Туся

И они будут спорить и приводить доказательства и тыкать пальцами в проплывающий мимо берег, пока он не скроется за излучиной реки. Но и тогда они не успокоятся, а будут спорить до самой пристани, и даже потом - в автобусе, в трамвае, судорожно хватаясь друг за друга и не решаясь расстаться.

- А башни-то, типичное средневековье!

- Э, куда вас занесло...

И сейчас, когда я еду на речном трамвайчике - а бывает это не часто, - я слышу те же разговоры.

Потому что дом стоит на старом месте. И по-прежнему волнует воображение сходством со старинным замком. И не перевелись спорщики в нашем городе.

Но я-то знаю теперь, что никакой это не замок, а доходный дом купца Ивашкина. А пришла ему в голову такая архитектурная блажь затем, что начитался он в детстве рыцарских романов.

...Дядя Вова шел по длинному гулкому коридору, а за ним едва поспевал Туся.

Над их головами тускло, как Млечный Путь, мерцали заправленные в белые колпаки лампы. Сапоги стучали по каменному полу: тук-тук-тук...

Одна за другой приоткрывались двери - и выглядывали чьи-то лица. Лица смутно белели в просветах дверей, провожали дядю Вову и Тусю невидимыми взглядами и бесшумно скрывались. Точно безмолвные рыбы в расщелинах скал, когда они пучат глаза на плывущего мимо аквалангиста...

Наконец дядя Вова распахнул какую-то дверь и сказал:

- Прошу!

Туся даже глаза зажмурил, столько солнца было в комнате.

- Вот, - сказал дядя Вова, - на кухню мы с тобой ходить не будем. Она далеко и потом - там слишком шумно и грязно. Обедаем в столовке. А здесь пьем чай. Не возражаешь?

Какой дурак станет против этого возражать?

Представьте себе комнату - квадратную, угловую, в первом этаже. Два высоких окна - одно на реку, другое во двор. То, что во двор, наполовину прикрыто ветвями старой ивы. Узкие белые листья царапают стекло.

Дядя Вова распахнул окно.

- Я понимаю, - сказал он, - тебе неприятен этот мрачный коридор. Мне тоже. Есть идея! Давай входить и выходить через окно. Не возражаешь?

Здорово! Не то что у бабушки!

В комнате не много вещей: диван, за ним книжная полка. Не вставая с дивана, можно достать с полки книги.

Письменный стол между окнами, кресло. Парусиновая койка - для Туси. Кухонный стол. Вот и все.

Что же произошло?

Дядя Вова бросил работу.

В этом не было ничего удивительного. К этому уже привыкли.

Но теперь дядя Вова бросил работу не для того, чтобы поступить на другое место, а совсем по иной причине.

Кроме того, дядя Вова обменял комнату.

Вот это был сюрприз! Человек родился в доме у рынка, всю жизнь там прожил и вдруг - переехал...

Дядя Вова решил начать новую жизнь.

Он сказал Тусе:

- Встаем в восемь. Завтракаем. Потом я работаю. Ты должен меня слушаться. Я взял тебя сюда не для того, чтобы ты мне мешал. Я взял тебя, чтобы ты отдыхал от всех родственников, потому что скоро тебе в школу... Итак, я работаю. Ты гуляешь. Обедаем. Читаем книги, разговариваем. Потом хозяйственные дела, ужин и - спать! Ясно?

Все планы прекрасны до тех пор, пока не начнешь их осуществлять. Только возьмешься за дело - все планы летят к чертям!

Когда на следующее утро дядя Вова сел за стол, Туся спросил:

- Что ты будешь делать?

- Я буду писать роман, - ответил дядя Вова. - Это замечательно писать роман! Главное - движение! Я вижу все его движение... Я буду писать его по главам. Каждый день - главу. Роман - это великолепно! Я чувствую, что созрел для романа! И знаешь, что самое главное?

- Движение, - сказал Туся.

- Вера! Вера - вот что главное! - сказал дядя Вова.

Туся посмотрел на него с неизъяснимым страхом.

Люди, которые прятались за разноцветными корешками книг и назывались писателями, до сих пор не вызывали к себе никакого интереса. Какая разница, как их зовут: Дюма или Фенимор Купер. Они сами заслонили себя миром, который вызвали к жизни своей фантазией, и теперь - хочешь не хочешь - сидят в сторонке, в скромном сюртуке или домашнем халате и смотрят усталыми добрыми глазами на свое шумное и призрачное окружение.

Дядя Вова - это совсем другое. Вы находились когда-нибудь в одной комнате с человеком, который решил написать роман? Ну вот...

Раньше Тусе было легко с дядей Вовой. Теперь трудно.

Туся вылез через окно и пошел на реку пускать бумажные кораблики. Когда весь флот был отправлен в плаванье и десять белых точек неслись по течению реки навстречу своей гибели, Туся вернулся домой за бумагой.

Дяди Вовы в комнате не было. На столе лежала стопка белых листов. На верхнем написано размашистым почерком:

Городок "Н" ничем не примечателен

Туся взял из пачки несколько чистых листов и - на улицу.

Скоро бумага кончилась, потому что местные мальчишки тоже хотели пускать кораблики, а своей бумаги у них не было.

Туся побежал за новой порцией.

Дядя Вова сидел за столом и кусал карандаш. Туся перегнулся через подоконник, лег на него животом, чтобы взять бумагу, которую ему протягивал дядя Вова, и краем глаза взглянул на тот лист.

Ничего не прибавилось. Только одно слово было зачеркнуто и сверху написано другое.

Вечером, когда дядя Вова пошел набрать воды в чайник, Туся увидел, что это за слово.

Городок "Н" совсем не примечателен

Утром дядя Вова опять сел за стол. А Туся строил под окном крепость из песка, глины и кирпичей.

Через полчасика дядя Вова выглянул в окно.

- Не забудь сторожевую башню, - сказал он, - и запасные ворота для конницы... Хорошо бы еще сделать подъемный мост. Вон дощечка, видишь... Жалко, нельзя налить воды в ров: уйдет в песок...

Дядя Вова скрылся, но через минуту появился снова.

- Э, вот прекрасный флажок!..

Он протянул Тусе кусочек ярко-желтой материи.

- А без пушек здесь не обойтись, - сказал он спустя некоторое время, - полезай-ка сюда, придумаем что-нибудь вместе...

До вечера они мастерили пушки из старых катушек. А поскольку пушек для обороны крепости надо много - обошли всю квартиру.

Одна катушка была совершенно замечательная. Катушка-великан! "Катушка - царь-пушка!" - сказал дядя Вова.

Два следующих дня ушли на строительство сторожевой башни, сооружение подземного хода и другие саперные работы.