Сестры Тишины. Кокетка

– Это маяк, – почти сразу опознав очень редкий артефакт, почему-то охрипшим голосом объявила Лэни, – бросай!

– Я его унесу, – крикнула Тмирна, швырнула в сундук пирамидку, схватила его и спешно сломала капсулу.

– Забираем вещи и уходим. – Сёстры Тишины одновременно ринулись к шкатулкам, но мужчины их перехватили.

– Веди их во дворец, – втискивая Лэни в руки Арвельда, скомандовал Змей так властно, словно это он был герцогом, и кинулся к Геверту, складывавшему шкатулки в собственную шляпу.

Хрустнула у двери капсула, и на душе графа сразу стало легче: раз Арви увёл женщин, можно о них не беспокоиться. Змей торопливо сгрёб на полу плаща всё остальное и ринулся к двери, ругая себя за то, что не спросил имя дознавателя сразу по приезде.

– Иди сюда! Да, ты, уходим порталом! А вы все немедленно возвращайтесь во дворец! Герт, ты готов? Держитесь.

По договорённости все пришли на портальную башню замка Эфро. Там у Олтерна под башней, отданной дознавателям, имелись глубокие подземелья с выложенными гномами из огромных плит стенами и надёжными сводчатыми потолками. И защищённые самыми мощными амулетами. Змей и дознаватель уносили туда свою добычу вдвоём, оставив братьев Адерских присматривать за девушками.

– Не пришла? – вернувшись, первым делом спросил Дагорд, не обнаружив в комнате Тмирны, и поймал в объятья кинувшуюся ему навстречу жену. – Ну что ты, любимая? Матушка же их держала в руках и ничего не нашла?

– Всё равно было страшно, – тихонько созналась Лэни и получила в ответ нежный поцелуй и неожиданное признание:

– Наверное, всё же не так, как мне, когда ты полезла к толпе бандитов. Даже выпороть тебя за такую выходку хотелось.

– А кстати, – сделав вид, будто только сейчас вспомнила, заинтересовалась тихоня, – где Кэнк?

– Нет больше Кэнка, – сделав скорбное лицо, пошутил Змей. – Есть младший дознаватель Гартлиб Феррез. Кстати, любимая, прости… не успел сказать… я переписал на него все бумаги на родовое поместье, не отдал пока только прав старшего в роду.

– Ну и хорошо сделал, некогда тебе поместьем заниматься, – легкомысленно отмахнулась она, хотя Змей точно знал, Лэни не может не понимать, сколько значили эти руины для него и для кузена. – Нам бы своё поместье хоть разок осмотреть.

– Обязательно осмотрим, – пообещал он, – только позже. А сейчас что будем делать?

– Пойдём к Ритоле? – неожиданно предложила Лэни. – Мне очень хочется знать, как она получила этот сундук?

– А Тмирну ждать не будем? – засомневался граф, поглядывая на молчаливых родственников.

Отчего мрачно сопел Геверт, он отлично догадывался: друга тянуло туда, где находилась выбранная им девушка. Очень неожиданно и необдуманно выбранная, но Змей не собирался говорить против ни единого слова. Герт, как никто другой, имеет право на любовь… но очень хотелось, чтобы она была ещё и взаимной.

А вот почему упрямо молчит Арви, не отходящий от найденной им старинной подружки, и главное, почему молчит она сама, тем не менее позволяя герцогу крутить собой, как куклой, было бы очень интересно узнать.

– Матушка в надёжном месте, – успокоила мужа Лэни. – Тот целитель, который лечил Арви… он сможет её защитить. Только я вам этого не говорила.

– Разумеется, не говорила, – немедленно кивнул Змей, начиная догадываться, почему затворнику монастырского подземелья так легко удаётся лечение и изменение внешности, – но, может, мы с Арви сами сходим к Ритоле? А вы пока отдохнёте, вам ведь ещё переодеваться.

– Вам тоже, – безапелляционно отрезала она. – Но мы умеем одеваться быстро, а до бала ещё больше часа. Да и чуть опоздать не страшно. Как мне известно, строгих правил на этот счёт не существует.

– Лэни! – возмутился Геверт, мигом сбрасывая свою меланхолию. – Неужели ты забыла про Рози?

– Как я могу про неё забыть, если ты мне каждые пять минут напоминаешь своей хмурой физиономией? Но раз ты настаиваешь, идём все вместе, Тэй умеет разговорить упрямых особ. – Лэни нарочно назвала Тэйлину сокращённым, дружеским именем, желая поддержать притихшую подругу. – А потом отправимся к Олтерну, он тоже волнуется. Два письма прислал, пока вы относили шкатулки.

