Страница 4 из 6
Принимая во внимание насущную необходимость для человечества массовой колонизации Корнуэллы, Верховная комиссия по освоению космоса большинством в два голоса санкционировала ликвидацию корнуэлльской саранчи!..
...Джошуа Митт тоже давно уже устал спорить с Мэрфи.
Но он упорно продолжал стоять на своем.
- А дело в том, что для ничему и никому не нужного, как вы выражаетесь, атавизма корнуэлльской эволюции саранча слишком надежно приспособлена к любым внешним условиям. Вдумайтесь: совершенная система защиты, невероятная жизнеспособность, универсальность питания, великолепнейшие адаптивные способности... Неужели все это просто так, ни для чего? Для природы подобная расточительность не характерна...
- Дорогой комиссар! Вы путаете причину со следствием. Саранча так прекрасно защищена вовсе не потому, что выполняет какую-то очень важную, непонятную нам функцию. Наоборот, она выжила и не подверглась дальнейшей эволюции именно потому, что выработала в свое время эту самую приспособляемость!
- Однако вас не поймешь!
- Так же, как и вас!
- И все-таки неужели вам никогда не приходило в голову, что роль саранчи в биоценозе Корнуэллы могла остаться нераскрытой из-за однобокого подхода ваших экспертов?
- Думайте, что говорите, - однобокий подход! Да во всем жизненном цикле насекомых не осталось ни единой секундочки, которая не была бы изучена ими вдоль и поперек!
- Вот именно - в жизненном цикле! Ваших консультантов интересовало только то, что связано с жизнью саранчи. Корифеев давили груз привычных представлений, инерция мышления: упаси бог помыслить нечто такое, что не укладывается в рамки стандартных теорий! А ведь все так просто: раз изучение жизни насекомых не дало результатов, может быть, разгадка кроется...
Мэрфи встрепенулся. Слова Митта насторожили его - это было нечто новое, какой-то припасенный под занавес важный козырь.
Неужели комиссар все еще надеется, что сумеет переубедить его? Не выйдет! И Мэрфи решительно прервал Митта:
- Ну, знаете, это уж слишком! До такого действительно надо додуматься: искать какую-то мифическую роль, которую якобы играет саранча после собственной смерти! И это говорит биолог! Что за мистика и некрофилия! Какая чушь! А может, вы сейчас заявите, например, что корнуэлльская саранча - это форма разумной жизни? Так говорите прямо, не стесняйтесь - по сравнению с другими нашими заявлениями это будет звучать не так уж нелепо!
- Досужие фантазии - не моя специальность! - вспыхнул в ответ Митт. - Я хочу, чтобы выводы основывались на всех известных фактах и не противоречили ни одному из них. А этого у вас не получается...
- Саранча в сообществе форм корнуэлльской жизни никакой роли не играет - это доказано!
- Живая саранча - верно. Следовательно, напрашивается единственный вывод: какую-то очень важную функцию экологического равновесия Корнуэллы обеспечивает сам процесс ее отмирания! Необходимо разгадать эту загадку. И ни в коем случае ничего против насекомых не предпринимать - вот мое глубочайшее убеждение. Готовящийся удар может вызвать последствия, которые сейчас и представить невозможно!
Мэрфи иронически хмыкнул.
- Мне кажется, - не позволяя больше себя прерывать, с жаром продолжал комиссар, - я нащупал путь к разгадке тайны корнуэлльской саранчи. Поверьте, это важно, необыкновенно важно... Еще немного времени - и я смогу представить твердо установленные факты...
- Немного - это сколько?
- Послушайте! Вы же не меньше моего должны быть заинтересованы в установлении истины. Пока не поздно, распорядитесь отменить операцию... хотя бы отложите ее до следующего цикла размножения... Разве это изменит хоть что-нибудь в масштабах общечеловеческого прогресса?
