Ричард Длинные Руки – гроссграф

– Как вы остроумно откровенны, маркиз! Вы правы, искра страсти и бревно зажжет в постели! Я ни на кого не намекаю, как вы понимаете…

– Понимаю, – сказал я, – я понимаю… Но что с меня взять? Провинция, деревенщина.

Она примирительно улыбнулась.

– Если дурак прилично одет, всегда сыт и улыбается жизни, то не так уж он и глуп. Так что, маркиз, не отчаивайтесь! Вами интересуются многие дамы. А что подшучивают… так вы сами, признайтесь, очень хорошая мишень. Я имею в виду, крупная. В мелкие попадать труднее.

К нам приблизился щеголеватый придворный, начиная отвешивать поклоны еще издали. Я узнал графа Гарроса. Он распуделился не на шутку, целый сложнейший танец, явно меня ждет неприятность, не к добру такие танцы.

– Вы прекрасный танцор, – похвалил я. – Над вами прекрасный хирург поработал!.. Ничего лишнего, это же надо. Смотрю и любуюсь. Вы петь не пробовали? У вас теперь должен быть прекрасный голос.

Он заулыбался, очень довольный.

– Я сам подумываю об этом. Работа придворного очень деликатная и сложная, но я чувствую в себе еще нереализованные силы…

Баронесса перебила его свистящим шепотом:

– Граф, никак там граф Бэкдорф появился?

Граф Гаррос кивнул с несколько напряженной миной.

– Да… он…

– Как здорово, – прошептала баронесса томно. – Я обязательно должна с ним познакомиться…

В ее голосе было столько истомы, что я спросил невольно:

– А это хто?

Граф Гаррос поморщился, а баронесса сказала восторженно:

– Маркиз, вы бесподобны, если не знаете этого великого героя! Он овеян великой славой покорителя женских сердец, неутомимого обольстителя, совратителя даже самых стойких замужних дам.

Граф Бэкдорф, насколько я мог рассмотреть с этого расстояния, мужчина с хорошей атлетической фигурой, сильным волевым лицом и живыми блестящими страстью глазами. Выдвинутый вперед подбородок и высокие скулы говорят о силе характера, я подумал, вот что делает никчемная жизнь, когда у людей есть и ум, и силы, и воля, и энергия, но воевать нельзя, время ученых тоже не пришло, на эвересты лезть или на дно океана – пока в голову не приходит, вот и ударились в волочение за бабами. А чтоб не слишком стыдно, все-таки чуем, бабник – это позор, придумали целую философию, создали мировоззрение, разработали сложнейший кодекс поведения, ухаживания, ритуальных плясок, цепочек «по достижению цели»…

Мать-мать-мать, пронеслось в черепе злобное. Ну и цели…

Граф Гаррос сказал ревниво:

– За ним не угнаться. Женщины ему даже не сопротивляются.

Я пожал плечами:

– Один из лордов моего королевства сказал, что прелесть любовных утех сильно преувеличена: позы нелепые, удовольствие кратковременное, а расходы просто дикие.

Глава 4

Сквозь толпу придворных протолкался запыхавшийся Макиннон, просиял, увидев меня на прежнем месте.

– Сэр Ричард!.. Уф, как я спешил… Пойдемте. Его Величество изволит принять вас.

– Отлично, – сказал я. – Не будем заставлять его ждать. Тем более что мне тоже надо спешить.

Он примирительно улыбнулся, предпочитая понять мои слова, как шутку.

Придворные расступались, кое-кто даже поклонился мне, но почудилось, что делают это украдкой. В огромном тронном зале, на роскошном кресле с высокой спинкой развалился в неимоверно царственной позе грузный человек с обрюзгшим лицом, холеным и порочным. Перед ним прыгает и кривляется в шутовском колпаке карлик, справа пышно одетый слуга держит на кожаной перчатке сокола, голова птицы накрыта колпачком. С другой стороны еще один слуга держит в угодливой позе поднос с гроздьями винограда, а король, не глядя, лениво отщипывает по ягоде и бросает в рот.

Он сделал вид, что не замечает нас, офицер выпрямился и застыл, я с интересом и без злости рассматривал это явное ничтожество, видно с первого взгляда. За его спиной замерли, почти не дыша, сановники, ни одного знакомого лица не видно, не говоря уже о примелькавшемся бароне Эльрихе.

