Страница 10 из 11
Назавтра решили встретиться. Яша пришел с букетом белых роз и пригласил ее в «Арагви». Заказал все, что можно, не скупился. Ольга оглядела стол, сглотнула слюну, уселась поудобнее и стала жадно есть. Яша смотрел и любовался. Хороший аппетит говорил о крепком душевном и физическом здоровье. Ольга не без удовольствия выпила триста граммов водки – еще бы, под такую закуску!
После «Арагви» Яша повез Ольгу домой. Долго целовались в машине. Она сморкалась, плакала и низким грудным голосом громко, очень громко пела Яше «Миленький ты мой, возьми меня с собой». У Яши от жалости рвалось сердце, но «взять с собой» было некуда.
И Яша начал действовать. Каждую неделю он объезжал детские сады и фотографировал детей. В день съемки мальчиков и девочек приводили в нарядных платьицах и костюмах. Яша сажал их на стул и давал в руки медвежонка или куклу, обещал, что вылетит птичка. Дети испуганно и торжественно замирали. Родителям он обещал, что если фото не понравится, то его можно будет не забирать и денег не платить. Это многих подкупало – и фотографии почти все с удовольствием забирали. Кому не хочется иметь дома лишний снимок любимого чада? К тому же халтурщиком Яша никогда не был.
Деньги потекли не речкой – рекой. Через полгода Яша купил квартиру у отъезжавшего на историческую родину дальнего родственника. По тем временам покупка квартиры была делом доступным. Квартира оказалась во вполне приличном состоянии и даже с мебелью (разумеется, за отдельную плату).
Ольга зашла в квартиру, села на стул и расплакалась, и у Яши от жалости и любви разболелось сердце. Она разобрала вещи, сварила кислые щи и предложила Яше сходить за бутылкой – отметить новоселье. А что, вполне нормальное желание.
На радостях Ольга крепко и много выпила – Яша был совсем не по этой части – и громко исполнила весь репертуар своего родного хора. Пела долго, с чувством и со слезой, а потом заснула прямо за столом. Яша с трудом, почти волоком, перенес ее в спальню. Она на минуту открыла глаза, с умилением взглянула на него, чмокнула его в нос, прошептала «миленький ты мой», икнула и, мощно всхрапнув, опять крепко заснула. Яша подумал, что Ольга, как Россия, – необъятная и непредсказуемая, и за это он любил ее еще больше.
Жили они хорошо, не скандалили, не ссорились. Ольга часто уезжала на гастроли – Яша ее жалел и предлагал бросить работу. Она не соглашалась, говорила, что еще не напелась. Яша встречал жену из поездок, жарил курицу и наливал теплую ванну с душистым шампунем. Когда Ольга выходила из ванной, он вытирал ее большим пушистым полотенцем, укладывал в кровать и укутывал одеялом. На стене плотным рядом висели ее фотографии – и на сцене, в костюмах, и в домашней обстановке.
Конечно, Яшина мама была недовольна: страдала со всей страстью и силой материнского сердца. Но что мама могла поделать? Только смириться и молиться. И это она самозабвенно и делала. В конце концов молитвы возымели действие – Ольга ушла от Яши, точнее, сбежала. В Гаграх, на гастролях, сошлась с метрдотелем местного ресторана Гиви Левановичем. Отбила короткую телеграмму: не ищи, бесполезно, вещи отправь с проводником.
Яша сначала хотел было ехать в Гагры разбираться с Гиви Левановичем, но потом передумал. В конце концов, если Ольга счастлива… И вообще, он желал ей только хорошего. Такое вот благородство и сила любви.
Яшина мама была счастлива и благодарила бога и опять с усердием принялась через знакомых искать сыну невесту, даже обратилась к свахе. Варианты, надо сказать, появлялись, и очень неплохие. Но Яша даже не хотел смотреть фотографии невест. Он тосковал по Ольге, правда, как оказалось, недолго. По совету друзей, от отчаяния и душевной боли он занялся спортом (убеждали, что поможет). Яша купил ракетку, белые шорты, бейсболку и еще абонемент на теннисный корт. Яша вышел на корт, расчехлил ракетку и через десять минут пропал – увидел ее. Вернее, ее ноги – стройные, загорелые и бесконечно длинные – до горизонта. У него заныло сердце. Потом он увидел ее в буфете: крупными глотками, откинув назад голову и открыв взору сильную, упругую шею, она пила воду из бутылки. Яша сидел за соседним столиком и любовался. Выпив всю воду, она со стуком поставила бутылку на стол, огляделась и, поймав Яшин встревоженный взгляд, широко улыбнулась, обнажив крепкие, со щербинкой, зубы.
