Страница 2 из 15
– Стикс? Что это: Стикс? – морщится господин в костюме и нервно поправляет галстук. – Что-то знакомое.
– Это из древнегреческой мифологии, – с усмешкой говорит его собеседник. – Река забвения. Но я полагаю, в данном случае это аббревиатура. Его фамилия Саранский. «СТ-икс». Я видел его записи. Те, что он делал еще в институте. Других у нее, увы, нет. «СТ – x». Икс – транквилизатор Саранского, если прочитать наоборот. Он начинал работать именно над созданием транквилизатора, у него были проблемы с психикой. Потом его исследования перешли в другую область, но названия Саранский менять не стал. У него странный почерк. Мелкий, буквы с наклоном вправо. Саранский ведь был левшой. Даже писал в дневниках справа налево. Отсюда и «Ст-икс». Ну прямо Леонардо да Винчи!
– Да. Он был гений.
– Скорее психопат. Но – гениальный, не спорю. Если бы Саранский на днях не покончил жизнь самоубийством, его б убрали. Потому что его невозможно было контролировать.
– Это правда. Он забыл, кто дал ему деньги на исследования. И не собирался ни с кем делиться своим открытием. Хотел за границу сбежать. В американском посольстве лежат его документы… Ну и пусть себе лежат. Его все равно надо было убирать. И ни в коем случае не выпускать из страны. Деньги вложили мы, соответственно имеем право на прибыль. Ты вот что… – Господин в костюме вновь морщится и нервно поправляет галстук. – Все надо подчистить. В клинике. Того молодца, к которому начала возвращаться память, допросить с пристрастием. Где брал акцизные марки? Как называется фирма? Надо узнать, что именно он помнит. Во главе фирмы стоит подставное лицо. Возьми в оборот подставное лицо. Любовницу Саранского. У кого-нибудь из них должны быть записи. Черновики. Дискеты. CD-диски. Все, что угодно. Изъять весь материал.
– А с ними потом что делать?
– Ты знаешь.
– Я все понял.
– Ну, вот и работай. – И господин в костюме потянулся к рюмке с коньяком. – Выпьешь со мной?
– Если вы не будете настаивать…
– Не буду. Я знаю, что ты этого не любишь. И не надо. Как у тебя? Все нормально?
– Да, все в порядке.
– Проблемы есть?
– Если только ваши.
– Ну, вот и славно. Давай. – Он поднимает рюмку: – За здоровье. И – за успех.
Р-ск, однокомнатная квартира на втором этаже. Обстановка скромная, мебель далеко не новая, обои местами отстали от стен, штукатурка на потолке облупилась, здесь давно уже требуется ремонт. Молодая женщина прилипла к телевизору. Другая, гораздо старше, нетерпеливо спрашивает ее:
– Леся, ну и как тебе новая работа?
– Мама, отстань! Дай досмотреть!
– Да что ж там такое, что ты от экрана оторваться не можешь?
– Не видишь – Р-ск!
– Да какой же это Р-ск? Это ж больница!
– Погоди. Про Ваню говорят.
– О господи! Сколько можно!
Пожилая женщина раздражается и уходит на кухню. Минут через десять дочь кричит:
– Мама! Иди сюда!
– Ну, что еще?
– Все. Фильм закончился. Ты спросила про мою новую работу.
– Зря ты уволилась из прокуратуры. Все говорят: зря.
– Да потому что Мукаев всю мою кровь выпил! Видеть его больше не могла! Мы ж с ним каждый день встречались! Сил моих больше не было, мама!
– Но теперь-то его там нет!
– Так и Цыпина нет. Знаешь, как меня в прокуратуре называют? То-то. Нет, не вернусь.
– Собака лает, ветер носит. Пусть сплетничают, тебе-то что? Зато местечко теплое, в двух шагах от дома. Ехать никуда не надо. Ты ведь встаешь иной раз в пять утра! Жара ли, холод, тебе на станцию, на электричку. А ночью каково работать? Ты ж здоровье угробишь!
– Зато смена через две. И зарплата хорошая. Полгорода на работу в Москву ездят. Никто не умер.
– Кассирша в супермаркете! – не унимается мать. – Леся, опомнись!
– А у меня, мама, высшего образования нету. Да и не девочка уже. За тридцать перевалило. Кто ж меня в офис-то возьмет?
– Глянь на себя! Тощая, глаза злые. Что дальше-то будет, Леся?
– Что будет, то и будет.