Наконец один из пышно одетых придворных, наверное, церемониймейстер, вышел вперед и, оттанцевав сложнейший танец, склонился в низком поклоне перед королем.

– Ваше Величество, доставлен маркиз Ричард Длинные Руки.

Снова меня царапнуло это «доставлен», я молча поклонился. Лицо короля дернулось, наверное, поклон показался недостаточно раболепным.

– Маркиз? – переспросил он неприятным голосом. – Маркиз Черро? И что же, тот маркизат еще не ушел под воду?

За его спиной угодливо захохотали. Шут запрыгал, кривляясь, но не придумал, какую глупость сморозить, я ответил сдержанно:

– Ваше Величество, в маркизате начинает налаживаться жизнь. Пираты постепенно остепениваются. Они хотели бы осесть на землю и жить мирно.

Он вытаращил глаза.

– Что?.. Пираты?.. Я уже дал приказ составить реестр всех воинских сил королевства. Если недостаточно, а их недостаточно, я велю усилить войска, а затем уничтожим всех пиратов!..

Я поклонился снова.

– На все воля Вашего Величества. Но пираты не сражаются на суше.

– И что?

– Нужен флот, – напомнил я. – Не только большой и могучий, но и быстрый. Потому что пираты могут не принять боя. А в море их не отыскать. Тем более в океане.

Он повысил голос:

– Если мой царственный брат не сумел создать сильный флот, то его создам я! И ни один пиратский корабль не укроется от моего королевского гнева!

Придворные вытягивались, как солдаты на смотре. Я ответил мирно:

– Как будет угодно Вашему Величеству.

– Да, – сказал он еще громче, – мне будет угодно!.. Мне также угодно, чтобы вы, сэр Ричард, который отныне никакой не маркиз, остались и не покидали дворец до…

Один из придворных наклонился к его уху и что-то угодливо зашептал. Король недовольно дернул щекой, отмахнулся и продолжил, все больше раздражаясь:

– …до моего повеления! Я со временем решу, что делать с вами. И как поступить с этим раздражающим клочком никчемной земли.

Я поклонился, развел руками.

– Ваше Величество, но если это никчемный клочок… стоит ли обращать на него внимание? Строить могучий флот, гоняться за пиратами, расходовать денежные и людские ресурсы…

Он вскрикнул:

– Молчать, когда говорит король!

Я поклонился, пробормотал:

– Молчу-молчу. Уж нем, как две рыбы.

Он некоторое время испепелял меня взглядом, затем продолжил все так же гневно, но чуть тише:

– Вас отведут и поселят, потом вам передадут мое повеление.

Я развел руками, не забыв поклониться:

– Осмелюсь заметить, Ваше Величество, я прибыл в Гессен, еще не зная, что вы изволили занять престол вашего старшего брата. Меня привели сюда неотложные дела, крайне неприятные, но срочные… Так что я не могу воспользоваться вашей любезностью, а сперва должен их как-то завершить.

Все слушали, оцепенев от неслыханной дерзости, а король вообще наливался багровым цветом, что под конец моей речи стал вовсе синюшным.

Я закончил как можно миролюбивее, однако он вскочил, топнул, вперил в меня обрекающий взгляд.

– Вы посмели?.. Вы посмели перечить?.. Королю?

Из-за его спины вышли и направились в мою сторону крепкие телохранители, уже примериваясь, как схватить дерзкого, скрутить, сломить.

Я вздохнул, не люблю этого, сказал негромко:

– Кенкезантер, ко мне.

Дворец вздрогнул целиком, от пола до крыши. На стенах закачались картины в массивных рамах. Рядом со мной возникла блещущая металлом глыба размером с небольшой сарай. Под испуганные крики демон поднялся, громадная голова уперлась в потолок. Там затрещало, посыпалась труха.

Красные глаза демона вспыхнули жутким адским огнем, а из пасти громыхнуло с такой мощью, что одни свечи погасли, другие вообще выпали из подсвечников.

– Приказывай, хозяин.

– Постой пока рядом, – велел я. – Если что, разнеси эту собачью будку, именуемую почему-то дворцом. И подави всех этих насекомых, что возомнили себя людьми… Итак, Ваше Величество, я не расслышал, что вы изволили. Умоляю, повторите, а то меня будет мучить совесть, что вдруг я не так понял.