Вице-председатель еле сдержал улыбку. До следующего цикла - это почти четыре земных года. Человечество, конечно, такой срок переживет. А скольких миллиардов и триллиардов будет стоить эта отсрочка и Межпланетной горнодобывающей, и "Старс инжиниринг", и всем другим, чьими средствами и усилиями должно осуществиться задуманное! Они-то ждать не станут - просто-напросто сожрут "Спэйс сафари" почище всякой саранчи - даже косточек не оставят! И вообще, черт его знает, этого фанатика, вдруг он и в самом деле отыскал какую-то ерунду, на основании которой Верховная комиссия пересмотрит с таким трудом добытое решение! Нет, отступать уже никак нельзя - надо бить его, и бить наверняка!
- А где гарантия, что ко времени следующего цикла я опять не услышу тех же самых слов? И вы снова будете утверждать, что вот-вот подойдете к разгадке тайны. А тайны-то никакой не существует! За ликвидацию саранчи высказались крупнейшие ученые. Я понимаю - для вас их авторитет, конечно, не аргумент. Но должны же что-то значить для вас такие категории, как прогресс, достижение человечеством новых высот, неуклонное стремление вперед... Ведь это же просто смешно: какие-то букашки, о которых, кроме плохого, и сказать-то нечего, для вас важнее, чем судьба человечества! У меня создается впечатление, что именно вы проявляете непростительную однобокость взглядов и полное непонимание наших главных принципов и ценностей. Все ваши попытки сорвать операцию еще получат принципиальную оценку: не забывайте - я обречен полномочиями Верховной комиссии. Их выполнение - мой священный долг и обязанность!..
Митт молча собрал записи, медленно встал и тяжело двинулся к выходу. Мэрфи с облегчением вздохнул: пусть комиссар, если хочет, сам обращается в Верховную комиссию. Даже при самых благоприятных для Митта обстоятельствах указание об отмене операции дойдет до Корнуэллы намного позже, чем все будет закончено.
* * *
На посадочной площадке катеров-челноков кипела напряженная работа. От пакгаузов сплошным потоком тянулись на взлетное поле доверху наполненные контейнерами грузовые гравипланы. У катеров машины останавливались, и не знающие усталости роботы-стивидоры торопились быстрее принять груз на борт. Какая разница, с какой партией и на каком транспорте уйдет он с Корнуэллы, - дорога долгая, там, в космосе, потом разберутся и доставят по назначению. Главное, не задерживать погрузку сейчас!
Прочный прозрачный фонарь герметически закрывал кабину их гравиплана, и поэтому Мэрфи и Чук могли позволить себе наблюдать за царившей вокруг суетой, сняв тяжелые шлемы. У Мэрфи совершенно не было желания попадаться лишний раз кому-нибудь на глаза, и он распорядился поставить машину как можно дальше от пассажирского павильона, укрывшись в тени какого-то пакгауза, едва ли не единственного, из ворот которого к катерам ничего не везли.
Совсем недавно, печально констатировал про себя вице-председатель, Корнуэлла была охвачена оживлением другого рода. Не отсюда лихорадочно старались отправить все, что только можно, а, наоборот, сюда, тек возрастающий с каждым днем поток грузов.
Мэрфи саркастически улыбнулся. Уроки истории учат только тому, что они еще никогда никого ничему не научили, - вот, пожалуй, самый универсальный закон из всех, открытых до сих пор человечеством. Ему вспомнились дни проведения операции - его звездные дни. Никогда в жизни не чувствовал себя Мэрфи таким всемогущим и счастливым. К нему сходились все нити гигантского мероприятия, в его распоряжение были предоставлены все имеющиеся на планете ресурсы, весь персонал Межпланетной горнодобывающей корпорации, "Старс инжиниринг", "Нюклеар траст", десятков других могущественных компаньонов. И во главе каждой группы стояли люди, скафандры которых украшала эмблема его фирмы: два стремительных, как вспышка молний, зигзага - стилизованное изображение начальных букв слов "Спэйс сафари".
На Корнуэлле тогда бушевала весна - единое для всей обитаемой Вселенной время пробуждения и расцвета жизни. Могучие инстинкты властно будили во всем живом яростную страсть продолжения рода. Корнуэлльскую саранчу эти инстинкты окрыляли - в самом прямом смысле слова - и собирали в тучеподобные миллиардокрылые стаи, хотя все остальное время года отвратительные насекомые жили порознь и способностью летать не обладали.