Заметив возникших за металлической решёткой, которая запирала камеру вместо двери, так знакомых мужчин в сопровождении нарядных красавиц, Ритола помрачнела, как грозовая туча, и крепко стиснула зубы, обещая себе не говорить этим людям ни единого слова. Кому угодно, только не им.

Однако они не стали ничего спрашивать, наоборот, темноволосая девушка, улыбнувшись пленнице с тёплым сочувствием, потребовала у Змея немедленно перевести несчастную госпожу баронессу в более удобную комнату.

Стражник, повинуясь повелительному знаку графа аш Феррез, мгновенно снял с пояса ключи и распахнул перед пленницей дверцу:

– Выходи.

Спорить и цепляться за деревянный топчан, застеленный жидким тюфяком и грубым одеялом, Ритола не стала, видела, когда её вели сюда, что это одна из самых скудно обставленных камер.

И действительно, новое помещение оказалось намного удобнее и теплее, и замеченная узницей в углу узкая дверца намекала на более комфортные условия, чем дощатая перегородочка в прежней камере.

– Принесите ей чаю и чего-нибудь горячего, – глубоким голосом продолжала требовать незнакомая госпожа, – выглядит она очень бледненькой.

– Сейчас будет выглядеть ещё бледнее, – зловеще пообещал Змей, – когда узнает, к чему привело её молчание.

– Не пугайте её так, граф, пусть сначала поест и согреется, – укоризненно остановила его незнакомка, – можно даже налить ей небольшой бокал вина… не каждый же день случаются такие трагедии.

– Столько вина она не выпьет, – категорично опровергая это предложение, замотал головой Герт, желающий побыстрее покончить с допросом и вернуться во дворец, – я вообще не представляю, до какого состояния нужно напиться, чтобы забыть про все ценные безделушки, собранные в фисташковой гостиной? Она же по примеру покойницы Тоселлы собирала старинные фарфоровые сервизы и прочие хрупкие вещицы.

– Геверт, – негодующе окликнул друга Змей, – ты разглашаешь тайные сведения!

– Что? – Ритола мгновенно побледнела и затряслась. – Тоселла умерла?

– Не умерла, а убита, – очень печально произнесла Тэльяна. – И это была коварная смерть… но герцог Адерский действительно зря вас расстроил. Нам кажется, её гибель не имеет никакого отношения к вашему дому. А вот и чай, кушайте и отдыхайте, а нам пора идти.

– Нет! – затравленно оглядывая собравшихся выйти из камеры людей, закричала Ритола, едва представив, как сейчас они уйдут, такие нарядные и благополучные, а она останется одна в жутком полумраке тюремной тишины, нарушаемой лишь стонами да молитвами. В этой части темницы сидели самые безнадёжные преступники. – Я всё расскажу, но только в обмен на защиту… Я прошу отправить меня в такое место, где он не найдёт.

– Кто он? – мягко спросила темноволосая женщина, с кошачьей грацией скользнув к Ритоле и обняв её за плечи: – Говорите, не бойтесь. Ужинать вы будете в безопасном месте, я обещаю. Надёжно защищённый монастырь, куда никогда ещё не проникал ни один злоумышленник.

– Святой Тишины? – с затаённой надеждой спросила пленница, выдавая свои тайные помыслы, и гостьи незаметно обменялись взглядами.

– Всё зависит от того, сколько фатальных ошибок вы успели совершить. Как вы знаете, монастырь Святой Тишины не место для преступниц.

– Слава святым, – жарко выдохнула Ритола, – отвели мою руку. Ничего злого не успела сделать. Да никогда и не собиралась, герцогу Эфройскому служила честно. А всё эта Тоселла, заманила ожерельем бриллиантовым… никто, говорит, на тебя не подумает, ты же у Олтерна в доверии. Всего и нужно было каплю зелья Змею… графу аш Феррез на губы капнуть и сказать, что он никогда не встречал герцогиню Эфройскую. Безобидное зелье, не яд, я на бездомной псине проверила. И ещё сохранить сундук, у себя Тоселла оставить его боялась… сказала, если будут обыскивать, то его обязательно найдут, ведь граф знает все её тайники. Но я заподозрила, что она лжёт… сундук оказался с магическим замком. Испугалась и попросила надёжного человека спрятать его. Я могу назвать его имя… только не оставляйте меня здесь.