Вдруг она вздрагивает. И говорит взволнованно:
– Мама, со мной такой странный случай произошел. В супермаркете.
– Какой случай, Леся?
– Представляешь, я встретила женщину, похожую на меня как две капли воды! Ну, почти. Она моложе, и вся такая холеная. В бриллиантах. Одета модно, прямо картинка из журнала! Стрижка – закачаешься! Очень красивая. Но мы с ней одно лицо! Клянусь! Если б я в блондинку перекрасилась, никто бы и не отличил!
Ее мать пугается:
– Ох, Леся! Не к добру это!
– Что не к добру? – прищуривается дочь.
– Встретить своего двойника. Примета плохая. Говорят, к скорой смерти. Тьфу-тьфу-тьфу!
– А я в приметы не верю! Подумаешь, похожа! Да мало ли на свете похожих людей? Может, мы с ней дальние родственницы?
– Опомнись, Леся! Все наши родственники в Р-ске живут да в его окрестностях.
– А как же брат?
– Так он военнослужащий! Ну, занесла его судьба в Улан-Удэ! Погоди, вернется еще.
– Я в приметы не верю, – говорит Леся, упрямо тряхнув каштановыми кудрями. – К добру ли, не к добру я ее встретила, время покажет. Она так странно на меня посмотрела…
Звонит телефон. Леся хватает трубку:
– Да! – И матери: – Это Свистунов. Привет, Русланчик! Конечно, смотрела! До сих пор в себя прийти не могу! А может, он жив? Ну, ищите. Нормальная работа. Нет, спасибо. Как я? Да лучше всех! А как твоя жена? В роддом отвезли? Раньше срока? Да что ты говоришь! Ну, держись. Скоро станешь папой. Когда я мамой стану? Ха-ха! Хорошо, заходи как-нибудь. А что жена скажет? Ну, когда выпишут. Не ревнивая? Ха-ха!
Ее мать внимательно прислушивается к разговору и качает головой: «Ох, не к добру это! Не к добру. А жара-то какая в это лето! А грозы! Не к добру…»
День первый
Утро, полдень
Мать ушла, наконец. Каждый день одно и то же: зачем уволилась, когда замуж выйдешь, когда внуки будут? Да будут, мама, успокойся. Сначала надо о себе подумать. Не дает покоя случай в супермаркете.
Решение уволиться из прокуратуры Леся приняла внезапно. А ведь как все было хорошо! В день своего исчезновения Иван, когда уходил от нее рано утром, пообещал, что разведется с Зоей. Цыпин, мол, скоро на пенсию уйдет, а то и сядет.
– Как сядет?! – ахнула она.
– Да так. Неизвестно, у кого теперь компромата больше, у него на меня или у меня на него. Разведусь. Съеду от Зои. Сам стану прокурором. Вот где они все у меня! – Иван сжал кулак и показал его Лесе. – Поняла? Держи пока рот на замке. А я в Горетовку.
– Зачем тебе в Горетовку?
– Дело у меня там. Вернусь – богатой будешь, – как-то невесело пошутил следователь Мукаев.
Вернулся. Она смотрела и не узнавала. Как и не было ничего! Будто и не Мукаев! Не говорит, а бредит! Да еще Ольгой ее называет! Заманила к себе, стол накрыла. А он такое выдал! Тебе, говорит, нужен не я, а мои деньги! Да откуда у него деньги?! Сколько себя помнила, Ванька Мукаев был бессребреником, хотя зарплату хорошую получал. Но деньги у него в карманах не держались. Да и какие это деньги? Ведь он говорил про рестораны, казино, черный «Мерседес»…
– Руслан, что с ним? – спросила она, когда Мукаев, пробормотав «мне надо в одно место», сбежал, как заяц, оставив их со Свистуновым вдвоем.
– Если б я знал! – развел тот руками. – Не видишь: человек болен.
– Я все понимаю. Избили, опоили. Память потерял. Но не может же человек так сильно измениться! Он меня явно с кем-то путает! Ольгой называет!
– Как-как? – с интересом спросил Руслан. – Ольгой?
– Да.
– Странно. Я всех его женщин знаю. Но Ольги среди них… – Он осекся и начал оправдываться: – Я имел в виду свидетельниц, которые проходили по разным уголовным делам.
– Да ладно врать-то! Свидетельниц! Что Ванька Мукаев бабник, все в Р-ске знают!
– Зачем же ты с ним связалась? – отвел глаза Руслан.
– Он мне божился, что изменится. Жениться обещал. Десять лет ждала.