанаил, я алхимик… вообще-то и немножко маг. Среди наших упорно ходит слух, что вы, благородный лорд, оказываете нам покровительство…
Я нервно дернулся:
– Господи, какие обо мне жуткие слухи! Церковь услышит, на костер потащит!
– Ваша светлость, – сказал он умоляюще. – Мне пришлось покинуть своего покровителя, он требовал невозможного и грозит смертью… Вы же знаете пределы разумного…
– Мало ли что болтают, – оборвал я. – Будучи паладином Церкви и преданным ее высоким идеалам воином…
Алхимик побледнел и заметно сжался, стараясь свернуться в комок и пропасть из поля зрения человека, в котором надеялся найти покровителя.
– Простите, ваша светлость…
– Вот что, – сказал я все так же нервно, – мне сейчас некогда, я занят до свинячьего писка, так что подойди к хозяйке этой крепости леди Элинор… у нее еще есть маг Уэстефорд, пообщайся. Он, кстати, сейчас там, в подвале. Мы как раз того… чародействовали! Но вообще-то моя позиция вовсе не в оказании помощи и покровительства магам, а в… как бы это попроще, переводе вас всех на иные рельсы. В смысле на другой путь к прогрессу!..
Он, все еще испуганный, посмотрел исподлобья:
– Какой?
– Узнаешь, – сказал я. – Если захочешь. Тянет разгадывать тайны древних – копайся здесь со стариком Уэстефордом. Это путь быстрых мелких побед и общего поражения. Если хочешь общей победы, хоть и трудной, тебе надо пробираться в Геннегау. Там сосредоточиваю умных людей и создаю… научно-исследовательский центр, так сказать. Там можно и своим делом заниматься… хотя и чуть по-другому будешь называться, а покровительство всемогущей Церкви никогда не бывает лишним.
Он испуганно дернулся:
– Церкви?
Я посмотрел по сторонам, снизил голос:
– Если не режешь невинных младенцев и не душишь девственниц на алтаре, твоя работа не служит дьяволу.
Он смотрел исподлобья:
– А кому служит, Церкви?
– Никому, – сказал я раздраженно. – Науке! Познанию природы. Снимешь эту шляпу и не будешь надевать халат с астрологическими знаками – ты уже не маг, а ученый. А будешь носить на шее крест…
Он отшатнулся:
– Ваша светлость!
Я сказал зло:
– Да ты хоть попробуй! Сам ахнешь, что ни твоя шляпа в каббализме, ни крест на шее совсем не влияют на твою работу! Но крест нужен. У нас не все его, правда, носят, но такие стараются не показываться на глаза инквизиции. Но стоит ли из-за украшений портить себе жизнь? Мужчины мы или нет?
Он помолчал, несколько ошарашенный, проговорил неуверенно:
– Это не украшения, ваша светлость. Это позиция.
Я отмахнулся:
– Есть ложные позиции, ложные ценности! Тебе надо познавать тайны природы? Так?.. Ну вот. А какая на тебе шляпа, познавателю без разницы. Природе – тем более. Сейчас варишься в собственном соку и заново изобретаешь… колесо. Пообщайся с собратьями. У меня в Геннегау таких, как ты, около сотни. В одном месте!