Он посмотрел – рядом никого не было, значит, она улыбнулась ему. Он подошел к ее столику и предложил выпить кофе. Она еще раз улыбнулась и сказала, что это хорошая мысль, только она будет чай или сок, потому что кофе не пьет – спортивный режим. Яша взял два стакана сока, морковный и яблочный, а она рассмеялась и предположила, что он хочет, чтобы она лопнула. Яша смутился и представился, кивнув по-гусарски головой. Она ответила, что ее зовут Таня. Яша подумал: «Татьяна и Ольга» – и не к месту вспомнил «Евгения Онегина».
У Тани было скуластое, обсыпанное крупными веснушками лицо и задорный, курносый нос. Яша доходил ей примерно до подбородка. Поговорили о том о сем, и Яша отвез ее домой, робко предложив назавтра встретиться. Она согласилась.
Вечером следующего дня Яша с букетом белых роз ждал Таню у подъезда. Она вышла расстроенная и дерганая, вытирая ладонью злые слезы. Он спросил, в чем дело, но она только отмахнулась.
Поехали в «Арагви». Таня долго изучала меню и наконец заказала себе свежий салат и мороженое и принялась без особого удовольствия ковыряться в салате вилкой. Яша расстраивался, что у Тани плохой аппетит. Она отмахивалась: режим. Таня была профессиональной теннисисткой, то есть спортсменкой. Говорила, что склонна к полноте и поэтому очень следит за весом. Взяли бутылку «Киндзмараули». Таня выпила половину бокала и сразу захмелела – спортивный режим.
Она рассказала, что живет с маленьким сыном Петькой и родителями в крошечной двухкомнатной квартире. Еще частенько заходит сильно пьющий брат. Заходит на неделю или на две, поссорившись с законной. Пьет с горя без продыху, вместе с ним и батя. На второй неделе присоединяется мамаша. И все они дружно грызут Таню за то, что она родила без мужа. В общем, мрак и жуть, хоть из дома беги – а бежать-то некуда. Хорошо еще, сборы выручают – там хоть можно отоспаться, но душа болит за Петьку – как он там без нее?
Яша слушал Таню, и у него ныло сердце – конечно, от жалости. Потом он повез ее домой, и они долго целовались в машине. Яша даже немного устал и вспотел, а Таня все никак не уходила.
– Маленький ты мой, хороший такой! – словно удивлялась она и гладила Яшу по голове.
Через месяц он перевез Таню к себе, естественно, вместе с сыном Петькой. Петька был рыж, вихраст и конопат, носился по квартире как подстреленный, поливал из-за угла Яшу из водяного пистолета, залепил замочные скважины пластилином, засветил пленку в Яшином фотоаппарате, писал мимо унитаза. Но Яша его полюбил. Через три месяца расписались.
Яша прописал Таню к себе и усыновил Петьку. Теперь вихрастый, конопатый и курносый Петька носил фамилию Берендикер. В квартире стояли в рамочках Танины фотографии – на корте и дома, с Петькой и без. Яшина мама, конечно, была в ужасе, особенно когда они всей семьей приходили к ней в гости, а маленький Петька устраивал показательные выступления. Мама опять горячо молилась и просила у бога справедливости.
Яша с Таней жили хорошо. Иногда, правда, спорили по поводу Петькиного воспитания. Тане не нравилось, когда Яша делал Петьке замечания. Чтобы ее не травмировать, Яша откладывал воспитательный процесс на время Таниных отъездов на сборы – тогда он учил Петьку мыть посуду и поднимать крышку унитаза. В пять лет благодаря Яше Петька уже довольно бегло читал и решал простые задачки по арифметике. Яша варил ему кашу на завтрак и суп на обед. Таня приходила с тренировок усталая, садилась на кухне на стул и вытягивала на табуретке свои божественные ноги. Яша подходил, делал ей массаж и мечтал, чтобы скорее наступила ночь.
Первого сентября Яша отвел Петьку в первый класс, Таня была на соревнованиях. И в первый же день, придя за Петькой после уроков в школу, выслушал от учительницы кучу замечаний по поводу поведения ученика первого класса «А» Берендикера Петра. Он Петьку пожурил, но все-таки повел в кафе-мороженое, убеждая, что начало занятий в школе – большой праздник.